Протухающая вертухаль

Сегодня выстроенная Кремлем под собой вертикаль власти, которая, по сути, держит на себе Кремль, все чаще сбоит, занимается самоуправством и саботажем, плохо слушается, а иногда просто отказывается работать. Крым, сотворивший политическое чудо единства народа и власти, не укрепил вертикаль этой самой власти, а, наоборот, ослабил ее. Правительство, силовики, губернаторы, госкапиталисты выходят из-под контроля Кремля, теряют страх и дисциплину. Из регионов, из правительства и офисов госкомпаний Кремлю врут, Кремлем пытаются манипулировать, Кремль подставляют, доламывая механику государства, и без того испытывающую экономические и геополитические перегрузки. Внутри властной вертикали начинается конфликт всех со всеми, который потихоньку разрушает эту самую вертикаль.

Короткий поводок, на котором, как считалось, режим держит руководителей регионов, перетирается. В 2012 году Кремль взвалил на регионы все, что не хотел оплачивать из своего кармана. Это было крупнейшее перераспределение власти и полномочий в современной России. Но экономический рост, на который сделал ставку президент Путин в начале своего третьего срока, не задался. Вместо инвестиций губернаторы получили спад, безработицу и ярмо в виде социальных обязательств из майских указов Путина.

Теперь – без денег и надежды на просвет – губернаторы пошли вразнос. Кто-то, как Тулеев, тихо воюет с Кремлем, кто-то выкручивается, вымогая у Москвы какой-нибудь проект покрупнее. Кто-то безбожно врет. Один губернатор, например, встретился с вице-премьером, а потом рассказал местным СМИ, что вопрос о приватизации важного для региона завода снят с повестки дня – Москва согласна оставить акции завода в собственности региона. Вице-премьер при этом о своем «согласии» – ни сном ни духом. История очень типичная, судя по разговорам с сотрудниками правительства.

Некоторые, как, например, идеальный с точки зрения бюджетных показателей (соотношение долга к прямым инвестициям в регион – лучшее в стране) сахалинский губернатор Хорошавин, предаются гомерическому воровству. Некоторые просто пьют. Губернатор отдаленного региона завел обыкновение водить высоких московских гостей в собственное караоке, похожее на немаленький концертный зал, и, выпивая, петь там с ними по несколько часов кряду свои любимые песни, не обращая внимания на оторопь и замешательство москвичей, приехавших поработать. Появляется и тихая фронда: воронежский губернатор Гордеев заявил на прошлой неделе на конференции в ВШЭ, что нынешняя система исполнительной власти представляет для страны чуть ли не главную угрозу.

Другая опасная трещина в вертикали – это постепенная утрата Кремлем контроля над силовиками. Самый яркий пример здесь – дело об убийстве Бориса Немцова, которое уже превратилось в запутанную интригу с участием чекистов, главы Чечни Рамзана Кадырова, Следственного комитета и почему-то ФСКН. Про правду, кажется, речь уже не идет, на повестке Кремля явно не раскрытие преступления, а быстрое и по возможности безболезненное урегулирование всех всплывших в этом деле конфликтов.

С другого политического фланга появляется не менее опасное для Кремля дело. СК запросил Роспечать о бюджетном финансировании ряда коммерческих СМИ, которых связывает между собой только оппозиционный настрой – собственники у них разные. Силовики говорят, что дело нацелено против премьера Медведева и его окружения. Понятно, что вопрос «может или не может Путин уволить Медведева» на повестке не стоит, но вот хочет ли уволить, точно неизвестно. Дело это может преподнести не только правительству, но и Кремлю массу неприятных сюрпризов.

Оба дела не контролируются Кремлем, не им инспирированы и не входят частями в некий общий его план. Все это больше похоже на признаки войны внутри вертикали. Одни ее элементы начинают уничтожать другие, причем делают это без приказа сверху, а иногда и вопреки такому приказу. Кремлю такая война с возможными далекоидущими политическими последствиями сейчас, посреди кризиса, не нужна.

Еще одна трещина в вертикали – противоречие, в которое вступили интересы режима и интересы армии госкапиталистов. Режим хотел бы видеть их подтянутыми, эффективными, дисциплинированными. Режим хотел бы, чтобы они экономили деньги в нынешние нелегкие времена. Вместо этого госкапиталисты раздувают сметы, воруют, как и губернаторы, обманывают верховную власть, занимаются очковтирательством и интригами. Им нужны дешевые деньги, чтобы реструктурировать свои огромные долги, взятые в тучные годы. И они все громче требуют их у государства.

Второй за восемь лет экономический кризис не сильно отличается от первого: ко всем этажам власти выстраивается очередь из нуждающихся в помощи. Деньги обычно достаются тем, кто аппаратно посильнее, у кого больше связей и ресурсов. Сейчас борьба развернулась именно между ними. Президенту «Роснефти» Сечину, как говорят, влетело от президента Путина за декабрьскую историю с облигациями, выкупленными ЦБ и обвалившими курс рубля. Но, несмотря на это, Сечин до последнего блокировал невыгодную его компании реформу налогообложения отрасли, удостоившись даже персонального выговора от президента в феврале. «Где настоящий Сечин?» – возмутился Путин тем, как Сечин изменил взгляды на пользу и вред государственной налоговой политики для отрасли.

Это вершина айсберга. Похожие истории в меньших масштабах происходят теперь ежедневно. Компания «РЖД» буквально подставила правительство, чтобы выклянчить у Кремля субсидии на электрички. После разгромного совещания у президента отраслевой вице-премьер получил выговор, а перевозчик – деньги. Один крупный госбанк, как рассказывают несколько чиновников, обрадовал всех новостью о грядущей докапитализации на кругленькую сумму, сказав журналистам, что осталось утрясти несколько деталей. В реальности к тому моменту не удалось договориться даже о сумме, которую банк может получить от ЦБ.

На госкапиталистов, готовых поссорить кого угодно, лишь бы решить свои проблемы, Кремль вот-вот натравит силовиков, утверждают некоторые из них. Дела о коррупции в госкомпаниях скоро будут поставлены на поток. Как скажется борьба с коррупцией на работе гигантов разных отраслей экономики, предсказать трудно. Но исправно работавший в прошлый кризис этаж власти, обеспечивавший работой сотни тысяч граждан и кормивший десятки регионов, точно не станет на этот раз тихой гаванью.

Военный, чрезвычайный по своей сути, способ управления государством (реактивный, закрытый, с перехлестами и внезапными приступами эмоционального родства разных этажей вертикали с Кремлем) уходит в прошлое вместе с украинской войной. И части вертикали, видя это, переходят в наступление на режим: каждая часть требует чего-то своего, но в целом вся вертикаль ведет себя неадекватно.

Довоенные структуры управления государством ничем помочь Кремлю не могут. Тандем с Дмитрием Медведевым в правительстве не имеет никакого политического смысла, многие уже хотят попробовать его на зуб. Расслабленная администрация президента, похожая на клуб авантажных джентльменов, вполне годилась для инерционного сценария третьего срока в 2012 году, но явно не годится для тяжелого 2015-го. Она не справляется ни с регионами, ни с реальными политическими вызовами. Сфокусировавшись на зазывании лояльных России глав иностранных государств, пропаганде и управлении российскими медиа при помощи СМС, такая администрация не может ни призвать саботажников внутри вертикали к порядку, ни указать на границы применения насилия силовикам. Дополнительный бонус – тесные связи менеджеров администрации среднего звена с теми самыми госкапиталистами и многократно увеличенный благодаря таким связям лоббистский потенциал этого прожорливого и недальновидного этажа вертикали.

Есть несколько исторических примеров, иллюстрирующих возможные действия разных режимов в обстоятельствах, схожих с нынешними российскими. В целом режим может или с помощью насилия попробовать оседлать пошедший вразнос госаппарат, поборов и крамолу, и саботаж, и предательство, и апатию, – тут уместно употребить словосочетание «культурная революция». Аппарат в нынешних российских условиях на такие действия ответит широким набором асимметричных ответных шагов: от очковтирательства и круговой поруки до заговоров, двурушничества и даже измены. Или режим попробует выменять свое будущее на уступки разным этажам вертикали.

Высокий рейтинг будет толкать Путина к мысли о «революции», о несомненной пользе убедительной победы над собственной вертикалью. Весь предыдущий политический опыт потянет его в другую сторону – к мысли о серии сделок с разными ее элементами.

Константин Гаазе