На прошлой неделе Палата представителей Конгресса США приняла Vladimir Putin Trasparency Act, задача которого — «раскрыть коррупционные связи президента России Владимира Путина» (Закон H.R. 1404). В кругах российских либералов и прочих недоброжелателей кремлевского босса это действо вызвало прилив энтузиазма, на мой взгляд, преждевременного и не слишком обоснованного.
Никто не сомневается — ни в мире, ни в самой России, — что Путин крайне состоятельный человек и что финансовые средства, которые он по любой своей прихоти может привести в движение, не имеют никакого отношения к его официальным доходам и несравнимы с ними по масштабам. Оценки личного состояния российского лидера в последние годы варьировались в диапазоне от $40 млрд до более чем $200 млрд, но никто из тех, кто их давал, не приводил ни методик оценки, ни перечня конкретных активов и юрисдикций, в которых они находятся (именно поэтому журнал Fortune последовательно отказывается включать Путина в свои списки самых состоятельных людей мира). При этом даже официальные лица в западных правительствах открыто говорили, что им известно о том, что Путин «коррумпирован», и что они учитывают этот факт в своей работе как некую данность. В то же время у меня есть большие сомнения в том, что начавшееся расследование принесёт конкретику — прежде всего исходя из того, как обозначены его задачи. подробнее ⮞⮞⮞