Британская юстиция на чекистском крюке

Владимир Буковский — как и Александр Солженицын и Андрей Сахаров — стал символом почти невероятной смелости и стойкости перед лицом советского тоталитаризма. Родившийся в 1942 году Буковский — основатель диссидентского движения 1960–1970-х. В двадцать лет он был впервые арестован за хранение «антисоветской литературы». В декабре 1965 года Буковский участвовал в организации митинга на Пушкинской площади — первой оппозиционной акции за четыре десятилетия. За свои усилия он был вознагражден двадцатью годами в советских тюрьмах, лагерях и психушках.

 В 1971 году Буковскому удалось переправить на Запад больше 150 страниц документов, свидетельствующих об использовании советской властью психиатрических больниц, чтобы заставить оппонентов молчать. Благодаря этому Запад узнал, что обычная практика КГБ — объявлять диссидентов душевнобольными, чтобы избежать позорных публичных судов и дискредитировать любую оппозицию режиму, представив ее как порождение больного рассудка. В 1976 году после многомесячных торгов между советским и американским государствами Буковского обменяли на генсека Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана. С тех пор он живет в Англии, в Кембридже.

 Он остается активным и открытым противником советской системы и ее наследников, которые, по его мнению, не избавились от опасных элементов советского режима. В 1992 году он предупреждал, насколько опасно позволять бывшим коммунистам играть ведущие роли в управлении постсоветской Россией:

«Мы не смогли решительно покончить с советской системой, и теперь мы в опасности: в наш мир может интегрироваться новый монстр. Он может уже не называться коммунизмом, но он сохранил многие его опасные черты. Пока трибунал типа Нюрнбергского не вынесет приговор по всем преступлениям, совершенным коммунизмом, он не умер и война не окончена».

В 1994 году Буковский предупреждал, что Ельцин стал заложником российских спецслужб. По его мнению, восстановление власти КГБ уже тогда стало неизбежным. Он был прав. Критикой России Буковский не ограничивался: он открыто осуждал западных политиков за излишнее легковерие или даже сомнительные связи с Советским Союзом и его наследниками.

В 2004 году Буковский вместе с Гарри Каспаровым, Владимиром Кара-Мурзой и Борисом Немцовым основал так называемый Комитет-2008. Целью комитета были честные и свободные выборы в 2008 году, на которых должен был быть выбран тот, кто сменит Владимира Путина. Что произошло вместо этого, хорошо известно.

 Буковский пытался выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах 2008 года, но Центризбирком по формальным причинам его не зарегистрировал. В 2013 году он опубликовал сборник интервью на русском языке, где описывал Путина и его команду как «наследников Лаврентия Берии» — последнего и самого развращенного главу сталинской секретной службы. Когда Российская Федерация вторглась в Украину и аннексировала Крым, Буковский выразил надежду, что западные санкции покончат с режимом.

 17 марта 2015 года Буковский дал показания под присягой на многократно откладывавшемся расследовании по делу об убийстве в Лондоне в 2006 году бывшего офицера КГБ Александра Литвиненко. В 2000-м Литвиненко бежал в Великобританию, оказавшись в опасности после того, как выступил против войны в Чечне. Литвиненко обвинил российские спецслужбы во взрывах жилых домов, унесших почти триста жизней, в трех российских городах. В результате этой серии взрывов Россия втянулась в Вторую чеченскую войну. Многие считают, что это были провокации, организованные ФСБ, чтобы повысить популярность Путина и добиться общественной поддержки новой полномасштабной войны.

 Литвиненко обвинял Путина и в том, что он приказал убить журналистку Анну Политковскую. Он также утверждал, что ранее ему было приказано убить бизнесмена Бориса Березовского, который так же, как и он сам, стал жестким критиком путинского режима. (23 марта 2013 года телохранитель Березовского нашел его в запертой ванной в его доме в Англии мертвым, с удавкой на шее. Полиция считает его смерть «необъясненной».)

 Наконец, в июле 2006 года атака Литвиненко на Путина достигла кульминации: он опубликовал на сайте Chechenpress статью, где обвинил президента России в педофилии:

«Оказалось, что Путина не взяли во внешнюю разведку из-за того, что было установлено, что он страдает педофилией. Как рассказали знающие люди, об этом его половом недуге узнали не сразу, а незадолго до окончания Краснознаменного института имени Андропова. Естественно, что времени на изучение Путина было недостаточно, а доложить на самый верх о том, что кадровики недосмотрели и в недрах советской разведки завелся педофил, руководство КАИ побоялось. Как принято в спецслужбах, под благовидным предлогом от командировки в ФРГ Путина отвели и вернули его туда, откуда он прибыл в Ленинградское УКГБ: как говорится, дело с концом».

В ноябре 2006 года Литвиненко был отравлен смертельной дозой радиоактивного полония-210, который агенты ФСБ добавили в его чай в лондонском отеле. Через 23 дня он умер.

Буковский был близким другом Литвиненко. В 2015 году на расследовании по делу о его смерти Буковский сказал, что Литвиненко звонил ему «двадцать, тридцать раз в день, иногда даже ночью».

Судья спросил его:

— Известно ли вам о каких-либо угрозах, которые он получал, находясь в Соединенном Королевстве»?
— Да, определенно. Были постоянные угрозы.
— В ваших свидетельских показаниях вы упоминаете телефонный звонок, который он получил, когда находился у вас в гостях в Кембридже?
— Да.
— Можете рассказать, что вы знаете об этом звонке?
— Это было году в 2002-м, я думаю, вскоре после его побега. Он был в Кембридже у меня в гостях со своим сыном. Сыну тогда было лет восемь. Мы гуляли, это было весной. Гуляем по Кембриджу, прекрасные виды, птицы поют, и вдруг ему звонят по телефону. Он ответил и помрачнел. По тому, что он говорил, я понял, что это была какая-то угроза. Когда разговор закончился, я спросил его, что это было. Он ответил, что это какие-то бывшие коллеги с Лубянки, которые сказали ему: «Чувствуешь себя в безопасности в Британии? Тогда вспомни Троцкого». Все это было, пока мы гуляли по улицам Кембриджа.
— И это упоминание о Троцком вы восприняли как угрозу?
— Да, конечно. Троцкий был убит в Мексике, кажется, в 1940 году.
— Троцкий тоже был эмигрантом, так ведь?
— Да, и его убили агенты НКВД по приказу Сталина. Тогда это называлось НКВД, а не КГБ.
— Саша [Литвиненко] это тоже понял?
— Да, конечно.

Олег Гордиевский был главой резидентуры КГБ в Лондоне. В 1974 по 1985 год он тайно работал на британскую разведку. В июле 2006 года Буковский и Гордиевский вместе написали письмо в редакцию The Times. Они предупреждали, что Путин протолкнул через Думу два новых закона:

«Во-первых, речь идет о законе, позволяющем ему использовать спецслужбы в качестве ''эскадронов смерти'' для ликвидации ''экстремистов'' за рубежом (в том числе и в нашей стране). Во-вторых, принята поправка к действующему закону о борьбе с ''экстремизмом'', сильно расширяющая определение этой ''преступной деятельности'': теперь, среди прочего, проявлениями экстремизма считаются ''клеветнические'' высказывания о путинской администрации.

Таким образом, созданы все условия для того, чтобы любой критик путинского режима, живущий в Великобритании, особенно если он участвует в кампании против геноцида, развязанного Россией в Чечне, мог непосредственно познакомиться с отравленным зонтиком [авторы намекают на убийство болгарского диссидента Георгия Маркова в Лондоне в 1978 г., для которого использовался зонтик с отравленной иглой — прим. пер.]. Как заявил российский министр обороны Сергей Иванов, ''черный список'' людей, подлежащих ликвидации, уже составлен».

Через несколько месяцев после этой публикации журналистка, писательница и правозащитница Анна Политковская, известная противница Путина и второй чеченской войны, была убита. И в том же году убили Литвиненко. Ссылаясь на это письмо, судья, проводивший расследование по делу Литвиненко, спросил Буковского:

— Думаете ли вы, что именно это случилось с Сашей?
— Именно так.

 Показания продолжались:

— Изменилось ли что-либо в том, как российские власти, спецслужбы и прочие стали обращаться с диссидентами, после того как Путин стал президентом?
— Да. Появление Владимира Путина мы восприняли не просто как появление какого-то подполковника. Это определенно был приход к власти КГБ как института, и, поскольку я пристально слежу за событиями, мы знали это заранее, как только Ельцин объявил его кандидатом в президенты, преемником, мы знали, что имеем дело с приходом КГБ к власти.
— Что это означало для политических оппонентов и диссидентов?
— Для политических оппонентов и диссидентов это означает репрессии и даже убийства. Для Запада это означает рост агрессивности, попытку восстановить бывшую советскую сферу влияния, особенно в Восточной Европе и в бывших советских республиках. Мы об этом узнали сразу же.

 Свидетельство Буковского закончилось таким диалогом:

— Есть ли у вас сомнения в том, что режим президента Путина пользовался и будет пользоваться правом, предоставленным ему законом, для уничтожения своих противников?
— Им пользовались, пользуются и будут пользоваться, пока жив Путин.
— Есть ли у вас сомнения в том, кто ответственен за убийство Саши Литвиненко?
— Никаких сомнений.

Расследование пришло к выводу, что Кремль «почти определенно» приказал убить Литвиненко. Премьер-министр Дэвид Кэмерон заморозил активы подозреваемых в качестве наказания за «абсолютно ужасающее» преступление и угрожал дальнейшими санкциями против России.

 У Буковского уже тогда было слабое здоровье. Он был серьезно болен с 2014 года, когда редкая инфекция повредила его сердечные клапаны.

 27 апреля 2015 года, через месяц с небольшим после его свидетельских показаний, Королевская прокуратура сделала очень неожиданное публичное заявление:

Владимиру Буковскому будет предъявлено обвинение в хранении непристойных изображений детей

Королевская прокуратура подтвердила обвинение 72-летнего Владимира Буковского по пяти случаям изготовления непристойных изображений детей, пяти случаям хранения непристойных изображений детей и одному случаю хранения запрещенного изображения.

Главный королевский прокурор по Восточной Англии Дженни Хопкинс сказала: «В результате расследования, проведенного полицией Кембриджшира, мы пришли к заключению, что есть существенные доказательства и что в интересах общества мы должны предъявить Владимиру Буковскому обвинение в предполагаемом изготовлении и хранении непристойных изображений детей».

В интервью The Guardian Буковский сказал: «Я категорически отрицаю изготовление каких-либо непристойных или запрещенных фотографий, псевдофотографий или видео с детьми. Собственно, я вообще не общался ни с какими детьми уже много лет. Эти шокирующие обвинения были сделаны тогда, когда я тяжело болен и мои шансы выжить остаются неопределенными. Тем не менее я собираюсь защищаться по всем статьям обвинения».

Буковский уверен, что путинские оперативники разместили на его компьютере, как он говорит, около двадцати тысяч непристойных детских изображений, а затем донесли об этом британской полиции через Европол.

 На судебное заседание 5 мая 2015 года, на которое его вызвали, Буковский прийти не смог. У него было множественное поражение внутренних органов. Его доставили в мюнхенскую клинику для срочной операции на сердце, после которой его держали в медикаментозной коме. Операция прошла удачно, но он оставался в больнице еще четыре месяца. В августе 2015 года Буковский в инвалидной коляске явился на судебное заседание и объявил, что невиновен по всем статьям обвинения. Его освободили без каких-либо условий. Суд по его делу должен состояться 16 мая.

 Вскоре после предъявления обвинения Буковский подал на Королевскую прокуратуру в суд за клевету. Он обвиняет ее в «ложном и злонамеренном» нанесении вреда его репутации и злоупотреблении властью. Прокуратура, по его утверждению, вышла далеко за рамки своих обязанностей, сделав порочащие его заявления, не подтвержденные какими-либо доказательствами. Эти утверждения, как он отмечает, были широко растиражированы, в особенности путинским изданиями.

 Буковский пишет в своем иске:

«Меня оклеветали, и у меня нет других средств, кроме этого иска.

Все 72 года жизни моя нравственная репутация была безупречна. И она была разрушена за один день, когда обвинения Королевской прокуратуры получили всемирную огласку.

Дискредитирующие обвинения сексуального характера, такие, как обвинение в ''педофилии'', — возможно, самое грязное оружие, какое можно использовать в общественной жизни. Такие обвинения затрагивают самые интимные аспекты жизни человека. Лишь у очень немногих есть информация из первых рук, которая позволяет судить об обоснованности таких обвинений. У многих людей сексуальные домогательства в отношении детей вызывают сильные эмоции. А для значительной части читателей — в связи с этой темой больше, чем в связи с любой другой, — принцип ''нет дыма без огня'' берет верх над принципом ''невиновен, пока не доказана виновность''.

С учетом этого для широко известного человека, такого, как я, пресс-релиз с такими обвинениями намного хуже, чем само обвинение в преступлении. Честно говоря, меня не беспокоит риск попасть в тюрьму. Я уже провел двенадцать лет в советских тюрьмах, не совершив никаких преступлений, и я не ожидаю, что проживу еще долго, поэтому для меня не так уж важно, проведу ли я последние несколько недель своей жизни в тюрьме. Однако по-настоящему для меня важно защитить свою репутацию. Пресс-релиз Королевской прокуратуры — не просто сообщение (справедливое или несправедливое, точное или неточное) о том, что произошло или может произойти в уголовном суде. Этот пресс-релиз уже повредил мне больше, чем может повредить любой гипотетический приговор».

Выдвинутые против него уголовные обвинения, как он отмечает, не включают буквально «изготовление непристойных фотографий». Слово «изготовление» (making) предполагает, что его обвинили в присутствии или соучастии в принуждении ребенка к участию в непристойной съемке. Но, согласно британскому закону, под «изготовлением» может подразумеваться и скачивание готовых изображений из интернета, а это человек может сделать неумышленно, открыв документ или электронное письмо, зараженное вирусом. Но, как утверждает Буковский, невозможно ожидать, что это будет знать читатель.

«В определенной степени я могу и буду защищать свою репутацию, опровергая обвинения в суде, но лишь в очень ограниченной степени. Заявление Королевской прокуратуры дезинформирует. В нем содержатся еще более грязные и разрушающие репутацию обвинения помимо тех, которые фактически выдвинуты в суде. Одно из последствий этого — то, что у меня не будет возможности опровергнуть эти обвинения в судебном процессе. Единственное оставшееся мне средство — иск о клевете».

Далее он указывает, что обвинение в «хранении непристойных изображений» вредит репутации намного меньше, чем обвинении в «сексуальных домогательствах в отношении реальных конкретных детей». Первое, говорит он, «может быть смешным, второе чудовищно». Большинство читателей мгновенно поймет, что разместить изображения на диске компьютера жертвы — детская игра для изощренных кремлевских хакеров. Но использование слова «изготовление» вместо слова «хранение», которое упоминается в официальном уголовном обвинении, заставляет читателей во всем мире представлять, будто эти обвинения могут быть правдой.

«Такая публикация может повлечь чудовищные последствия для репутации человека, — пишет он. — Заявление было опубликовано тогда, когда я уже был тяжело болен. В тот момент было маловероятно — и уж точно нельзя было быть в этом уверенным, — что я выживу и смогу быть в достаточно хорошей форме, чтобы ответить на обвинения, предстать перед уголовным судом или выдвинуть этот иск».

Если изображения были, как утверждает Буковский, подброшены на диск его компьютера Кремлем, очевидно, что не было цели убить его. Природа сама готова была об этом позаботиться. Цель была показать любому, кто хотел бы пойти по пути Буковского, что наказание для тех, кто бросит вызов Кремлю, — хуже, чем смерть. Это наказание — превратиться в глазах истории в человека, которому лучше вообще было бы не жить. Такие обвинения оставят на репутации любого человека несмываемое пятно. Они ставят под сомнение всю жизнь Буковского, его свидетельства и его наследие.

 Дело о клевете, которое будет слушаться в Высоком суде, откладывалось уже три раза по необъяснимым причинам. Буковский уверен, что это делают, чтобы избавить прокуратуру от неудобного положения. Он опасается, что умрет, не дождавшись восстановления своего доброго имени. Российские государственные СМИ, которые с радостью повторяли и перепечатывали уголовные обвинения, как он предсказывает, проигнорируют вердикт, когда он будет вынесен. И поэтому он решился на голодовку. Это не первая его голодовка, но впервые он протестует против действий западного государства. Предыдущая его голодовка была четыре десятилетия назад, еще при Брежневе. Он будет голодать, по его словам, «пока Высокий суд наконец не найдет время выслушать его жалобу».

 Но что, если голодовка убьет его? Он, похоже, предпочитает умереть таким образом, чем позволить Кремлю сказать последнее слово.

«Я не боюсь этого, — сказал он в интервью The Guardian. — Как можно бояться неизбежного? Это не бессмысленная смерть. Это смерть, имеющая свою цель. И я в любом случае уже стар»

3 мая ему ответили отказом на просьбу об ускорении судебного процесса о клевете. Судья, хотя этого от него никто не требовал, наложил общий запрет на разглашение всей информации об иске, свидетельствах, аргументах, судебном заседании, его собственном решении и самом запрете на разглашение.

 В петиции, адресованной в британское министерство юстиции, около шести тысяч «бывших советских политзаключенных, их родственников и потомков» просят «всех справедливых и беспристрастных людей Великобритании оказать давление на британское правительство и Королевскую прокуратуру, потребовав немедленного независимого пересмотра дела Буковского».

«Мы считаем Буковского человеком гигантской моральной величины, — написано в петиции. — Представьте, какой трагедией будет, если Буковский умрет, прежде чем его дело будет рассмотрено».

Claire Berlinski