Со взрывом и выбросом радиации в России ясности никакой нет

Недавний твит президента США Дональда Трампа, который сообщил, что «Соединенные Штаты многое усвоили после взрыва ракеты в России», создал впечатление, что США обладают достаточной информацией о произошедшем.

Президент привел западное название ракеты - «Skyfall» (так по классификации НАТО называют разработанную в России межконтинентальную крылатую ракету 9М730 «Буревестник»), однако у экспертов по вооружениям словосочетание «взрыв ракеты» вызвало вопросы. Некоторые из них, в частности, Майкл Кофман (Michael Kofman) из Центра военно-морского анализа США, открыто эти сомнения высказали: Кофман предположил, что взорвался «радиоактивный топливный элемент», который имел отношение к двигателю «Skyfall», но не сама ракета.

Подтверждением этой версии можно считать достаточно подробную публикацию в российском журнале «Эксперт», появившуюся там 14 августа, где говорится о ядерном элементе двигательной установки ракеты 9М730 – там «находится крайне активный изотоп, который создает очень высокую температуру, напрямую преобразовываемую в электричество», однако для резкого маневра ракете нужен «жидкостный реактивный двигатель, который и взорвался на последних испытаниях», сказано в статье. (но публикации в российском журнале не стоит доверять - ЭР)

Коллега Майкла Кофмана по Центру военно-морского анализа, Джеффри Эдмондс (Jeffrey Edmonds), в прошлом занимавший должность директора по России в Совете национальной безопасности США, подчеркивает, что точных сведений о произошедшем по-прежнему нет: «Все, что мы более-менее знаем – это что там был взрыв, в результате которого погибли пять человек и произошел выброс радиации. Даже по поводу уровня этого выброса данные уже разнятся. Также говорят о том, что взрыв был якобы результатом испытаний ракеты, о которой Путин говорил в марте прошлого года. Однако официально российские власти ничего этого не сообщают. Вполне возможно, что взрыв произошел в связи с испытаниями ракеты. Но они могли испытывать там и другие вещи – они могут быть заинтересованы в небольших реакторах для использования, например, в космосе. Мы ничего не знаем точно, можно только рассуждать и догадываться».

Джеффри Эдмондс напоминает, что происшествий с российской военной техникой и имуществом за последнее время произошло уже несколько, хотя это может быть и обычным совпадением: «Погибшие были учеными-атомщиками высокого уровня. То, как в российских источниках это объясняется – была утечка горючего, которое воспламенилось, а это привело к взрыву. То есть, это не сам реактор пошел вразнос, а нечто иное. Нужно вспомнить не только недавнее происшествие с подводной лодкой – там тоже речь шла о реакторе, хотя и произошло нечто совсем другое – но и о совсем недавних взрывах на военном арсенале в Сибири. Это непростые моменты для российских военных».

Эксперт Центра военно-морского анализа допускает, что военные специалисты в России работают в обстановке серьезного давления со стороны политического руководства страны, требующего быстрых результатов: «Судя по всему, Россия старается усиленно развивать свою военную инфраструктуру, добиться прогресса в различных проектах и развить новые возможности, но у них также остается и очень старая часть инфраструктуры. И все чаще она отказывает, случаются замыкания – можно предположить, что взрывы в Сибири были как раз результатом того, что какие-то боеприпасы были слишком старыми, хотя это может быть и человеческий фактор. И ранее на подводной лодке, и сейчас, на морских испытаниях ядерной установки, возможно, связанной с ракетой, были задействованы лучшие специалисты. Если бы со мной кто-то заключал пари о причинах происшествий, то я бы сказал, что они, скорее всего, работают с большим напряжением – ведь Путин сказал об этом оружии по телевидению, значит, на них давят, чтобы все было сделано поскорее».

Джеффри Эдмондс видит следующие причины отчаянного стремления России к прорыву в военных технологиях: «Судя по всему, Путин и российские военные рассматривают свои действия как ответ на то, что США при Джордже Буше-младшем вышли из Договора по противоракетной обороне. Я лично думаю, что представители России явно преувеличивают значение этого шага, но в любом случае они много об этом говорят – Путин регулярно упоминает это в публичных выступлениях. Они полагают, что элементы ПРО могут подвигнуть США на нанесение первого удара в определенных условиях, и что США могут посчитать, что их ПРО будет способно смягчить риск ответного удара со стороны России. Возможно, что именно это заставляет Москву идти на разработку таких технологий».

«Это нужно рассматривать вместе с явным превосходством США над Россией в возможности неядерного удара большой дальности, или с мнением России о присутствии у США такой возможности. Они верят в то, что Америка может нанести серьезный удар с воздуха и ракетами морского базирования по их ядерному оружию, а то, что уцелеет и будет запущено в сторону США, может быть перехвачено нашими средствами ПРО», – предполагает эксперт.

Старший специалист по вопросам противоракетной обороны Международного института стратегических исследований Майкл Эллеман (Michael Elleman) напоминает, что в свое время Соединенные Штаты отказались от создания ракеты с ядерным двигателем: «У нас есть ограниченная информация о российской ракете, и даже неясно, была ли та ракета, испытания которой сейчас проводились (в районе Двинского залива) той же, что и ракета, о которой Путин говорил полтора года назад – это могло быть и что-то новое. Если это было тем, что Запад называет «Skyfall», а Россия – «Буревестник», то вряд ли у США есть аналог. У США была программа по созданию крылатой ракеты с ядерным двигателем в 1960 году под названием «Проект Плутон»; он был отменен из-за технических проблем и экологических проблем».

«Основным экологическим риском, из-за которого разработка ракеты была прекращена, являлся потенциальный отказ ядерного реактора и распространение радиоактивного мусора, а также сбой в полете и авария, которая привела бы к выбросу радиоактивных элементов», – объясняет ученый.

Майкл Эллерман также считает, что в произошедшем может быть элемент случайности, но то, что от разработчиков нового оружия в России требуют быстрых результатов, для него очевидно: «Похоже, что Россия может быть более терпимой к рискам, чем США, когда речь идет о разработке новых военных технологий и возможностей. Либо – российские ученые находятся под огромным давлением, чтобы показать прогресс, и были вынуждены пропустить какие-то стадии в процессе разработки или игнорировать некоторые стандарты безопасности».

Эксперт Международного института стратегических исследований говорит, что об объеме знаний американской разведки по поводу российского оружия нельзя делать вывод из твитов президента: «Неясно, что разведка США сказала президенту Трампу. Разведка может иметь некоторые достоверные данные или доказательства, которые конкретно связаны с Skyfall, или, наоборот, иметь недоказанную гипотезу, основанную на ограниченной информации, указывающей на Skyfall. Трамп имеет тенденцию упрощать то, что ему сообщают его советники. Я бы не стал делать слишком много выводов из его сообщения в Twitter».

При разработке гиперзвукового оружия Россия основывается на технологиях, похищенных у США, заявил в интервью "Голосу Америки" советник американского президента по нацбезопасности Джон Болтон. Комментируя инцидент под Северодвинском, где 8 августа произошел взрыв реактивной двигательной установки, он сказал, что Россия разрабатывает средства доставки ядерного оружия.

"Хотя размер российской экономики примерно сопоставим с нидерландской, она все же тратит столько средств на оборону, что способна не только модернизировать свой ядерный арсенал, но и создавать новые средства их доставки, ракеты с управляемым боевым блоком, гиперзвуковые крылатые ракеты, в значительной мере используя украденные у США технологии", - сказал он.

"Опровергать - так долго, как это возможно"

"После ядерной аварии в Северодвинске информация крайне медленно пробивается наружу. Это напоминает о Чернобыле. Экозащитники обеспокоены", - пишет немецкое издание Der Tagesspiegel.

"Даже если уровень радиоактивного загрязнения далеко не сопоставим с Чернобылем, поведение властей беспокоит экоактивистов, например, Владимира Сливяка, - отмечает журналист Оливер Бильгер. - Он сомневается в том, что российские власти в состоянии должным образом справиться с ядерными авариями. "Главный инструмент экстренных мер - отрицание", - сказал он в интервью Der Tagesspiegel. Он убежден, что власти "опровергают ядерную аварию - будь она крупной или незначительной - так долго, насколько это возможно", - говорит председатель организации под названием "Экозащита", одной из старейших в стране групп по защите окружающей среды".

"По его словам, уровень безопасности на российских АЭС низкий. Многие реакторы устарели, по-прежнему используются электростанции типа чернобыльской. Опасность возникновения новых инцидентов, по его словам, велика, тем более что в старых реакторах отсутствуют современные системы безопасности. (...) Министерство обороны зачастую скрывает информацию о происшествиях", - говорится в статье.

"Сливяк предостерегает, что планы действий на случай чрезвычайной ситуации существуют, однако, как правило, они плохо проработаны и не реалистичны. Людей на местах якобы никогда не информируют о планах и деталях. "В России не ведется разъяснительная работа по поводу катастроф, - говорит Сливяк. - Все просто надеются, что катастрофы не произойдет", - передает Der Tagesspiegel.