Вы здесь
Как и в 1918-м, русское государство находится на грани краха
Независимые интернет-публицисты, рассуждающие о зверских приговорах по делу "Сети", вспоминают сталинский террор 30-х годов. А кремлевские пропагандисты, говоря об изменениях в конституции, подчеркивают исторический и выдающийся характер предстоящих изменений. Заметная часть общества, озабоченная тем, как свести концы с концами, молча наблюдает за происходящим. Можно ли эти разноплановые сюжеты свести в целостную картину нашей реальности, можно ли прочертить траекторию будущего движения нашей страны? Давайте попробуем.
С точки зрения крайне узкой номенклатурной верхушки, успехи, достигнутые в управлении государством грандиозны: в РФ воссоздана и перевооружена мощная армия, потенциал которой признают обеспокоенные соседи; внутри страны силовики, политическая полиция и нацгвардия контролируют, ограничивают и перенаправляют в нужное русло протестные акции, проникая во все оппозиционные структуры; верхи обеспечили себе уровень доходов, немыслимый ни в одной западной демократии; заметной части общества Геббельс-ТВ навязало перевернутую картину мира, где самый страшный палач – Сталин, превративший наш народ в пушечное мясо, предстает главным героем и отцом победы.
С точки зрения активной и даже не очень активной части общества правомерна совсем иная картина реальности. Мы знаем, что из года в год снижается наш жизненный уровень, растут налоги и поборы, падают доходы. Мы знаем, что население России вымирает и сокращается, нынче эмиграция гораздо выше, чем в годы гражданской войны. Экономика, реальное производство сворачиваются. Миллиарды долларов безвозвратно пропадают из-за недостроенных и неправильно построенных газопроводов, из-за вынужденного возвращения долгов и необходимости признавать решения международных судов. Здравоохранение разрушено, экология – чудовищна. Добавим внешнюю изоляцию и санкции. Россия ввязывается во все новые войны, которые объявляются "не существующими" или временными, причем количество в них погибших и искалеченных засекречено.
Между тем, власть не вполне понимает, что разрыв между Кремлем и народом становится все острее. Характерно, что мастер политического троллинга Жириновский предложил ввести новый пост "верховного правителя". Удивительно, что незнающий нашу историю пресс-секретарь Песков ответил – мы рассматриваем все варианты и все предложения. Поясню, что Колчак, вступая в должность верховного правителя (в ноябре 1918 года), с горечью признавал – я вынужден принять это пост, когда русское государство находится на грани краха, институты управления разрушены и идет гражданская война. Не понимая и не желая этого, Песков повторил признание адмирала.
О пространстве гражданского протеста. На что способно гражданское общество? Опишу два реально существовавших полюса нашей недавней истории. Первый – так называемый "блокадный Ленинград". ("Так называемый" потому, что даже в самый сложный период обороны Дорогу жизни перерезать никто не смог). В полузакрытом городе почти 1 млн человек умер с голода. И это в ситуации, когда склады были забиты продовольствием и содержали запасы не менее чем на 20, а чаще – на 30 суток! Добавлю, что благополучно пережили блокаду 60 тыс. армейских и НКВД-шных лошадей, питавшихся калорийным жмыхом и отрубями. Люди падали и умирали от полного истощения рядом с ни в чем себе не отказывавшими обитателями Смольного и других центров власти, рядом с конюшнями и продскладами, но бунта, протеста и требования восстановить элементарную справедливость, увы, не прозвучало.
Другой полюс гражданской активности – набитый узниками послевоенный ГУЛАГ. Вслед за смертью Сталина весной и летом 1953 года здесь вспыхнуло два мощных восстания – в Воркуте и Норильске. Протестовали все заключенные, но организовывали бунт – власовцы, бандеровцы, лесные братья. Воркута и Норильск заставили Хрущева срочно прекратить репрессии и начать демонтаж системы лагерей.
Что происходит сегодня? В какую точку нас завел режим и в каком пункте протеста находится нынче наше общество? Если измерять не "продскладами", а долларами, то уровень поляризации между богатыми и бедными в нынешней России не имеет аналогов в мире. Назову другую цифру – более $500 млрд в год выводится из страны и бесследно исчезает в ходе экспортных, внешнеторговых операций. Не знаю, сколько западных политиков куплено на эти деньги, но знаю, что средняя российская семья из четырех человек недополучает ежегодно почти 1 млн рублей! И в таком положении ни 4 млн бомжей, ни десятки миллионов тех, кто ограблен и живет ниже уровня бедности, ни миллионы прозябающих в непригодных для проживания полуразвалинах и бараках, ни обманутые дольщики все еще не смогли скоординировать свой протест.
На что способна в этой ситуации власть? Она повторяет то, что уже звучало. Как писал Солженицын, в 30-ые годы врагом народа стал сам народ. А сегодня в заключение попадает не деморализованное и коррумпированное отребье, а люди совести и чести, молодежь, выходящая на мирные протесты. Самые бескорыстные и порядочные люди получают клеймо "экстремист" и "иностранный агент".
А причем здесь конституция, скажет читатель? Не пора ли автору закончить с "вокруг да около"? Согласен, заканчиваю.
В 30-е годы "отец народов", он же "нарушитель ленинских норм партийной жизни, виновный в организации незаконных массовых репрессий", боролся не только с народом, а конкретней – с кулаками и подкулачниками, с собирателями колосков, с вредителями, иностранными шпионами, с троцкистами и бухаринцами и прочая, и прочая, и прочая. Он боролся с врагами, проникшими в саму власть, включая высшие ее уровни. А изменения в конституции? Они направлены, это отмечают все независимые комментаторы, на увековечение власти первого лица. Но этот вывод необходимо дополнить небольшим уточнением – латание основного закона еще жестче подчинит все ветви и всех носителей управления первому лицу лично – и судей конституционного суда, и министров, и губернаторов…
И если нынешние башни Кремля, порой, немного пошатываются, то скоро такие колебания станут невозможны. Система достраивается так, что если народ кем-то недоволен, то порождающий недовольство пересаживается выше – из министра в советники. А вот если недоволен сам "верховный", то провинившийся, без промедления, отправляется вслед за Улюкаевым. Точнее, в новой системе "Улюкаевы" появиться просто не смогут.
А что будет дальше? Это покажут не странные зимние песни соловья, это покажем мы сами!
Российские президенты могут получить иммунитет от уголовного преследования после того, как они оставят эту должность.
Такая инициатива рассматривается в рамках предложенной конституционной реформы, заявил во вторник высокопоставленный депутат Госдумы.