Вы здесь
Как связаны между собой политический режим, миграция и «нелегальность»
Желание написать этот комментарий у меня возникло после прочтения очередного расследования криминально-коррупционных схем чиновников-бизнесменов. Никогда такого не было, как сказал классик, и вот опять – мы узнали о скрытых неформальных социальных сетях, которые образуют внутренний каркас нынешнего политического режима. Новое разоблачение обратило мое внимание тем, что в нем были упомянуты миграционные центры, которые стали прибыльным бизнесом и точками связки криминальных, олигархических и государственных персон и сетей. У меня возникло несколько вопросов, своими ответами на которые я решил поделиться в блоге.
Каким образом миграционные центры стали такой доходной сферой и лакомым кусочком для современной бизнес элиты и ее политических партнеров? Это стало происходить с 2014-2015 годов, когда сложилась нынешняя система правил и практик легализации иностранных мигрантов в России, которая включает в себя целый ряд оплачиваемых процедур оформления целой серии документов для иностранцев.
Для выполнения этих процедур были созданы те самые центры, которые стали уполномоченными, по согласованию с государственными и муниципальными институтами, частными посредниками в процессе документализации мигрантов. На этом стыке государства и частного бизнеса возникла, таким образом, огромная машинерия, которая должна была пропускать через себя ежегодно миллионы людей и получать от этого многомиллионую, даже миллиардную, прибыль, тот самый лакомый кусок.
Почему миграционные центры работают и обогащают своих формальных и неформальных владельцев, а тема «легальности» мигрантов по-прежнему остается нерешенной? Здесь я хочу обратить внимание на то, как в России производится «легальность» и «нелегальность» мигрантов и как это производство позволяет буквально из воздуха делать деньги.
Приклеивать трудовой миграции в Россию ярлык «нелегальная» давно стало обычной политической и журналистской нормой. Что, однако, стоит за этим ярлыком? Прежде всего это удобный и популярный способ стигматизации миграции и мигрантов. Слова «нелегальный» и «нелегал» вовсе не нейтральные, они несут ярко выраженный негативный оттенок, указывают на криминал и опасность самих мигрантов. Прямой его аналог ярлык «иностранный агент», который сейчас активно навешивается на независимые организации и который справедливо возмущает своей откровенной целью маргинализировать любую неподконтрольную Кремлю общественную деятельность. Но «иностранный агент» - это про нас, «своих», а «нелегальная миграция» - это про «них», «чужих», поэтому протест против его использования оказывается уделом небольшого числа правозащитников, большинство же политического и общественного истеблишмента, в том числе оппозиционного, сами охотно поощряют тему «нелегальности» в своих идеологических интересах.
А как обстоит дело с легальностью мигрантов в реальности? Может ли быть иностранный мигрант «нелегальным»?
Может, если он переходит российскую границу, минуя формальные процедуры, и находится на территории России без какого-либо, определённого законом, статусом.
Такие мигранты, безусловно, есть, так как российские границы стопроцентно не контролируются и их при желании можно пересечь в недоступных для пограничников местах.
Однако в отличие от США, где такое пересечение границы является настолько массовым, что даже возникла идея постройки пограничной неприступной стены, большинство трудовых мигрантов в Россию приезжают вполне легально, т.е. пересекают пограничные пункты и получают миграционные карты, или миграционный законный статус. Иными словами, большинство иностранных мигрантов «нелегалами», строго говоря, не являются. Но вот дальше начинаются важные уточнения: не будучи «нелегалами» при въезде в Россию, трудовые мигранты в самой России становятся такими «нелегалами», и не только в риторическом и идеологическом смысле, но и с точки зрения своей документированности. Для того, чтобы находиться в России, иностранный мигрант должен сделать временную регистрацию, добавить ещё один документ плюс к миграционной карте. Кто-то получает настоящую регистрацию, кто-то – часто из-за сопротивления владельцев помещений – не совсем настоящую, то есть сама бумага «чистая», но реально человек живёт в другом месте, кто-то, не найдя среди россиян желающего законно оформить сдачу жилья, покупает и вовсе фальшивую бумагу, фабрикация которых тоже налажена, кто-то пытается выкрутиться и без всякой регистрации, надеясь отделаться, например, выплатами полицейским.
Далее для того, чтобы заниматься трудовой деятельностью, иностранцы должны получить специальные разрешения, набор которых очень разный и зависит от вида деятельности и статуса межгосударственных отношений с определёнными странами. Самый массовый вид разрешения – это патент, который иностранцы из некоторых стран бывшего СССР должны получить, собрав пакет определенных документов, и за который должны ежемесячно платить «авансовый платеж», аналог подоходного налога. Иметь дело с патентом хлопотно, относительно дорого и неудобно из-за ряда условий (выбор профессии, региона и прочее). Кто-то соблюдает все процедуры и по правилам законно получает такой патент, кто-то получает этот патент, но предоставляет для этого не совсем «чистые» регистрации и справки, а кто-то и вовсе работает без патента, надеясь опять же отделаться в случае чего неформальными откупными полицейским.
Вся эта сложная схема документирования, или легализации, пребывания и трудовой деятельности – в реальности ещё более сложная, я дал только самое общее ее описание – создает очень разнообразную иерархию «легальности-нелегальности», или, как правильнее говорить, урегулирования миграционного статуса. Вся эта законодательная схема и практика ее применения в реальности делает практически каждого трудового мигранта и имеющим тот или иной вполне законный статус, и одновременно нарушителем тех или иных условий получения или реализации этого статуса. Такая, как сказал ещё один классик, загогулина.
Вопрос, виноваты ли мигранты в своей «нелегальности», мне кажется неправильным. Люди ведут себя соответственно предлагаемым условиям. Опять же, если мы подумаем не о мигрантах, а о самих себе, то легко обнаружим, что сами тоже сплошь рядом нарушаем те или иные правила, например той же регистрации и проживания по месту регистрации или работы без трудовых договоров и получения «серой зарплаты» без выплаты налогов. Так устроена наша российская жизнь, где много происходит «по понятиям», где мало кто знает, хочет и может выполнять строго все законы и правила, где значительная часть экономики и договоров существует в неформальной сфере. Почему, зададим себе вопрос, если общество в России устроено именно таким образом, трудовые мигранты должны жить по каким-то особым, «белым», прозрачным законам? Если уж мигранты «нелегальные», то значит это потому, что наше общество само эту «нелегальность» создаёт.
Кто выигрывает от «нелегальности» иностранных мигрантов? Парадоксальным образом выигрываем мы все, хотя каждый по-своему. Выигрывают потребители, которые получают товары и услуги по более низкой цене. Выигрывают предприниматели, которые эксплуатируют дешевую рабочую силу и таким образом выживают в условиях государственного рэкета и конкуренции. Выигрывают «силовики», которые право наказывать за «нелегальность» превращают нередко в источник дополнительных заработков. Выигрывают политики, которые соревнуются в борьбе с «нелегальной миграцией», чтобы получить общественное внимание, рейтинги и электоральную поддержку. «Нелегальность», следовательно, юридически, политически и риторически конструируется и воспроизводится, потому что она всем или очень многим выгодна. «Нелегальность» невыгодна, пожалуй, только самим мигрантам, так как эта стигматизация делает их бесправными жертвами, за которой все охотятся.
Возвращаясь к журналистскому расследованию связей между чиновниками, бизнесом и криминалом, с которого начался этот комментарий, я хочу ещё раз выделить из него сюжет о владельцах миграционных центров. Это один из главных и теперь пофамильно видимых выгодополучателей от нынешней государственной политики в области миграции. Частный доходный бизнес услуг по документализации иностранных мигрантов сегодня органично встроен в эту политику, которая построена как постоянно повторяющийся процесс «делегализации» и потом «легализации»: сложными, дорогими и порой трудновыполнимыми требованиями эта политика тем или иным способом выталкивает мигрантов, полностью или частично, в «нелегальную» сферу и одновременно принуждает снова и снова проходить, полностью или частично, платную процедуру «легализации». Эта машинерия бесперебойно превращает такие переходы туда-обратно в потоки денег, ручейками растекающиеся по криминальным, олигархическим и чиновничьим руслам, становясь, как показало расследование, еще одним ресурсом-кирпичиком в постройке существующего политического режима.