Вы здесь
Встреча по-тихому
Визит Лукашенко в Москву 22 апреля прошел на редкость беззвучно. Не было ни выхода к журналистам, ни заявлений – хоть устных, хоть письменных. А то, что выдавил из себя Песков, настолько скудно и серо, что может вызвать лишь две версии. Либо разговоры были сугубо неформальными и абсолютно засекреченными. Либо, действительно, ни о чем. И встреча носила дежурный характер.
Первую версию возбуждает контекст интриги, в котором она состоялась. Прежде всего, это грозное заявление камуфляжного Лукашенко 16 апреля после рассказов о сорванном покушении на его жизнь, как о некоем загадочном решении, изменить которое невозможно будет «даже через его труп». Второй момент – расписание, в которое был втиснут его визит – между посланием к Федеральному собранию и пленарным заседанием Совета Федерации.
Муссировались при этом разные версии: введение российского контингента в Беларусь, создание новой военной базы, в том числе, в рамках подготовки агрессии против Украины, переговоры об условиях нового транша и пр. Однако, ведущим было ожидание некоего кардинального шага по «сдаче» Беларуси в чрево России.
Однако, на поверку, согласно резюме Пескова, обсуждались «промышленная кооперация, сотрудничество в сфере энергетики и медицины, взаимодействие в высокотехнологичных областях и т.п. «скукотища».
Единственное «остренькое», что было продемонстрировано под камеру в постановочном сюжете – это неожиданный вопрос об отношении к Украине. Соль его была в том, что поставила Лукашенко в ситуацию, где он – вольно или невольно – вынужден был отказаться от роли «независимого модератора», хозяина престижной Минской площадки для бесконечных, равно как и тупиковых переговоров по поводу судьбы Восточной Украины. И впервые публично поддержать Россию в этом вопросе.
Впрочем, если сравнить тональность Путина в эти дни, то она вполне соответствовала акценту миротворца, которую он – опять же ожиданиям вопреки – продемонстрировал днем ранее в своем послании. Что предрекло «дежурный», пустопорожний характер встречи с Лукашенко, который вполне уже справился с задачей замордовать страну и «контролировать» ситуацию. А, следовательно, и нет необходимости грузить этот приезд тяжелыми нагрузками. На этом фоне, заявления о лояльности в украинском вопросе – не так и мало. Даже при переменчивости лукашенковского слова – такая подпись - неплохой приварок.
Что касается подвижек по линии Союзного договора, то, как подсказывает история вопроса и логика, никаких сенсаций здесь не могло произойти в принципе. Кроме, как при одном условии: если стороны откажутся от самой формулы «союза». И перейдут к формуле «единого государства».
Почему? Да потому что весь набор т.н. «дорожных карт», который упоминается в связи с этим (речь, если не ошибаюсь, едет о 27-ми) уже давно согласован и более-менее выполнен. А все, что называется сверх того, в союзной схеме не работает. И отнюдь не только (или не столько) по политическим мотивам. Но и по технологическим.
Взять к примеру такой вопрос, как унификация налоговой системы. Ну как ее можно сделать одинаковой для государств, столь сильно различающихся и территорией, и ресурсами, и уровнем ВВП на душу, и самим социально-экономическим устройством. Ведь структура налогов определяется, прежде всего, от базы обложения. Но разве можно вводить один и и тот же процент сбора на природные ресурсы в России с ее нефтегазовой «иглой» и нищей в этом плане Беларусью. Или уравнивать налоги на прибыль в странах с совершенно разными уровнями приватизации и долями частного сектора? Такое возможно и целесообразно только в пространстве единого государства.
Наверное, можно ввести единую валюту, как это сделано в ЕС. Но вряд ли – единый центробанк. Да и для унификации валюты требуется время, процесс. И так по многим пунктам «актуальной повестки», которая мусолится уже столько лет и напоминает ритуальные танцы. А ведь о том, что возможно реально в условиях союзного государства, не мудрствуя лукаво, можно изучать на опыте единой Европы.
Но даже если бы эти естественные причины не довлели, уровень интеграции изначально уперся в чисто политический забор - в нежелание делиться властью. И Лукашенко, и Путин – два сапога - пара в своей патологической жажде власти. Единолично-диктаторской, неограниченной и вечной. И в этом фанатизме - диалектика их любви и ненависти друг к другу. В этом – фальшь и искренность улыбок и заверений в братской дружбе. Каждый из них лучше, чем кто-либо понимают, что в одном тазу им не плавать. И в то же время совершенно искренне готовы прийти на помощь друг другу, как только возникает хоть какая-то опасность их власти у себя дома.
С учетом этого, ничего загадочного в нынешней встрече не просматривается. Ибо игра в дружбу братских народов периодически требует дипломатических ритуалов. Вот он и случился. А поскольку никаких чрезвычайных мер диктаторской солидарности уже не требовалось, то и включили заезженную пластинку по поводу дальнейшей интеграции и развития хозяйственных связей, военного и политического сотрудничества.
В итоге встреча произошла столь скучно, что как ни старался, не нашел ни одного живого и содержательного комментария к ней. Не мог даже разыскать фотоматериалов по ней: все фотки в интернете старые – лишь с анонсами.