Что же не так с экономической политикой в России

Российская экономика никак не может оттолкнуться и взлететь. Экономист Константин Юрченко объясняет, что не так в действиях властей и есть ли реальный путь оздоровления страны.

Константин Юрченко, кандидат экономических наук, доцент кафедры внешнеэкономической деятельности УрГЭУ:

— Не так давно новостные агентства отрапортовали, что рост реальных располагаемых доходов населения за второй квартал 2021 г. составил 6,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Цифра заметная, однако чуда не произошло. Ведь годом ранее этот показатель провалился на 8%, а значит, мы снова упали по отношению к доковидному 2019-му. Российская экономика не может вернуться на траекторию роста, с которой сошла к 2014 г.

Второй квартал 2021 г. изначально обещал статистический спурт со взлетом макропоказателей. Как минимум благодаря эффекту низкой базы (ведь эпицентр ковидного обвала пришелся на апрель-май 2020-го). Как максимум — из-за давно ожидаемого начала постковидного восстановления экономики.

Однако реальность пусть и не стала шокирующей и катастрофичной, но довольно сильно приложила оптимистов лицом об асфальт.

«Неожиданная» третья волна с июня; не желающая притормаживать инфляция (в том числе морковное ценовое ралли); неминуемое в такой ситуации повышение Центральным банком процентных ставок; а также афиширование властями планов по повышению налогов на 400 млрд руб. вместо посулов финансовой поддержки ведущим секторам стоп-краном остановили едва наметившийся мартовский экономический оптимизм.

Является ли это очередным тактическим просчетом властей или же это системная ошибка всей модели, реализованной в нашей стране?

Гордыня, вызванная небольшим сокращением ВВП по итогам кризисного 2020 г., застит российским экономическим властям глаза и никак не мотивирует их на поиск вариантов подталкивания экономики к росту. Еще бы: ведущие страны мира провалились на 5-7%, тогда как ВВП РФ потерял всего 3,1%.

Расширение госзакупок подкачало совокупный спрос здесь и сейчас, правда, эффект «не в коня корм» от таких расходов никуда не делся (неслучайно число миллиардеров и их богатство в стране подросли).

Кроме того, весной международные агентства повысили прогноз по темпам роста в нынешнем году, что только раззадорило правительство, уверившееся в правильности применяемых мер. Вместе с тем, за кадром остается очень важный момент: устойчивая экономика не описывается лишь динамикой ВВП, для нее важно благосостояние населения.

Поэтому, если изменения ВВП не удается конвертировать в рост реальных располагаемых доходов, то любые достигнутые при этом экономические успехи будут очень краткосрочными. А эти самые располагаемые доходы сократились за прошлый год почти на 5%, что привело к практически 10-процентному снижению потребления.

«Зарубежные партнеры», потерявшие вдвое больше процентов ВВП, удержали реальные доходы граждан на неизменном уровне, раздав деньги населению напрямую и сняв с него текущие тяготы кризиса. Таким образом они сохранили трамплин для восстановления роста, а Россия этого не сделала. Поэтому и восстановление будет более медленным и долгим.

Что же не так с экономической политикой в России и что мешает нашей экономике не только преодолеть последствия большого кризиса, но и вообще выйти на траекторию стабильного роста?

Недуги коренятся не только в особенностях ситуации, в которой оказалась экономика (ну с кем не бывает: вон менее сотни лет назад США впали в Великую депрессию, сопоставимую по масштабам потерь с коммунистическими и посткоммунистическими реформами), но и в нежелании властей полноценно реагировать на ситуацию, объективно и отчаянно требующую изменений. Стратегия «подождем, пока пройдет само» в этот раз не работает.

Об инфляции

Во-первых, сразу вспомним жалкие попытки властей заниматься совершенно не тем, что может придать импульс экономике (а не в угоду сиюминутным предвыборным интересам). Речь об инфляции.

Популизм с окриками в сторону розничных сетей или производителей не повышать цены уже привел к тому, что производство целого ряда продуктовых позиций в текущем году начало сокращаться. А поскольку эксперты пророчат вероятный рост цен на все, то стоит готовиться к тому, что неприятности скоро выйдут далеко за пределы «борщевого набора». Дефицит неминуемо подтолкнет цены вверх в обозримом будущем.

Власти никак не хотят понять, что рынок так не работает: рост цен не останавливается волей или взглядом премьер-министра или президента. Дотировать производителей можно, а останавливать рост цен вручную — нет. Кстати, экспортные пошлины, якобы мотивирующие производителей не вывозить товары на экспорт, а продавать здесь, тоже тот еще инструмент сдерживания инфляции.

Во-вторых, категорическое нежелание властей демонополизировать ресурсный сектор, который во все времена и в любой стране легко становится генератором инфляции издержек.

Только разреши энергетикам монополизировать свою отрасль, сразу получаешь рост тарифов на электроэнергию и дорожающий бензин (вне какой бы то ни было привязки к мировым ценам). И вот это все гурьбой влетает как элемент себестоимости в цену любого товара или услуги.

Все разговоры о том, что нужны крепкие крупные нефтегазовые компании, которые иначе не выживут — от лукавого. Посмотрите на американских сланцевиков: даже при жуткой волатильности нефтяного рынка они никуда особо не делись, а здоровая конкуренция между ними держит приемлемые цены на бензин со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Собственно, если на месте условных Роснефти и Газпрома появятся по 4-6 независимых компаний, лучше станет всем, кроме буквально нескольких персоналий.

В-третьих, наивно было бы полагать, что инфляцию, стимулируемую периодически возникающим дефицитом на внутреннем рынке, можно остановить стуком кулака о министерский стол, параллельно поддерживая политику закрытости с помощью санкций или «контрсанкций».

Рыночным ответом на дефицит является рост предложения. Искусственное же сдерживание последнего — прямой путь к росту цен. В общем, в непримиримой борьбе нашего государства с инфляцией пока счет 3:0 не в пользу государства.

Дисбалансы

Много и многими сказано о вопиющем неравенстве, тормозящем экономический рост. Жуткое неравенство постепенно истребляет средний класс, который в нормальной ситуации накачивает экономику своими расходами (а без растущих потребительских расходов населения устойчивого роста экономики не бывает). Его отсутствие, как показывал в своих исследованиях еще полвека назад Саймон Кузнец, становится экономическим тормозом.

Все население делится на бедных и миллиардеров. Первые тратят объективно мало и только на ограниченный перечень благ, вторые тратят много, но чаще всего за границей, так как местное производство ориентировано на массовый спрос, а его формируют бедные, чьи товары не любы миллиардерам.

Присовокупим сюда прогрессирующую связанную с сырьевым экспортом «голландскую болезнь», из-за которой все, что можно импортировать, импортируется, а не производится здесь (например, автомобили), а то, что импортировать физически невозможно, развивается (например, стройка и фитнес-клубы) и порой ускоренно дорожает (как жилая недвижимость прямо сейчас). Налицо деиндустриализация экономики, в которой доля промышленного производства сокращается. И тут не надо пытаться найти ответ в «третьей волне» Элвина Тоффлера.

«Голландская болезнь» — серьезный недуг, и «великая энергетическая сверхдержава» им тяжело больна. Тщетность попыток выйти из него мы видим на примере отечественного гражданского авиапрома, который взлетает очень тяжело, хоть и держится в воздухе на пару с космонавтикой.

А еще население продолжает активно кредитоваться как в последний раз, что при нерастущих доходах приводит ко все большему отвлечению средств семейных бюджетов от потребления (то есть жизни) в пользу оплаты кредитов.

Вот и получается, что инфляция сегодня откусывает от реальных доходов побольше, чем ранее, да банки в качестве платежей по выданным кредитам заберут побольше. Потребление будет сокращаться и упрощаться, что не создает фундамента для экономического подъема.

Вишенкой на торте дисбалансов, сформированных в российской экономике, становится ловушка среднего дохода, в которую мы попали восемь лет назад. Бэрри Эйхенгрин показал, что расти с низкого до среднего уровня благосостояния можно за счет эффекта низкой базы и за счет применения новых технологий. А вот превратиться из «среднезажиточных» в богатые таким макаром уже не получается: нужны реформы с созданием институтов, толкающих экономику вперед. Неслучайно более половины стран, попавших в ловушку среднего дохода, так и не смогли выбраться из нее. И мы сейчас там.

Из-за причудливого микса экономических и политических особенностей реформироваться мы не хотим, а, значит роста не будет, какие бы программы ни сочинялись: «2020», «2030» или даже «Пятилетка развития».

Кстати, в своих работах об этом же пишут Дэрон Асемоглу и Джеймс Робинсон. Успешные (то есть богатые) страны пошли по пути создания инклюзивных институтов, которые направляют созданный доход преимущественно на внутреннее потребление и внутренние инвестиции. Их экономика становится надежной и устойчивой. Растет она медленно, но верно. А менее успешные страны застряли в ловушке сотворения экстрактивных институтов, которые помогают новоиспеченным элитам извлекать максимальную часть доходов в свою пользу, перемещая их в зарубежные активы либо в избыточное потребление роскоши.

Кто-то скажет: собственники тратят принадлежащие им средства так, как считают нужным. Это так, но, как писал еще 400 лет назад Уильям Петти: «Богатым нет упрека, если народ не бедствует». А народ у нас бедствует: даже официальная статистика оценивает количество бедного населения в более чем 20 млн человек.

Заметьте, я ни разу не оговорился о тезисе «отнять и поделить», ибо он убог сам по себе. Ни одной стране мира в увлекательной и отягощенной бунтами истории человечества не удалось стяжать счастья и процветания грубым разграблением и перераспределением накопленного.

Чего не хватает российской экономике и причем здесь оторванность элит?

«А правительство на другой планете живет, родной!» — восклицал герой известного фильма Георгия Данелии «Кин-дза-дза». Это очень точно характеризует нашу нынешнюю ситуацию.

«Узок их круг и страшно далеки они от народа» —  вторил ему вождь мирового пролетариата, соавтор идеологии, заведшей многие страны и общества в ХХ веке в патовую ситуацию ввиду своей изначальной ошибочности. И это тоже про нас.

И действительно, чего не хватает России для нормального экономического роста?

Технические слагаемые успешного роста присутствуют. Страна и ее экономика обеспечены сырьевыми ресурсами, производственной и транспортной инфраструктурой, технологиями и кадрами. И пусть многое из этого не в идеальном состоянии, но явно достаточно для бодрого развития.

Кроме того, экономика насыщена деньгами: 59 трлн руб. при ВВП в 106 трлн — это более чем достаточно для того, чтобы забыть о дефиците денег и высоких процентных ставках.

Явно не сцепляет передаточный механизм экономического роста, который ржавеет в отсутствие реформ и благоприятных институтов. К таковым относятся противодействие монополиям, противодействие коррупции, защита экономических свобод и независимые суды — все то, о чем экономисты с мировым именем говорят уже несколько десятилетий.

В отсутствие таких поддержек экономика продолжает и будет продолжать стагнировать, а надежды на ее восстановление будут раз за разом обламываться, порождая своеобразный эффект самосбывающегося пророчества, вызывая неизменные фразы в стиле «я же говорил, что все равно ничего не получится».

А вслед за этим потянется и общество, которое приобретает все более устоявшуюся привычку жить плохо и бояться, как бы не стало еще хуже, и нередко радуется внушенной ему стабильности.

Кто-то из профессионалов назовет это выученной беспомощностью, кто-то увидит в такой ситуации сходство со «стокгольмским синдромом», заставляющим жертву возлюбить любую несправедливость. Для нас же это просто стагнация, выход из которой есть.

Разворот в поведении элит на фоне отмеченной выше демонополизации и открытости способен сотворить чудеса, подобные тем, которые в 1990-е вытащили экономику Южной Кореи из затянувшегося периода неопределенности в лидеры мировой экономики.

И при этом надо помнить, что качественные экономические элиты формируются из числа бизнесменов, преуспевших в конкурентной борьбе, а не из миллиардеров от госбюджета. Так было в успешных странах, так будет и в России.