Вы здесь
У многих людей возникает иллюзия, что с российской экономикой ничего страшного не происходит. А это не так
Министр экономического развития Максим Решетников на совещании правительства РФ выступил по основным направлениям экономической политики в условиях санкций. По словам источника «Ведомостей», министр заявил, что в случае реализации целевого сценария «ускоренной адаптации» России ее ВВП к 2030 году превысит уровень 2021 года на 17%, а реальные доходы населения за тот же период вырастут на 20% (это, конечно же, безответственная ложь и фантазии чиновника - ЭР). Даже на фоне разваливающейся экономики, Максиму Решетникову важнее, видимо, усидеть за счет лжи и потому он без стыда фантазирует.
О том, можно ли доверять таким прогнозам и от чего будет зависеть состояние российской экономики в ближайшие годы, рассказал советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие Инвестиции» Сергей Хестанов.
— Как вы полагаете, насколько реалистичен прогноз Максима Решетникова о том, что ВВП России к 2030 году превысит показатель 2021 года на 17%, а реальные доходы увеличатся на 20%? Причем это, насколько я понимаю, при реализации целевого сценария «ускоренная адаптация»?
— Тут главная сложность в сроках таких прогнозов. Промежуток с 2022-го до 2030 года довольно большой, и потенциально за это время могут реализоваться самые разные сценарии. Полностью исключить тот, который сделал Решетников, безусловно, нельзя (чисто теоретически - ЭР). С другой стороны, впереди столько неизвестных… Причем самым интересным, с точки зрения неопределенности и множества вариантов, как мне кажется, будет период ближайших года-двух. С третьей стороны, пока более реалистичным выглядит несколько более пессимистичный сценарий. Но заглядывать сейчас так далеко вперед — на семь-восемь лет, как мне представляется, не самое подходящее время.
— Насколько реалистична «ускоренная адаптация» как таковая?
— Дело в том, что я согласен с официальными оценками того, что у нас сейчас идет процесс адаптации нашей экономики к жизни в новых условиях. Процесс достаточно болезненный. С учетом санкционных ограничений ищутся альтернативные поставщики продукции, способы оплаты. До тех пор, пока эта часть адаптации не закончилась, как мне кажется, строить такие прогнозы можно (из сильного желания, но это будут не прогнозы, а фантазии - ЭР), но вероятность того, что они потребуют глубокой корректировки, более чем велика. Поэтому такое прогнозирование я воспринимаю с умеренным скепсисом. Сначала надо дождаться стабилизации большинства показателей. Только после этого у нас появится возможность со множеством оговорок строить какие-то сценарии по дальнейшей динамике.
— Если к 2030 году рост ВВП по отношению к 2021 году на 17% это «ускоренная адаптация», то каков же в таком случае пессимистичный сценарий?
— Главная проблема пессимистичного сценария состоит в том, что пока большая часть санкционных мер направлена против российского импорта, но гораздо более существенные санкции — по российскому экспорту — еще впереди. Очень важным рубежом будет март или даже следующие после него месяцы 2023 года, когда начнут действовать ограничения на покупку российской нефти со стороны Европейского союза. А в европейском направлении экспортируется свыше 55% российской нефти. Поэтому как удастся адаптироваться к этим санкциям — гораздо более важная вещь, чем те ограничения на импорт в Россию, которые пока введены.
Из-за того, что санкции в отношении поставок российских углеводородов анонсированы, но пока почти не введены в действие, у многих людей возникает иллюзия, что ничего страшного не происходит. Дескать, нам не страшен серый волк. Но, на мой взгляд, настоящие проблемы у нас еще впереди и решимость стран, которые вводят эти ограничения, соблюдать их довольно высока.
— Решетников вообще отказался давать прогноз на 2023 год…
— Потому и отказался, что в текущем году и особенно в первую половину следующего многое решится и станет понятно. Ближе к середине 2023 года уже будут какие-то результаты, которые можно экстраполировать на будущее и делать далеко идущие выводы.
— У нас делали большую ставку на то, что получится перенаправить большую часть российского нефтегазового экспорта на восток, однако пока, по-моему, особых успехов в этом не заметно. Как вы считаете?
— Дай Бог, но даже если мы оставим политику в стороне, на этот счет есть очень мотивированные сомнения сугубо технического характера. Что касается газа, то большая часть наших газопроводов в основном направлена на запад. Соответственно для переброски на восток они абсолютно бесполезны. Мощности по сжижению газа у нас невелики, они импортные и поддержание их работоспособности почти на 100 процентов зависит от Запада. Трубопровод «Сила Сибири» имеет небольшую мощность и не в состоянии конкурировать с нашими трубопроводами, идущими в Европу. Поэтому даже не знаю, что должно произойти, чтобы можно было перенаправить газовые потоки на восток.
С нефтью чуть легче, но только формально. Потому что основной наш нефтепровод «Дружба», построенный еще в 1964 году, тоже идет в Европу и бесполезен для восточного направления. Плюс у нас есть два порта — рядом с Санкт-Петербургом и под Новороссийском. Но одно дело, когда танкер идет из Петербурга в Роттердам, а другое — отправлять его в Индию или Китай… Надо еще учесть, что значительным танкерным флотом Россия не обладает. А это значит, что надо найти большое количество танкеров, заплатить за их аренду. Естественно, будут и проблемы с их страхованием…
Так что попытка транспортировать нефть в восточном направлении съест значительную часть выручки, которая уйдет только на транспортные расходы. Плюс еще вопрос, какие скидки запросят наш восточные партнеры… Поэтому есть мнение, что краткосрочно продать больше углеводородов, чем мы продаем сейчас, скорее всего, мы не сможем (а получить за них соответствующую выручку - тем более - ЭР).