«КНДР, делая бесплатные жесты и заявления, получает от России материальную помощь»

Из-за вторжения в Украину Россия оказалась в полной международной изоляции. Превращение России со временем в Северную Корею — один из самых ходовых пессимтистичных сценариев. Сама КНДР спустя почти год после начала войны официально поддержала Россию.

Можно ли назвать КНДР союзницей Росии? Что пишут о войне в северокорейской прессе? Правда ли в Донбасс посылают северокорейских рабочих? Об этом мы поговорили с одним из ведущих мировых специалистов по КНДР Андреем Ланьковым, профессором университета Кунмин в Сеуле.

— Россия вступила в острый конфликт с Западом и теперь руководствуется традиционным геополитическим принципом: враг моего врага — это мой друг. Тем же принципом готовы руководствоваться и в Пхеньяне. Хотя я бы не сказал, что Северная Корея — страшный враг США, тут все ситуативно, но сейчас северокорейцы находятся в состоянии противостояния с США, а Москве, вероятнее всего, важно иметь пусть и несколько символического, но союзника. Начиная с марта прошлого года Северная Корея на Генеральной ассамблее ООН систематически голосует против резолюций, осуждающих действия России на Украине. Сразу надо сказать, что эти голосования значат не очень много. В отличие от Совета Безопасности ООН, где решения имеют довольно большую силу, резолюции Генассамблеи — это почти чистая символика. Но, полагаю, России приятно иметь хотя бы и такую символическую поддержку.

Если говорить о более ранних действиях, не стоит забывать, что в 2016–2017 годах санкции против Северной Кореи поддержал и Китай. Отчасти это была реакция на угрозы (не знаю уж, реальные или воображаемые), которые возникли с приходом в Белый дом [Дональда] Трампа. Тогда действительно казалось, что США, возможно, пойдут на применение силовых методов против Северной Кореи. Санкции позволяли отговаривать американцев, убеждать их подождать еще немного, не начинать стрельбы до тех пор, пока ограничения не начнут действовать.

Вообще не надо забывать, что в Москве нет особой приязни к Северной Корее, в руководстве России крайне обеспокоены северокорейской ракетно-ядерной программой, которая создает опасные прецеденты и размывает уникальное положение России как одной из пяти официальных ядерных держав.

— В ответ на достаточно символические действия Северная Корея получает вполне реальные плюсы. Чего ей стоило признание республик Донбасса? Абсолютно ничего не стоило, обошлось это Пхеньяну в стоимость бумаги и чернил. Может, еще оплатили поездку посла куда-то, хотя все встречи, как я понимаю, проходили в Москве. Но взамен Северная Корея получила готовность России блокировать дополнительные санкции против нее в Совете Безопасности ООН. В мае 2022 года на фоне возобновления испытаний северокорейских ракет Россия так и сделала.

Получается, что Северная Корея, делая бесплатные или очень дешевые жесты и заявления, в обмен получает от России вполне материальную помощь — Россия блокирует действия, которые могли бы нанести КНДР вред. Конечно, надо иметь в виду, что Россия здесь не одинока и что она действует в пандан с Китаем. Но всем известно, что лишней обороны не бывает, поэтому Северной Корее лучше иметь поддержку двух постоянных членов Совбеза ООН с правом вето, чем одного. Так что для Северной Кореи и признание ДНР и ЛНР, и голосование на Генеральной ассамблее — это такая политика дешевых жестов, которая приносит вполне реальную прибыль или страхует от вполне реального убытка.

— Единственный союзник Северной Кореи — это ее стратегические ядерные силы. Со всеми остальными странами строятся достаточно ситуационные союзы. В России тоже особой симпатии к Северной Корее нет, хотя на почве антиамериканизма она в небольшом количестве появилась.

Еще с советских времен репутация у Северной Кореи не лучшая, причем это касается не только широких народных масс, но и лиц, принимающих решения. Все они росли в СССР в 1970-е годы и хорошо помнят, что тогда КНДР воспринималась как посмешище, как страна-клоун, причем такой неприятный клоун. Так что отношения между странами сейчас прагматические: в каких-то случаях можно попросить Северную Корею поставить оружие, можно попросить устроить какие-то неприятности американцам, хотя последнее — уже слишком рискованно. Это и есть ситуационный союз, у России сейчас все текущие союзники именно такие.

— До недавних заявлений Ким Ён Чен пресса о войне ничего не писала.

В конце января 2023 года младшая сестра Ким Чен Ына, заместитель директора отдела пропаганды и агитации ЦК Трудовой партии Кореи Ким Ён Чен заявила, что КНДР «всегда будет в одном окопе вместе с армией и народом России». Поставки Украине танков Abrams она назвала «гнусным шагом» и пообещала, что танки «дотла сгорят и превратятся в металлолом перед непреклонным боевым духом и мощью героической армии и народа России».

С начала 2020 года руководство Северной Кореи вообще решило, что пресса должна освещать все происходящее во внешнем мире как можно короче и лаконичнее. Причем очень часто пресса делает странный выбор, о чем писать, а о чем не писать. Достаточно сказать, что о результатах выборов в США или в Японии северокорейское население узнает с большим опозданием, да и то только потому, что рано или поздно в печати все-таки упоминается имя нового президента или премьера. Если раньше в Штатах был какой-то Трамп, а спустя несколько месяцев в газетах вдруг появился Байден, то простые корейцы понимают: значит, теперь в США новый президент.

Сейчас больше половины всего очень небольшого объема международного раздела составляют сообщения о катастрофах, эпидемиях, наводнениях. Поэтому ничего о войне в Украине пресса не писала. Я полагаю, что сейчас ситуация изменится, потому что выступление Ким Ён Чен — вполне выраженная позиция. Скорее всего, на закрытых политзанятиях, в которых участвует все население страны, о войне сейчас говорят. Так что в ближайшее время какая-то информация о войне вполне может появиться и в открытой печати. Но это будет сокращенное повторение официальной линии с подчеркиванием того, что за спиной Украины стоит американский империализм.

— А почему он должен высказываться? Крайне редким событием можно считать и то, что его сестра, де-факто пресс-секретарь северокорейского правительства, сделала четкое заявление по поводу конфликта, проходящего за тысячи километров от Кореи. Да, когда-то КНДР выражала поддержку арабским странам, которые находились в противостоянии с Израилем, высказывалась на тему войны во Вьетнаме — но то было давно. В большинстве случаев в Северной Корее предпочитают не высказываться на тему конфликтов в мире.

Даже в те времена, когда северокорейская печать была куда более свободной и информативной, чем сейчас, в ней особо не писали, например, об индийско-пакистанском конфликте. Потому что Северная Корея не хотела ссориться с Индией и не хотела ссориться с Китаем (Пакистан — его союзник).

— Вся история выглядит правдоподобно, но на 100% я бы не был в ней уверен. Если говорить о том, что Россия может покупать у КНДР — Северная Корея всегда делала ставку на ствольную артиллерию, поэтому северокорейская промышленность многие десятилетия в огромных количествах выпускала боеприпасы под советские артиллерийские системы.

Боеприпасов осталось много, но все они очень старых образцов. С другой стороны, ствольная артиллерия — достаточно старый род войск, который медленно эволюционирует. Какое-то количество имеющихся боеприпасов за соответствующие деньги Северная Корея может поставить, но их не хватит, чтобы «завалить» фронты злосчастной украинской кампании.

— Конечно. Поэтому, если эти поставки действительно происходят, ни Россия, ни Северная Корея никогда этого не признают.

— В 1960-х в Северной Корее по линии государственных учреждений стали набирать рабочих для отправки в тогдашний СССР. Соответственно, и северокорейские спецслужбы начали отправлять туда своих людей, которые следили за тем, чтобы рабочие не слишком увлекались советской литературой, поменьше общались с местными жителями и не крутили романов с советскими женщинами — все это было запрещено. В случае необходимости человека силой вывозили из страны.

Точно так же северокорейские спецслужбы следили за тем, чтобы со стороны рабочих из КНДР не было никаких нарушений законодательства и общественного порядка, то есть они выполняли и функции обычной полиции. Я удивлюсь, если среди северокорейских рабочих, находящихся в любой части России, не будет некоторого количества сотрудников спецслужб, которые будут как отвечать за идеологически правильное поведение, так и просто заниматься предотвращением обычной уголовной преступности.

Периодически из Северной Кореи доходят слухи, что там объявляют набор какого-то числа рабочих для отправки в Россию и другие страны. Но нормального пассажирского авиасообщения у КНДР с внешним миром уже нет три года, границы наглухо закрыты с начала пандемии. Поэтому вероятность того, что людям разрешат сейчас выехать, очень невелика.

— Причина проста — это очень хорошо оплачиваемая работа. Рабочие обязаны платить [в северокорейский бюджет] своего рода оброк, фиксированную и довольно большую сумму. Но даже то, что у них остается после этого, — это очень большие деньги. Когда северокорейский рабочий приезжает на родину, он тратит заработанные деньги на улучшение жилищных условий, лечение больных членов семьи. А в первую очередь эти деньги идут в мелкий бизнес, в основном в магазины, лавки, частные рестораны или столовые, которых в Северной Корее уже как лет 30 очень много.

В 2017 году Россия проголосовала за резолюцию ООН, которая запрещает использование труда северокорейских рабочих. На мой взгляд, голосование было ошибкой. Очень часто люди считают, что северокорейские рабочие, которые работают в России или где-то еще за границей, — это рабы. Воображение рисует картину, что будущих рабочих хватает северокорейская полиция, тащит в автозаки, а потом отправляет куда-то работать. На деле же каждый из них, чтобы поехать в Россию, платит взятку. Без взяток за границу выехать нереально. Средняя величина взятки для выезда в Россию по состоянию на 2014–2015 годы — $400–500, что соответствует полугодовой зарплате корейского рабочего в Пхеньяне (в провинции это вообще годовая зарплата).

В итоге запрет на использование северокорейских рабочих обрекает их и их семьи на нищету. Кроме того, у людей, побывавших за границей, лучше представление о том, как живет внешний мир. Они начинают зачастую задумываться о том, что не надо ли как-то иначе устроить жизнь у себя в Северной Корее.

— По-прежнему в некоторых секторах она остается частной: попытки вытеснить частный капитал из общепита и розничной торговли особо ни к чему не привели. Тем не менее наступление на частный капитал продолжается. Несколько лет назад в Северной Корее приняли законодательный акт, который запрещает регистрацию частных предприятий в качестве государственных. В стране была такая «фишка»: человек владеет, скажем, угольной шахтой, а на бумаге она считается государственной. Это запретили формально, хотя на практике подобная регистрация остается довольно обычным делом.

Сейчас у государства явное желание усилить контроль за всем происходящим. До какой-то степени ему это, наверное, удастся, хотя полностью джинна, наверное, в бутылку не загонишь. Экономика, скорее всего, будет оставаться смешанной. То есть вся тяжелая промышленность и частично горнодобывающая промышленность будет государственной, общепит и производство товаров ширпотреба — в большей степени частными. Рыбная ловля, важный источник валюты, тоже в основном останется частной.

— В Северной Корее всегда какая-то экономика была, что-то они всегда делали. Сейчас страна делает много на давальческом сырье по китайским заказам. Когда были лучше отношения с Южной Кореей — Северная Корея что-то шила для нее. Одно время я ходил в куртке северокорейского производства, которую купил в центре Сеула. Вполне нормальная куртка была: не блеск, но и не ужас.

Сейчас почти любая форма торговых контактов с Северной Кореей — это нарушение санкционного режима. Общая установка в России, как я понимаю, заключается в следующем — раз уж и мы под санкциями, и они под санкциями, тогда давайте вместе будем нарушать [режим соблюдения санкций]. Если это так, я могу вполне представить, как северокорейские работницы в провинциях за, скажем, $30 в месяц будут что-то добросовестно шить и это будет приезжать в Россию.

Более того, какие-то достаточно простые механические вещи Северная Корея делает на вполне китайском уровне. Так что что-то Северная Корея может делать задешево, но в ограниченном количестве и невысокого качества.

— Связи есть, но очень слабые. Недавно было сообщение о поставке орловских рысаков — северокорейская правящая верхушка любит верховую езду, она давно ездит именно на российских лошадях.

Сама Северная Корея мало что может предложить России: те немногочисленные северокорейские товары, которые идут за границу и там с успехом продаются, российской стороне просто не нужны. В структуре северокорейской внешней торговли до всех санкций доминировали полезные ископаемые, в первую очередь — уголь. У России нет ни малейших оснований его закупать (Россия занимает третье место в мире по объемам угольного экспорта). Дальше в северокорейском экспорте с большим отрывом в последние годы идут морепродукты, текстиль, продукция легкой промышленности и, конечно, рабочие. Поставки рабочей силы [для России] — это интересно, текстиль в небольших количествах тоже может пойти.

— В 1950-е, 1960-е годы тогдашний СССР по сравнению с Северной Кореей был очень большой, свободной и богатой страной. Рабочие ездили в Сибирь на лесоповал за взятки, но платили им не деньгами, а холодильниками или телевизорами, чтобы подзаработать и вернуться с тем же самым ширпотребом. В Северной Корее ценились даже остродефицитные эмалированные тазики — их можно было перепродать и неплохо на этом заработать. Северокорейская интеллигенция ездила в брежневскую Москву, чтобы глотнуть глоток свободы, посмотреть на необычное по стилю искусство.

В 1990-е годы официальная линия в КНДР заключалась в том, что в России произошло предательство, а страна оказалась захвачена лакеями американских империалистов. О российских 90-х в Северной Корее пропаганда рассказывала всякие ужасы: часть из них была правдой, часть — преувеличениями, часть — прямой выдумкой.

С 2000-х годов началось постепенное улучшение отношений. Северокорейские власти последние 15 лет не боятся умеренно хорошо говорить о России, хотя они умалчивают о том, что это — капиталистическая страна с рыночной экономикой. Поэтому у рядового северокорейского человека создавалось впечатление, что в Россию вернулся социализм, а страна идет по правильному пути и исправляется.

— Эти люди не понимают, что такое Северная Корея, где действуют жесточайшие запреты. Даже если там происходят какие-то послабления, контроль над всем там еще больше, чем при Сталине [в СССР]. В лагерях политзаключенных, которые отделены от обычных лагерей, так что их очень удобно считать со спутника, количество заключенных на 1000 человек больше, чем в советских лагерях в 1953 году.

В России ничего подобного не может произойти по двум причинам. Во-первых, северокорейская система выросла из народной революции. По-настоящему стабильная и суровая диктатура очень часто начинается с революционного порыва масс, желания построить правильное общество и поддержки этого правильного общества среди масс поначалу. Потом многие начинают сомневаться, правильный ли вариант «рая» они выбрали, но становится уже слишком поздно.

Во-вторых, у Северной Кореи и России разные традиции. КНДР — маленькая страна с сильной иерархией, населенная конфуцианским народом, привыкшим к чрезвычайному почитанию начальства. Это относится не только к Северной Корее, так можно сказать о любой стране Восточной Азии, будь то демократия или диктатура. В России этого ничего нет — страна слишком большая, сложная, разнообразная. У народа совсем другие представления о допустимом и правильном. Так что, если искать какие-то аналогии, я бы смотрел в сторону Ирана.

— Пока Россия и Северная Корея будут радостно друг за друга голосовать в разных международных организациях, аккуратно торговать между собой в обход санкций подсанкционными товарами. Но повторю, что серьезной торговле просто неоткуда взяться: России не нужна большая часть того, что производит Северная Корея, а у Северной Кореи нет ни денег, ни желания платить адекватную цену за российские товары, которые им теоретически не помешали бы. Если вдруг в Москве решат взять Северную Корею «на содержание» по политическим мотивам (сейчас страну содержит Китай), тогда и появится торговля, но в этом случае за нее придется платить из российского бюджета. Не думаю, что это произойдет.

Денис Касянчук