Иранская риторика России

Выступая на совместной пресс-конференции с канцлером Германии Ангелой Меркель, президент России Дмитрий Медведев заявил: «Иран должен найти в себе мужество и начать полноценную кооперацию с международным сообществом, даже если какие-то вопросы, которые ставятся перед ним, ему не нравятся».

Медведев добавил: «Конечно, мы надеемся, что после соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН, некоторых других шагов, Иран все-таки пойдет на полноценную кооперацию с МАГАТЭ и со странами, которые принимают участие в обсуждении этой темы».

12 июля Дмитрий Медведев сделал еще более жесткое заявление, он сообщил, что Иран приближается к той точке, в которой он будет иметь средства для создания ядерного оружия. В ответ, министр иностранных дел Ирана Манучер Моттаки назвал слова президента России «не соответствующими действительности». Ариэль Коэн (Ariel Cohen), ведущий эксперт Фонда «Наследие» (Heritage Foundation) считает, что таким образом Моттаки «практически обвинил президента России во лжи».
 

Риторика Дмитрия Медведева по иранскому вопросу существенно отличается от того, что и как говорили об Иране государственные лидеры России еще полтора года назад. Эндрю Вейс (Andrew Weiss), директор Центра России и Евразии исследовательской корпорации RAND (Center for Russia and Eurasia), отмечает: «Последнее заявление Медведева достаточно точно отражает нынешние взгляды России. Москва недовольна тем, что Иран отказывается идти на более активное сотрудничество с международным сообществом в деле обеспечения большей прозрачности его ядерной программы. Россия рассчитывает, что Тегеран вернется за стол переговоров».

Напомним, что за последний год произошел ряд событий, которые не могли не отразиться на российско-иранских отношениях.

В конце сентября 2009 года Иран признал наличие у него завода, предназначенного для обогащения урана, расположенного неподалеку от города Кум. Ранее международное сообщество не имело об этом представления.

Чуть позже Дмитрий Медведев впервые намекнул на то, что Россия может поддержать введение нового пакета санкций в отношении Ирана, против чего она возражала в последние годы. Иранское руководство отреагировало на это заявление осторожно, президент Махмуд Ахмадинежад тогда в очередной раз подчеркнул мирный характер ядерной программы.

В октябре 2009 года Иран согласился принять предложение России и Франции об обогащении урана за пределами страны – однако в январе 2010 года отказался от этой идеи, что вызвало «разочарование» (выражение министра иностранных дел Сергея Лаврова) России.

Также в октябре Россия впервые заявила о том, что будут заморожены поставки Ирану зенитно-ракетных комплексов С-300, контракт по которым был подписан в 2005 году. Ранее США, Израиль и ряд других государств неоднократно выражали беспокойство этой сделкой.

В декабре Иран произвел испытание баллистической ракеты большой дальности, которая способна долететь до Москвы. Россия официально не отреагировала на эту новость.

В феврале 2010 года Иран пошел на обострение ситуации: он объявил, что начинает процесс обогащения урана до 20%-го уровня и в скором будущем возведет еще 10 заводов, на которых будет проводиться обогащение урана. Россия призвала Иран активней сотрудничать с международным сообществом.

Чуть позже МАГАТЭ опубликовало доклад по иранской ядерной программе, в котором содержалось утверждение: «Это порождает беспокойство о возможном существовании в Иране в прошлом или проведении в настоящее время действий, связанных с созданием ракетной ядерной боеголовки». Впервые МАГАТЭ официально признало, что иранская ядерная программа может иметь военную составляющую.

9 июня 2010 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в рамках которой был принят четвертый пакет санкций в отношении Ирана. Россия поддержала его, хотя, по мнению многих экспертов, добилась существенного смягчения формулировок. В частности, Иран сохранил право приобретения на мировом рынке оборонительных вооружений, к которым относятся комплексы С-300. Впрочем, чуть позже российское руководство указало, что не будет поставлять их Тегерану – однако в июле было сделано новое заявление, согласно которому контракт остается в силе.

По мнению многих экспертов, новые санкции в отношении Ирана были явно менее жесткими, чем требовалось. Косвенным подтверждением того были действия Европейского Союза и США, которые ввели свои санкции в одностороннем порядке. Дмитрий Медведев подверг критике эти действия европейцев и американцев.

В июле Россия и Иран подписали ряд крупных соглашений в экономической сфере. В частности, эти контракты предусматривают поставки Ирану нефтепродуктов и сотрудничество в финансовой области – однако именно эти сферы иранской экономики подпадают под действие недавно введенных США и Евросоюзом санкций.

Эндрю Вейс подчеркивает: «Чтобы оценить, насколько серьезна Россия по отношению к Ирану, следует оценивать не только слова российских лидеров, но и их действия. На мой взгляд, поддержка Россией последней резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану демонстрирует, что Москва настроена достаточно серьезно».

Профессор Ануш Эхтешами (Anoush Ehteshami) из британского Университета Дархэм (Durham University) отмечает: «Позиции России по Ирану в последние месяцы изменились. Это может привести к улучшению отношений Москвы с США но, с другой стороны, осложнить ее отношения с Ираном. Решение Москвы о поддержке новой резолюции Совета Безопасности ООН рассердило Тегеран».

Отвечая на вопрос «Как действия России могут повлиять на иранскую ядерную программу?», Ануш Эхтешами заметил: «Нам следует подождать до сентября, когда президент Ирана обещал выступить с официальным заявлением. Очевидно, что Россия наращивает давление на Иран. Показательно то, какие заявления в отношении Ирана делает президент России перед телекамерами. Они все больше напоминают риторику лидеров стран Запада. Для Ирана это очень неприятно, поскольку он теряет поддержку великих держав».

Однако Эхтешами считает, что одно только давление не сможет решить иранскую ядерную программу, поскольку «чтобы взаимодействовать с Тегераном, нужен не только кнут – угрозы и наказания – но и пряник». Он выразил надежду, что друзья Ирана – такие как Россия – смогут найти устраивающий всех компромисс.