На фоне мрачной тоски и безысходности российской тмутаракани «участие в спецоперации» выглядит как доходное

Поразительная для российского обывателя готовность идти убивать и умирать на нынешней войне имеет вполне простое и достаточно очевидное объяснение – бабки! Впервые в практике этой страны столь откровенно и масштабно использован сценарий из западной практики – наемничество за плату. Причем – весьма высокую. По тем сведениям, которые приводятся в СМИ, она примерно раз в десять превышает средний уровень оплаты труда в российской глубинке, откуда в основном и черпаются новобранцы.

С этой стороны термин «спецоперация» вполне резонен. Ведь отправка на фронт по контракту – это формально уже не принудиловка. А работа, специфическая форма труда с высокой степенью риска, за что и предлагается оклад с премиальными, просто-таки головокружительный для провинциала из "Урюпинска". И где призыв «послужить Родине» в контрасте с обычной практикой уже не выглядит дешевой демагогией. А обретает роль делового предложения. Вишенки к торту, коим является неожиданная возможность заработать большие деньги.

Скажете – но какой ценой!  Ну, да – рискуя жизнью. Частями тела. Но когда ты в роли кормильца семьи, у которой появилась единственный шанс разбогатеть, как не рискнуть. Идут же люди в опасные экспедиции, в испытатели, в угольные забои, на работу в лепрозории…

Тем паче, что пафос вопроса сильно тускнеет, если учесть степень зашоренности типичного российского провинциала. Во-первых, ввиду очень смутного или искаженного представления об этой  войне. Ведь российские СМИ рассказывают о ней мало, неохотно и с запредельной, по-путински наглой лживостью. Первый канал не показывает превращенные в щебень города, тем более – стариков русского этноса на фоне сожженных изб, беспомощно лепечущих – за что? Все, что положено знать «глубинному народу» - это мерзкое, сколь и непонятное слово «укрофашисты», которых Запад натравил на духовную Русь. Разумеется, под жесточайшим запретом информация о потерях.

Во-вторых, военкомы призывают не на войну, а на службу. И столь же безапелляционно лгут, будто новобранца на фронт не пошлют – в худшем случае он будет выполнять роль полиции на оккупированных территориях.

Так что на фоне мрачной тоски и безысходности российской тмутаракани «участие в спецоперации» выглядит как доходное мужское приключение.

И это, видимо, разумеет Путин. Вот почему он пушечное мясо в основном черпает из самых зачуханных – бурятов, калмыков…И старательно избегает слова «мобилизации». Ведь от него веет принуждением, насилием. А так вроде как на уровне деловой взаимовыгодной сделки. Пусть будет для провинциала из "Урюпинска" война кормилицей. Как мать родна! 

Наблюдатель