«Ясно, что готовилось это заранее, готовилось долго»

Утром в субботу, 7 октября, территория Израиля подверглась ракетным обстрелам со стороны Сектора Газа. Израильская пресса называет эту атаку «одним из самых смертоносных нападений в истории страны», система ПВО «Железный купол» не смогла сбить все ракеты. Одновременно сотни боевиков проникли через границу на территорию Израиля. ХАМАС назвал это спецоперацией «Шторм Аль-Аксы», стандартно объяснив ее тем, что израильтяне «перешли красные линии» по отношению к мечети на Храмовой горе в Иерусалиме. В ответ Израиль объявил, что ведет с террористами войну «Железные мечи».

К вечеру воскресенья израильская газета Haaretz сообщала о гибели как минимум 600 израильтян, еще 750 человек считаются пропавшими без вести, больше двух тысяч раненых находятся в больницах. И десятки человек, в том числе женщины и дети, оказались в заложниках, террористы утащили их на территорию Газы. Израиль обратился к Египту с просьбой о посредничестве в переговорах о судьбе пленных.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху призвал гражданское население Газы уходить из города, потому что ЦАХАЛ, Армия обороны Израиля, намерена «превратить в руины все места, где прячется ХАМАС».

«То, то произошло сегодня, не останется незамеченным в Израиле, и я позабочусь о том, чтобы это не повторилось. ЦАХАЛ немедленно применит все свои силы, чтобы уничтожить возможности ХАМАСа. Мы отомстим за этот черный день. Мы превратим все места в этом злом городе, где прячется ХАМАС, в руины. Жители Газы, уходите оттуда немедленно. Вы несете ответственность за безопасность похищенных. Израиль ответит каждому, кто причинит им вред. Эта война займет время и будет трудной. Обещаю, что с Божьей помощью и нашими совместными силами мы победим», — сказал Нетаньяху.

Страны Ближнего Востока по-разному отреагировали на начавшуюся войну. Власти Ирана, Сирии, Ирака и Кувейта выразили горячую поддержку ХАМАСу. Ливанская «Хезболла» взяла на себя ответственность за минометные обстрелы территории Израиля. Саудовская Аравия, Катар и Оман возложили ответственность за начавшуюся войну на Израиль и потребовали от него «прекратить эскалацию», проще говоря — не сопротивляться.

МИД России назвал войну в Израиле неожиданной и призвал «к немедленному прекращению огня» обе стороны.

Страны Запада безоговорочно поддержали Израиль. США пообещали любую поддержку ЦАХАЛу. В городах Европы многие здания были подсвечены бело-синим цветом израильского флага. До сих пор так поддерживали только Украину.

Напомним, что Сектор Газа — одна из двух половин частично признанной Палестины (другая половина — Западный берег реки Иордан). На границе между сектором и Израилем установлена разделительная стена с контрольно-пропускными пунктами. При этом электроэнергией и водой сектор снабжается в основном из Израиля.

ХАМАС — организация, признанная во многих странах террористической. Но Россия не считает ХАМАС террористами, его представителей принимал в Москве президент Владимир Путин.

Как получилось, что Израиль, который, как всегда казалось, готов к войне день и ночь, допустил нападение со стороны Газы? Как он теперь поступит с ХАМАСом? На вопросы «Новой» отвечает израильский военный аналитик, автор телеграм-канала «Война с ордой» Сергей Ауслендер.

— Все находились в плену иллюзий. Не случайно это сравнивают с Войной Судного дня (1973 год): тогда все находились под впечатлением победы в Шестидневной войне 1966 года, и всерьез арабские армии никто не воспринимал. Считалось, что если мы так легко их разделали, то больше они к нам не полезут, не решатся. В плену этой иллюзии тогда пребывало и израильское руководство, что и привело к чудовищным провалам в начале войны.

Сейчас тоже была иллюзия, но несколько иного толка: ХАМАСу нужна материальная поддержка, деньги, ему нужно, чтобы рабочих пропускали в Израиль — работать, ему нужно содержать два миллиона жителей Газы, соответственно, ни на что такое он не решится. И то, что они сделали, действительно полностью все перечеркивает: сейчас Израиль отрубит им электричество и воду, мы их бомбим, уже не разбирая никого и ничего.

В общем, считалось, что они на такое не решатся. Но они решились.

Возможно, это часть какого-то большего плана, о котором мы пока не знаем.

Кроме того, разведка об этом докладывала. Были разные аналитические выкладки, еще полгода назад предупреждали, что война будет и что она пойдет именно по такому сценарию: массированный ракетный обстрел, под прикрытием которого мобильные группы террористов прорвутся через границу. Но почему-то в политическом эшелоне все пребывали в уверенности, что ХАМАСу это не надо. Были и другие аналитические выкладки, но любая аналитика подобного рода оценочна, она содержит предположения, допуски. ХАМАСу это сейчас не нужно — ну, окей, не нужно — значит, ничего и не будет. А оно случилось.

Сейчас реальность поменялась полностью.

Как из этого выбираться — непонятно, потому что появились новые переменные. В частности — заложники. Непонятно, сколько их, но их много. И непонятно, где они, в каком состоянии. Это очень осложняет ситуацию.

— Есть разные мнения. Одни говорят, что разведка проспала непосредственную подготовку. Предупреждали в теории, что будет вот так, но непосредственную дату проспали. Две недели возле пограничных сооружений шли беспорядки. Палестинцы пытались к ним приблизиться из Газы, бросали взрывные устройства, запускали шары с зажигательной смесью, стреляли в военных и так далее. Но все считали, что это такая контролируемая эскалация, которая нужна ХАМАСу с целью выторговать для себя что-то — деньги, уступки и так далее.

Как я сейчас вижу, это была их разведка боем: они проверяли состояние пограничных сооружений: попробуем в этом месте — посмотрим, как быстро приедут военные патрули, а вот здесь прорвемся чуть-чуть через границу на 10‒15‒20 метров вглубь израильской территории и посмотрим, как отреагируют. И вот так они постепенно выявляли слабые места. А выявив, привели план в действие.

Ясно, что готовилось это заранее, готовилось долго, минимум — месяцы.

— Поначалу это был сумбур. Террористы же действовали в логике маневренной войны: прорвались через линию обороны, в данном случае — через границу, а потом мобильные группы рванули в разные стороны. Происходило это на большом протяжении, максимальная точка — 35 километров от границы с Газой, так глубоко они сумели проникнуть. И разъехались в разные стороны в большом количестве на мотоциклах, на пикапах, на джипах, с пулеметами, с автоматами и так далее. И проникли они сразу в большое количество населенных пунктов.

В результате образовался информационный хаос. Люди отовсюду звонят, люди говорят, что у них в поселке террористы, у них в доме террористы. Из Ашкелона сообщают — там тоже кому-то померещились террористы. И непонятно, где сообщения настоящие, а где ложные. Каждое нужно проверить. Проверять поехали полицейские и первыми попали под огонь. Полицейские — они же с пистолетами, против пулеметов не сильно повоюешь.

Пока сообразили, пока поняли, что происходит, террористы успели захватить даже штаб дивизии, территориально отвечающей за Сектор Газа. Пришлось отправлять туда военных, там завязался бой. В итоге силы армии были растащены по большой территории. Так это и произошло.

— Трудно сказать. Известно, что ХАМАС вел разведку. У одного из боевиков нашли карту города Ашдерота, на которой четко отмечены все места, где в шабат собирается много людей: синагоги, общинные центры и остальное. То есть они знали, куда идти.

— Тем не менее кто-то должен был и это выяснить. Это же не узнаешь по телефону. Из Сектора Газа не позвонишь и не спросишь на арабском.

— Я не думаю, что им прямо все помогали готовиться. Вероятнее всего, если кто-то и помогал, то Иран.

— С «Хезболлой» они в координации. То есть кто-то, кто соображает в этом деле, планировал им операцию. Возможно, это была «Хезболла», а возможно — иранские советники. Но получилось у них, я думаю, все даже лучше, чем планировалось. Вряд ли они рассчитывали на такой результат.

— В химии есть такое понятие — точка насыщения: вы можете сыпать в жидкость какую-то субстанцию, в какой-то момент она перестанет растворяться. Вот здесь то же самое.

Если пускать 20 ракет, «Железный купол» собьет, тридцать, сорок — да. А если их пускать сто? Или 150, 200? Вот они искали такую «точку насыщения» и, по всей видимости, нашли.

Они просто пускали ракеты огромными залпами, сотнями, и даже «Железный купол» не в состоянии был все их перехватить.

— Пока информации нет никакой и возможности получить ее тоже нет. Пытаются получить ее через «Красный щит Давида» (израильский аналог Красного Креста) или через египтян. Они пытаются выяснить, в каком состоянии эти люди, кто они, сколько их. Совершенно точно среди заложников есть маленькие дети, женщины. По самым предварительным подсчетам, их больше сотни. Возможно, ХАМАС опубликует точное число (на момент разговора публикации еще не было), но насколько этому можно будет доверять — сказать трудно.

— Это могут быть и погибшие, которые еще не опознаны. Сейчас открыли центр, куда идут родственники пропавших без вести, многие тела обгорели, их нужно опознавать, многие обезображены выстрелами в упор. Кроме того, очень много тяжелых в больницах, только в одной — 130 таких пострадавших. Люди в критическом состоянии, они не могут себя назвать, у них нет документов, и они тоже, возможно, числятся среди пропавших без вести. Непонятно, кто они. Сейчас все нужные механизмы начинают работать.

Недавно вышли из леса 30 человек из тех, кто был на злополучной вечеринке (музыкальный фестиваль в 30 километрах от границы с Сектором Газа. — Ред.). Они прятались, а сейчас вышли к армейскому посту. Это минус 30 от тех 750 пропавших.

— Да, к сожалению.

— Как будем отвечать — понятия не имею. Как можем? Мы можем снести весь Сектор Газа.

— Да, там заложники. Поэтому и трудно сказать, что мы будем делать. Военные возможности есть, мы можем их всех просто уничтожить. Всех до единого. Но, во-первых — заложники. Во-вторых, раньше мы действительно никогда так не делали, всегда старались вести войну аккуратно, с соблюдением гуманитарных норм, старались отделять гражданских от террористов, насколько это было возможно. Хотя сейчас гражданские принимали активное участие в прорыве, в захвате заложников, в убийствах и в остальном. К тому же количество потерь в Израиле абсолютно зашкаливает. Поэтому настроения могут быть сейчас такие: воевать — так воевать, без оглядок на гуманитарные нормы. Тут уж подход простой — или мы их, или они нас.

— Пока мы предупреждаем.

— Военная помощь — нет. Да нам ее никто ни разу и не оказывал. Если и нужна какая-то помощь, то ресурсная: пополнять склады боеприпасов, высокоточных ракет и так далее. Мы всё это и сами производим, но может понадобиться больше.

— Да, именно так.

— Трудно сказать, на что это может повлиять. Но пока уровень поддержки и вообще кредит поддержки таков, что можно решить, будто они позволят Израилю делать все, что необходимо.

Но как только в арабских медиа, а оттуда — и в европейских, начнут форситься картинки с гибнущими в Секторе Газа женщинами и детьми, с падающими домами и так далее, настроение начнет меняться. Мы в Израиле много раз это видели, мы прекрасно знаем это и понимаем. Поэтому вопрос — будем ли мы теперь оглядываться на это мнение? Или мы будем просто воевать так, как считаем нужным.

— Трудно сказать. Пока медийная ситуация в нашу пользу. Пока Европа в полном ужасе от того, что произошло. Это ужасное видео с пятилетним мальчиком, который, судя по всему, попал в руки террористов один, без родителей… Это очень сильно действует на европейское общественное мнение.

Ирина Тумакова