Вы здесь
Истерическое историческое решение
 Итоги брюссельского саммита ЕС касательно Украины СМИ уже обставили частоколом восторженных эпитетов, из которых «историческое решение» звучит как скромное.
Итоги брюссельского саммита ЕС касательно Украины СМИ уже обставили частоколом восторженных эпитетов, из которых «историческое решение» звучит как скромное.
А по накалу страстей ему больше подходит термин «истерическое». И при трезвом взгляде оснований для бурной радости вовсе не просматривается.
Во-первых, из двух вопросов – о начале переговоров за вступление Украины в ЕС и выделения ей помощи в 50 млрд. евро, позитивно решен только первый.
А решен он был, во-первых, ценой сделки с Орбаном, по настоянию которого за день до саммита Брюссель разблокировал для Венгрии 10 млрд евро субсидий из 30, замороженных год назад в качестве кары за нарушение принципа верховенства закона. Для разблокирования этой суммы Будапешту предписано выполнить ряд требований – от обеспечения академической свободы до защиты прав ЛГБТ-сообщества.
Во-вторых, Орбан позволил себе такие торги еще и потому, что сам Путин не раз публично высказывался, что ему плевать на вступление Украины в ЕС – главное, чтоб не приняли в НАТО.
В-третьих, сам этот процесс – долгоиграющий. Как минимум -до 2030 года. А старт переговорам начнется лишь после следующего саммита – в марте следующего года. Где Орбан вполне может пойти на подлянку и вставить палку в колесо.
При этом, вопрос этот – в отличие от второго, не имеет никакого практического отношения к войне. А вот 50 заблокированных млрд. в синхроне с провалом в Конгрессе с 61 млрд. американского пакета – это был сладкий подарочек Путину аккурат к прямой линии от 14 декабря.
Облом с 50 млрд., конечно, не означает, что Украина их лишится. Но означает, что вопрос завис с двумя вариантами затяжки. Отложен на повторное голосование в январе. А если Орбан вновь упрется, что очень даже вероятно, то вступит план «Б», суть которого в переформатировании общего бюджета ЕС в процесс выделения той же суммарной на уровне отдельных стран.
Что касается роли Орбана, то не стоит преувеличивать его персональную зависимость от Путина. В том смысле, что он слишком амбициозен, чтобы плясать под чужую дудку вопреки собственным интересам. Поэтому свои позиции и ходы мотивирует – хотя бы для виду - конкретикой формально-юридического или национального пошива. В частности, торможение Киева на пути в ЕС объясняет тем, что она, мол, еще не готова - из 7 требований для этого выполнено только 4. А выделение Украине 50 млрд. из фондов ЕС расценивает как жертвование средств в ущерб помощи собственным членам, в том числе – Венгрии.
Наблюдая за Орбаном, даже по манерам, по стилистике видно, что он упивается статусом «политического тяжеловеса» европейского масштаба, с которым вынуждены считаться и даже преклоняться самые видные политики. А посему Путин для него – стратегическая фишка, тактический союзник в виде пугала, но не друг и не брат. И отношение к нему, скорей, напоминает лукашенковское. То есть с фальшивыми улыбками и конъюнктурными интересами на весы собственной власти.
Евросоюз проведет новый саммит, где будет обсуждаться финансовая поддержка Украины, в начале следующего года, объявил президент Евросовета Шарль Мишель по итогам двухдневной встречи лидеров ЕС.
«Я настроен уверенно и оптимистично, что мы сможем выполнить наше обещание поддержать Украину финансово», — цитирует его Reuters.
«В начале следующего года назначена новая встреча. И комиссия использует оставшееся время, чтобы убедиться: что бы ни случилось на следующем саммите, у нас будет рабочее решение», — сказала фон дер Ляйен. Она добавила, что необходимо работать над «альтернативными решениями» на случай, если единогласие по вопросу финансирования Украины так и не будет достигнуто.
Ранее в ЕС звучали предложения отменить правило единогласия при принятии внешнеполитических решений.
Президент Франции Эммануэль Макрон по итогам саммита сказал, что ближайшие несколько месяцев будут иметь решающее значение как для Венгрии, так и для Евросоюза. Он заявил, что нельзя позволить Орбану обращаться с ЕС как с «заложником».