Девочки отбили свою подругу у диких родственников

Студентку московского медицинского колледжа Айшат Магомедову избили и похитили родственники из Дагестана – это произошло 31 июля. Через 9 дней, после возвращения в Кизилюрт и широкой огласки в СМИ, Магомедова оказалась на свободе.

Магомедова – уроженка дагестанского Кизилюрта. Она поступила в колледж в Москве и жила в квартире вместе с тетями, ее родители оставались в Дагестане. Изначально отец Айшат не был против ее учебы в столице, говорит подруга Айшат Ирина (имя изменено из-за репрессивного российского законодательства).

По словам подруги, чем больше проходило времени, тем более радикальными становились убеждения отца и других родственников, например московской тети Патимат: "Ближе к третьему курсу тетя начала агрессивно относиться к тому, что среди подруг Айшат есть и христианки, и атеистки. Ей это очень не нравилось".

Насилие в ее семье было всегда, говорит руководительница правозащитного проекта "Марем" Светлана Анохина: "Сначала родители требовали, чтобы Айшат носила хиджаб. Потом ей разрешили его не надевать, потому что в Москве с этим было нелегко. Ее сильно контролировали, унижали постоянно".

В 18 лет студентка решилась переехать от родственниц и начала жить в коммунальной квартире в Люблино вместе с подругой. Но после того как Айшат переехала, ей начали поступать угрозы с неизвестных номеров от разных родственников.

"Очень активно в этом всем участвовал ее дядя Камиль – полицейский. Он угрожал не только забрать Айшат, но и избить и убить за то, что она "опозорила" честь семьи своим отъездом от родни", – продолжает Ирина.

Чтобы защититься от нападок, девушка сменила сим-карту, но иногда звонила матери, чтобы та не волновалась. Однако вскоре родственники выяснили, где она находится, и начали угрожать ей расправой – по словам подруги Айшат, ее дядя и отец писали, что она "опозорила семью".

До похищения на квартиру Айшат уже нападали ее родственницы, добавляет Светлана Анохина: "Тогда мама выбила дверь в ее комнату. Но им удалось договориться, и на следующий день они встретились в кафешке, где Айшат работала. Договорились, что она остается жить в Москве. Вроде бы все было нормально: она взрослая, совершеннолетняя, училась, работала. Мама дала добро на то, чтобы она оставалась жить у подруги, а не у тети. Никто не ожидал того, что произойдет дальше".

Примерно месяц спустя после того, как мать Айшат дала добро на ее проживание в Москве вместе с подругой, утром 31 июля, в эту квартиру вломились отец и дядя Айшат: они избили девушку, выволокли из подъезда и увезли в Дагестан, отобрав при этом документы, сообщили в "Марем". Правозащитники и подруги девушки несколько раз обращались в правоохранительные органы.

2 августа "Марем" опубликовала информацию о том, что Айшат в Кизилюрте и она жива. Сотрудники полиции в Люблино приняли заявление о похищении, однако сотрудница МВД по имени Наталья (фамилию установить не удалось) сообщила адвокату и подруге девушки: "Это ваши обычаи, это ее родители, девушка загуляла, и ее вернули домой. Кровоподтеки – может, уму учили. Плохо училась, наверное". Так она отреагировала на видео с избитой Айшат, добавив, что от заявления о ее похищении якобы "толку не будет".

Затем, 6 августа, подруга похищенной по имени Лиза опубликовала открытое заявление в соцсетях "Марем" – о том, что она обратилась в Следственный комитет. По ее словам, там вместо заявления у нее приняли некое "обращение", по которому доследственную проверку проводить не обязаны.

В Уголовном кодексе такой формы, как "обращение", не существует, комментирует адвокат Дмитрий Захватов. По его словам, проблема в том, что московский Следком просто не хочет работать, когда речь идет о похищенных кавказских девушках.

"Следственный комитет – это орган, который именно по заявлению гражданина едва ли возбуждает уголовные дела. В подавляющем большинстве случаев уголовные дела они возбуждают только лишь тогда, когда им какой-то уже готовый материал передают от оперативных служб", – говорит Захватов.

По словам адвоката, правильная тактика в данном случае – это идти в полицию, подавать заявление, а дальше работать с оперативными сотрудниками, с тем чтобы они опрашивали свидетелей, требовали записи камеры видеонаблюдения, собирали материалы и передавали в СК.

Однако затем, 6 августа, в деле Магомедовой случился поворот: вмешался председатель Следкома Александр Бастрыкин. Он дал указание своему ведомству "при наличии оснований незамедлительно организовать проверку".

7 августа в Дагестане провели судебно-медицинское обследование и опросили саму Айшат. После этого ее отвезли в семью, несмотря на то что врачи зафиксировали следы побоев. Об этом Магомедова рассказала своей подруге по телефону: она смогла позвонить ей от следователя, поскольку личный телефон девушки разбил ее отец, сообщила кризисная группа "Марем". Правозащитники отметили, что вероятная причина, по которой следователь вернул Магомедову родственникам, – опасение, что иначе на него самого подадут заявление о "халатности и похищении".

На следующий день, 8 августа, стало известно о

том, что Магомедова уехала в Москву и она находится в безопасности. По словам Ирины, на решение родственников отпустить Айшат "повлияла огласка в СМИ и заявление Бастрыкина" – от дальнейших комментариев она отказалась.

В "Марем" уточнили, что после медосвидетельствования и снятия побоев, когда следователь отвез Айшат обратно к родственникам, отец отдал ей документы и сказал, что она может идти куда хочет. Девушка тут же связалась с подругами и попросила помочь ей вернуться в Москву.

Светлана Анохина полагает, что огласка в СМИ сыграла большую роль: "После двух громких историй, Седы Сулеймановой и Лии Заурбековой, где-то там, наверху, в кабинетах МВД, поняли, что чаша терпения людей переполнена, что нужно что-то с этим делать. Потому что практика выдачи родственникам тех, кто просит защиты у полиции, давно на слуху".

Сыграла роль и проактивная позиция подруг Айшат, которые не побоялись угроз и решили бороться за нее, заключает правозащитница.

За половину 2024 года на Северном Кавказе потерпевшими от преступлений признаны почти десять тысяч женщин – это максимальный показатель за восемь последних лет. При этом правозащитники сообщали об ухудшении ситуации с защитой прав женщин в республиках: к такому выводу они пришли после мониторинга судебных дел.