Удастся ли российским властям закрыть все «форточки» Интернета?

России в условиях противостояния с Западом необходимо возведение «крепостной стены» для защиты от внешних угроз, заявил заместитель главы МИД Сергей Рябков. По его словам, за этой стеной «мы будем развиваться, не опасаясь враждебных выпадов».

Не известно, подразумевал ли Рябков под гипотетическими крепостными сооружениями ограничения работы Интернета, но обнародованный на днях проект бюджета РФ на 2025–2027 годы выглядит в этом смысле весьма показательно. Помимо всего прочего, в рамках бюджете планируется выделить огромные средства на изоляцию Рунета и пропаганду «духовно-нравственных ценностей».

Так, 60 миллиардов рублей предполагается израсходовать только на борьбу с VPN-сервисами, а еще 25 миллиардов – на продвижение в сети духовных «скреп».

Деньгами распорядятся различные структуры, находящиеся в ведении Роскомнадзора, и подконтрольный администрации президента России Институт развития интернета (ИРИ).

По подсчетам СМИ, выделенная на изоляцию Рунета сумма практически вдвое превосходит годовой бюджет Республики Татарстан, не говоря уж про бюджеты крупных городов. И все это за счет налогоплательщиков.

СМИ оперировали цифрами из проекта бюджета на 2025–2027 годы, но еще совсем необязательно, что эти деньги будут выделены, заметил в интервью Русской службе «Голоса Америки» глава «Общества защиты интернета» Михаил Климарев. Однако, по его словам, власти действительно всерьез настроены на то, чтобы достичь всеобъемлющей цензуры и убрать из Интернета «всё, что не нравится Кремлю».

«При этом они хотят оставить Интернет работоспособным, – добавил он. – На самом деле Роскомнадзор сейчас находится в положении, которое шахматисты называют цугцванг. Это когда, каким бы ни был твой следующий ход, он всё равно ведет тебя к поражению. И ведомство само поставило себя в такую ситуацию. Если средства будут благополучно потрачены, а цели не достигнуты, тогда встанет вопрос: а зачем всё это нужно было затевать? В Интернете же невозможно заблокировать всё нежелательное, не заблокировав саму Глобальную сеть».

Если власти перекроют Интернет, то они сами себе наступят на горло, продолжил Михаил Климарев: «Потому что Всемирная сеть сейчас играет в экономике страны огромную роль. Отключи Россию – и страна будет жить исключительно в своем Рунете. А как торговать нефтью, закупать товары по параллельному импорту и так далее? При полном отключении России от Интернета внешнеэкономическая деятельность, не скажу, что она совсем загнется, но будет крайне затруднена. А сделать так, что здесь можно ходить, а здесь – нельзя, не получится. Потому что отвалятся все сервисы, которыми власти тоже хотят пользоваться. Недавно отказались предоставлять россиянам услуги (американская) компания Notion и другие, так поднялся целый вой на болотах: опять русских обижают!..»

Создаётся впечатлением, что власти сами не знают, чего хотят, говорит эксперт. «Если они добиваются того, чтобы полностью прекратить общение россиян с внешним миром, то они не туда деньги вкладывают. В Интернете все шифровано, он большой, и там вода так или иначе все равно дырочку найдет. Заблокировать буквально всё, что претит властям, технически невозможно, это не осуществимая задача. Тем не менее власти все равно ломают Интернет с упорством достойным лучшего применения и делают его всё хуже и хуже. Поэтому качество Интернета будет только падать», – резюмировал Михаил Климарев.

Кремль пытается сейчас закрыть всех «форточки» из суверенного Интернета в мир и обратно, считает ведущий юрист «РосКомСвободы» Саркис Дарбенян. При этом, по его данным, даже согласно версии госпропаганды, примерно треть пользователей, несогласных с дросселированием YouTube, намерены использовать VPN.

«В реальности количество таких пользователей может быть еще больше, – предположил он в комментарии «Голосу Америки». – И это прекрасно понимают в Кремле. Но несмотря на амбициозность такой политики, у российской власти сейчас есть и желание, и возможности (в смысле денег), предпринять все усилия, чтобы принудительно оградить россиян от использования запрещенных платформ, сервисов, ресурсов правозащитных организаций и независимых медиа, предлагающих альтернативную повестку, которая не бьется с повесткой пропаганды».

По сообщениям СМИ, ссылающихся на результаты опроса агентства медиаисследований Mindscapes, стабильная работа YouTube волнует чуть более трети россиян, при этом 29% опрошенных намерены использовать VPN в случае, если платформа перестанет нормально функционировать.

Выделяемые на реализация поставленных Кремлем целей бюджеты очень внушительны, подчеркнул Саркис Дарбенян: «Они позволят завезти через серый импорт в Россию много санкционного “железа”, чтобы достроить стену суверенного интернета и установить ТСПУ (технические средства противодействия угрозам) на узлах всех операторов связи, нанять множество технических специалистов, модераторов и инспекторов, который смогут на ежедневной основе блокировать тысячи ресурсов и выносить тысячи протоколов об административных нарушениях. Однако только этого недостаточно, чтобы бороться с VPN, которые используют сейчас современные обфускационные протоколы, позволяющие обманывать системы цензора».

Для того, чтобы полностью перекрыть кислород и погрузить страну в Чебурнет, необходимо будет перейти от сегодняшней модели регулирования Интернета к иранской, полагает юрист: «Это, когда все IP-адреса в стране серые либо черные, а работают лишь белые IP-адреса, выделяемые правительством Ирана исключительно тем, кому благоволят власти. Пока мы не знаем, готов ли уже Кремль к такому сценарию, ведь это будет иметь очень серьезные последствия и серьезно ограничит возможности России торговать с остальным миром. Сейчас налицо амбиции путинской России быть частью международного сообщества и осуществлять торговлю с Азией, Африкой и Латинской Америкой. Без Интернета это практически невозможно».

Ну, а самим пользователям уже сегодня мы рекомендуем обзавестись надежными инструментами для обхода блокировок вроде Amnezia VPN, Psiphon и Tor, которые весьма устойчивы к манипуляциям цензоров и имеют собственные разработки для обхода онлайн-цензуры в странах цифрового авторитаризма, заключил Саркис Дарбенян.