Ни четвертого, ни восемнадцатого марта в России ничего не закончится. Все только начинается

Между митингами и президентскими выборами: что происходит, что будет происходить? Версия писателя Виктора Шендеровича.  

 – Чуть больше двух недель прошло после митинга на проспекте Сахарова. Что, на ваш взгляд, случилось за это время?

 – На этот раз я – в отличие от прошлых попыток повлиять на процесс изнутри – наблюдаю за ним извне. Мне кажется, что высказывается множество интересных, симпатичных идей, но не видно единого координирующего центра: легитимной группы, которой мы доверили политическое оформление нашего эмоционального и нравственного протеста.

 – Вы кому-то что-то доверяли?

 – Нет, разумеется. Но сто с лишним тысяч человек, собравшиеся на митинг (и миллионы, не имевшие возможности туда придти), выразили эмоциональный и нравственный протест. После этого наступает время людей, чья специальность – политика. Они должны организоваться, найти способы связи с нами и перевести это все в политическую плоскость. Пока такой единой группы я не вижу.

 – Раз вы, человек глубоко погруженный в информационный поток и заинтересованный в исходе процесса, не видите – значит, этого и нет. Но, предположим, такая группа появилась. И каких конкретных действий вы от нее станете ждать?

 – Я жду политического объединения людей самых разных взглядов – либералов, националистов, левых – вокруг одной простой идеи: возвращение честных правил игры.

 – Не могли бы вы конкретизировать понятие "честные правила игры"?  Сегодня, 12 января 2012 года эта гипотетическая группа какие действия должна предложить, чтобы вы сказали: "Да, это оно"? Либерализация законодательства, облегчение регистрации партий – это понятно, это один из лозунгов митинга на проспекте Сахарова. Но с помощью каких конкретных и легальных действий вы бы хотели добиться реализации этого и других требований улицы?

 – Понятна тактика Путина и его корпорации – замылить, увести в разговоры, сделать вид, что ничего не было. Наш ответ может быть только один: ничего не рассосалось, нас будет становиться только больше и мы от своих требований не отступимся. Демонстрации, митинги, гражданское сопротивление – смотри опыт Польши и Чехии.

 – Смотрю – и не вижу пока никаких аналогий ни с Польшей, ни с Чехией. Ни "Солидарности", ни Хартии-77, ни Гавела, ни Валенсы… Вижу другое: осталось меньше двух месяцев до президентских выборов.

 – Итог этого мероприятия довольно предсказуем, но остается одна возможность. Если до выборов будет допущен человек, с которым можно вообще о чем-то договариваться, надо пытаться сделать его нашим общим техническим кандидатом. То есть, чтобы он представлял не свою партию или фланг, а всех тех, кто считает, что надо вернуть честные правила игры. Это означает, что его предвыборная программа выглядит лаконично: либерализация законодательства, новые выборы в Государственную думу и затем, допустим, через год – новые президентские выборы. Вот такого кандидата имеет смысл поддерживать, не концентрируясь на именах.

 – На именах концентрироваться придется, поскольку список претендентов известен и шире он уже точно не будет.

 – Моя позиция проста. Если, по неведомым мне причинам, власть допускает до выборов Григория Алексеевича Явлинского, и если он, как лет двадцать назад, начинает ощущать себя российским политиком и ясно дает понять, что он представляет не партию "Яблоко", а всех, кто хочет проголосовать против корпорации, узурпировавшей власть – тогда я безусловно на его стороне!

 – А если то же самое пообещают другие претенденты?

 – Это не только вопрос предвыборных обещаний, но и репутации, проще говоря – доверия. О ком речь – о Зюганове или Жириновском? Не вижу предмета для обсуждения. Поведение Явлинского во время недавней парламентской кампании можно назвать двусмысленным, но позиция Миронова, Жириновского и Зюганова вообще никаких интерпретаций не допускает. Кремль еще предусмотрительно запустил в оборот фигуру Прохорова, который должен временно осмелевать, симулировать альтернативу путинскому режиму и оттягивать на себя либерально настроенные голоса. Возможности выхода Явлинского во второй тур ограничены многими обстоятельствами: и спойлерской работой Прохорова, и тем, что выборы эти по определению выборами не являются, и тем, что электоральные предпочтения – вещь чрезвычайно инерционная, – то есть вряд ли те, кто много лет голосовали за Зюганова, отдадут свои голоса Явлинскому, не говоря уже об избирателях Жириновского. Но эти расклады на четвертое марта ничего не могут изменить в трех принципиальных требованиях: либерализация законодательства, досрочные парламентские и досрочные президентские выборы. Они реализуемы, но – что гораздо важнее – они справедливы. И есть не номенклатурная игра под названием "выборы", а есть начавшийся процесс выхода из "путинского" отрезка русской истории, – и в этом смысле ни четвертого, ни восемнадцатого марта ничего не закончится.