Вы здесь
Хунта - наше всё
В том, что в митинге за Путина их заставляют участвовать принудительно, люди признаться не стеснялись, но фамилии называть отказывались.
Впрочем, в вагоне нашелся и один искренний сторонник Путина.
«А я не вижу ничего плохого в том, что нас сюда настоятельно попросили приехать, – ухмыляясь, заявил высокий юноша с плохими зубами и в дорогом пальто. – Я работаю в префектуре в Центральном округе, у нас карьерный рост и хорошие условия. Я не хочу терять эту работу – и вот, я тут добровольно».
Женщины в шубах были настроены куда более скептически.
«Мы на самом деле понимаем, как все это противно. Это просто ужасно, но что мы можем сделать? Ничего...» – объясняли они.
На «Парке Победы», где расположена Поклонная гора, давка только увеличилась: для того чтобы подняться со станции метро, надо было потратить около часа. Люди стояли вплотную друг к другу, многим женщинам становилось плохо. Незнакомые люди поддерживали друг друга и помогали продвигаться к выходу.
«Нас всех сюда вывезли. Я работаю в Брянске, в системе ЖКХ. Я инженер, – рассказал высокий худой мужчина с седыми усами. – Я против Путина и знаю, что выборы фальсифицируются».
«Да кто же это выборы фальсифицирует? – неожиданно закричала полная женщина в норковой шубе, стоявшая на ступеньку выше. – Я сама работаю председателем УИК много лет! Это все провокаторы снимают про нарушения!»
«Да не провокации это. У нас мэра, я помню, как выбирали! Фальшивые были выборы! – не сдавался мужчина. – И сюда всех привезли под угрозой увольнения!»
«Никто меня не принуждал – я тут добровольно!» – продолжила кричать председатель УИК.
У метро скопились сотни автобусов, на которых приехала значительная часть митингующих.
На выходе людей встречало начальство или уполномоченные координаторы. Корреспондент «Газеты.Ru» наблюдал, как отмечали присутствие на митинге сотрудников Центра социального обеспечения Москвы. Девушка лет двадцати пяти ставила галочки в бумажке напротив фамилий сотрудниц – женщин постарше в пуховых платках.
...Со сцены надрывался ведущий митинга – журналист Максим Шевченко:
«Многие пишут, что вас сюда согнали принудительно. Это клевета! Тут собрались свободные люди! Да? Скажите, да?»
Первые ряды неохотно подхватили призыв, в то время как сотрудники префектуры ЮЗАО Москвы, с которыми рядом стоял корреспондент, почти в один голос ответили: «Нет».
«Безобразие творится. Он врет, поэтому мы уходим, – сказали женщины из префектуры, бросив взгляд на своего начальника в камуфляжной куртке, стоявшего с плакатом «За стабильность». – Вот он обещал нас уволить, если не придем». Начальник добродушно усмехнулся в усы и отпустил замерзших сотрудниц. В это время на сцене Шевченко сменил политолог Сергей Кургинян, который громко покричал о «болотной угрозе» и о том, что России не нужны революции.
К самой сцене было не подойти. Крепкие молодые люди в черных куртках отпихивали от сцены желающих подойти с криками: «Вы что, бл… давки хотите?» «Начальство уже уехало – может, и мы пойдем? – гомонили простые участники. – Мужики, пора по сто грамм – давайте во дворик?..» Другие продолжали стойко держать плакаты, некоторые полностью агитационного характера: «Путин – наш президент», «Голосуя за Путина, голосуем за сильную Россию». Со сцены фамилию кандидата упоминали регулярно. Большинство плакатов были отпечатаны типографским способом, и, хотя их держали сотрудники разных учреждений, выглядели они продуктом одного полиграфического предприятия. Участники объяснили, что плакаты получили на работе. Были, впрочем, и продукты народного творчества: «Замочим Болотную чуму» или «Эхо», прими таблетки от поноса».
Со сцены отец русского евразийства Александр Дугин, почти не видный из-за косматых треуха и унтов, требовал уменьшить количество либеральных СМИ, которые представляют угрозу нравственности, и объяснял, что Россия осталась последней преградой на пути становления мировой империи зла. Иногда в конце выступления ораторы просили народ поскандировать какие-то слоганы.
Когда ораторы умолкли и зазвучала русская народная музыка, участники почти побежали на выход. Огромная толпа растянулась от Поклонной горы до метро «Киевская».Путина, из-за которого начальство под угрозой увольнения заставило людей топтаться на морозе, многие ругали.
В окрестных кафе не было места: люди пошли греться, «хотя обычно в кафе не ходят: дорого».