Вы здесь
Зачем послали Альфреда Коха
Одним из первых, кто объявил, что песня Владимира Путина спета, оказался Альфред Кох.
Само по себе мнение Альфреда Коха по любому вопросу интереса не вызывает, потому что он человек несамостоятельный. Но позиция Анатолия Чубайса, при котором Кох уже третье десятилетие состоит порученцем, важна, потому что это голос больших денег.
По мелочам Коха не гоняют, его вызывают для самых тяжелых и неприятных работ: в последний раз он понадобился, когда надо было сообщить Владимиру Гусинскому об увольнении из олигархов. Прошло двенадцать лет, и Кох снова стучится в дверь с грустным сообщением. На этот раз оно адресовано Владимиру Путину.
Кох к Путину заходил уже дважды. Сначала сразу после первого митинга на Болотной - с вотумом недоверия: "Я, откровенно говоря, не понимаю, какая игра осталась у Кремля. Путин – гениальный тактик, проиграл стратегически". Затем после второго митинга на Болотной, на этот раз уже с ультиматумом: "Будет либо мирный сценарий (Горбачев в отставке), либо силовой (Каддафи растерзанный толпой). Ушел бы сейчас, мог бы войти в историю национальным героем. Сам для себя мосты сжигает". В промежутке сам Чубайс подтвердил, что Кох настоящий посыльный, а не самозванец: в кулуарах Давосского форума он своими словами пересказал публицистику Коха.
Тексты Коха, завизированные Чубайсом - это коллективный вердикт бенефициаров большой приватизации 90-х, таких, как Фридман, Авен, Усманов, Анисимов, Потанин и еще десятка полтора персонажей: они объявили Владимиру Путину неполное служебное соответствие и предложили ему уволиться по собственному желанию.
Причина, по которой решено расстаться с Владимиром Путиным, понятна - он перестал справляться с той работой, на которую был привлечен в 1999-ом: сохранять в неприкосновенности капиталы, приобретенные в 90-е, и систему их пополнения. Ясна и следующая задача, которую предстоит решить его работодателям: как обеспечить безопасность (свою и своих денег) в ситуации, когда Путин перестал работать?
Выбор ответа на этот вопрос будет зависеть от того, какой диагноз держатели крупных российских состояний поставили прошедшему десятилетию. Их, собственно, может быть два. Или в целом все делалось правильно, и нынешний кризис – результат износа одной единственной фамилии. Или сбой носит системный характер, и тогда простая замена Владимира Владимировича на кого-то другого, выполняющего ту же функцию, делу не поможет.
Ни тот, ни другой вариант оценки произошедшего (и происходящего) не обещает легкой жизни никому.
Если большие деньги осознают, что менять пора сами принципы государственного устройства, то шанс на некатастрофическое развитие событий сохраняется, но придется отвечать на некоторые сопутствующие вопросы.
Такие, например.
Если поддержать сторонников свободных выборов, то что делать, если в результате к власти придут адепты идеи пересмотра итогов приватизации – настоящие, а не Зюганов?
И не подняться ли, скажем, всем Куршевелем против коррупционеров? И как это сделать, не написав явку с повинной?
И что лучше – аннексия или контрибуция? Проще говоря, соглашаться с национализацией или не противиться единовременному налогу на активы сумрачного происхождения?
Но если будет решено, что дело всего лишь в фамилии президента, нам всем предстоит лишний раз убедиться: лучше с умным потерять, чем с дураком найти, сколько бы денег он ни нажил.
Сейчас Анатолий Борисович по итогам консультаций с партнерами выработает линию поведения, потом пришлет Альфреда Рейнгольдовича, и мы узнаем, с кем имеем дело – с вороватыми дураками, или с людьми, которые несмотря на бурное экономическое прошлое, не растеряли все-таки инстинкт самосохранения.