Они еще могут править некоторое время, но тот сверхуверенный в себе Кремль – это дело прошлого.

Все помнят времена, когда политической жизнью России руководила так называемая "Cемья", а ее менеджеру Борису Березовскому, казалось, не было равных. И происходило это не так давно, чуть больше каких-то десяти лет назад.

 В конце 1999 года,  сидя вместе с коллегами в одном из московских ресторанов, я заметил за соседним столом Березовского, окруженного группой телохранителей. Один из коллег кивнул в его сторону, и спросил, не хочу ли я по-свойски подойти и поинтересоваться: "Борис Абрамович, над какой схемой вы сейчас работаете?"

 В то время все знали, каким влиянием обладал Березовский в российской политике. Будучи неофициальным предводителем Семьи, в которую входили верные президенту Ельцину магнаты и олигархи, он дирижировал взлетом Владимира Путина, которого СМИ тогда называли "кандидатом Семьи". Предполагалось, что и Путина Березовский будет держать на коротком поводке.

 Разумеется, это была ошибка.

 На пороге нового тысячелетия Березовский и Семья выглядели вполне себе уверенно, однако каркас политической системы медленно деформировался. Начиналась другая политическая эра, а Семья заканчивала свое существование (некоторые ее члены, как, например, Роман Абрамович, нашли себе место и при новом порядке).

 Экспертам по России всегда приходится угадывать, когда и в каком направлении поменяется расклад. Не могу сказать наверняка, наступил ли сейчас тот самый момент, но подозреваю, что он уже не за горами.

 В руках Владимира Путина до сих пор сосредоточена вся власть над российским государством. Через верные ему суды он в силах заключать своих оппонентов в тюрьму, через административный ресурс – превращать выборы в фарс. Его близкие друзья контролируют федеральные СМИ, энергетический сектор и большую часть тяжелой промышленности страны.

 Но режимы, подобные путинскому, не могут зиждиться на одной силе. Для процветания и стабильности им необходима так называемая "мягкая сила", набор непрямых способов влияния на ситуацию, включающих в себя медиа, идеологические построения, способы привлечения симпатий и поддержки с помощью неполитических и неадминистративных инструментов.

 После первых ста дней нового путинского президентства становится очевидным, что Кремль в этом плане крупно проигрывает. Команда Путина больше не контролирует общественные дискуссии и не задает повестку дня. Они потеряли поддержку и даже пассивное согласие важных групп населения. Они враждуют между собой. Новое поколение оппозиционных деятелей громко дышит им в спину.

"Жулики, Воры и Национальные Агенты"

 Было время, когда Путин, например, мог произнести "мочить в сортире" - и это повторялось бесконечно, став частью политического лексикона. Большинству это даже нравилось. Президент – мачо и герой боевиков, таков был его поп-культурный образ. Но было нечто еще более важное – выразительный язык Путина помогал представить яркую картину новой России, сильной, холодной, c решительным лидером, поднимающим страну с колен. Противники Путина беспомощны и обречены на неудачи; позади остались лихие 90-е, а на горизонте маячит светлое будущее.

 Когда-то Кремль действительно, сыграл на этом. Сегодня все иначе. Обвинения заграницы в организации протестов в России припахивают советским нафталином. Сортирный юмор Путина никого не смешит.

 А вот оппозиция как раз успешно использует риторику и острое словцо. C настойчивостью и изобретательностью, которым позавидовал бы любой политтехнолог, Алексей Навальный умудрился превратить формулировки "Партия Жуликов и Воров" и "Иностранный Агент Бастрыкин" в несмываемые клейма.  Это помогает выстроить новую контр-риторику - населению демонстрируют наглядно, понятным языком: существующая элита коррумпирована и некомпетентна. И часть населения этому верит. По данным Левада-центра, 42 процента россиян согласны с утверждением, что "Единая Россия" – это "партия жуликов и воров".

Мы существуем

 Чтобы подобные ключевые фразы закрепились в массовом сознании, оппозиции нужна аудитория. Вы, к примеру, помните, чтобы лозунг "Нам нужна другая Россия!" звучал на антикремлевских демонстрациях 2006-го или 2007-го годов? Ничего подобного я не припоминаю. Большинство граждан тогда не нуждалось в другой России. Их все устраивало, и Кремлю было легче изолировать, опошлить и высмеять своих оппонентов. Сегодня все не так просто.

 Можно уже не обращать внимание на десятки тысяч людей, регулярно появляющихся на московских митингах. Опросы общественного мнения рисуют куда более серьезную картину. В зависимости от опроса, рейтинг доверия президенту Путину колеблется где-то между 55 и 63 процентами. Но, как отмечает в своей статье политический аналитик Кирилл Рогов,  рейтинг не настолько твердый, каким он может показаться на первый взгляд. Цитируя данные Левады-центра, Рогов ссылается на то, что устойчиво поддерживают Путина 15-20 процентов населения, в то время как условная поддержка – это 40-45 процентов. Однако большинство этих людей, как показывает статистика, не желают, чтобы он управлял страной так, как делал это в два предыдущих срока. Эти 40-45 процентов хотят, чтобы Путин изменил модель управления государством, и изменился сам, чего пока не заметно. Следовательно – в любое время эти проценты могут перейти на другую сторону. Если ярых сторонников президента около 15 процентов, то в какой-то степени разделяющих антипутинские настроения уже 15-20 процентов.

 Один из самых сильных слоганов, появившихся в течение последних восьми месяцев, не был изобретением Навального, авторство мне неизвестно. Но его можно прочесть на множестве протестных плакатах, его прокричали в одном из своих выступлений – еще до происшествия в Храме Христа Спасителя – Pussy Riot. Он звучит так: "Мы существуем".

Следующее поколение

 Реальной альтернативы Путину и его команде нет. Оппозиция представляет собой смесь из националистов, левых, либералов и не имеет жизнеспособных лидеров. Так утверждают кремлевские политтехнологи с самого начала массовых протестов.

 И в этом есть доля правды. В России всегда нужен именно сильный лидер. В период распада СССР этим человеком, несомненно, был Ельцин. Когда пришел конец его беспорядочному, буйному и коррумпированному президентству, на подхвате оказался благословленный Владимир Путин, чей стиль правления нисколько не ассоциировался с предыдущим руководителем.

 Сейчас же … никого нет.

 И все же. Мне кажется, что команда Путина утратила инициативу - и утратила ее решительно. Им просто неразумно сейчас остаться у власти, если, конечно, это не является самоцелью. Они еще могут править некоторое время, но тот сверхуверенный в себе Кремль – это дело прошлого.

 Что же до оппозиции, то эта странная "смесь либералов, левых и националистов", кажется, "разогревается" перед большой развязкой. Осенью они будут проводить онлайн-праймериз кандидатов в Координационный Совет, который будет наделен правом решать, кто из кандидатов может баллотироваться на местных выборах, какие инициативы стоит поддержать, и когда лучше проводить массовые демонстрации.

 "Проблема легитимности нашей оппозиции должна быть решена процедурой выборов, если мы обвиняем власть в том, что она нелегитимна…", – говорит Алексей Навальный, объясняя суть праймериз. Этот процесс, конечно, не произведет на свет теневое правительство, но может стать его фундаментом.

 Все эти вещи имеют отношение к будущему. Поговорим немного о недавнем прошлом. Когда историки будут описывать наше время, одна дата будет называться в качестве отправной точки конца нынешнего режима и его элиты: 24 сентября 2011 года. В тот самый день, на съезде "Единой России" было объявлено о возвращении Путина в президенты. Это был тот день, когда нынешняя "суперэлита", работающая за рамками закона, "выплыла" на поверхность - и потеряла часть своей легитимности. Как отмечает эксперт по российской политике, профессор Нью-Йоркского Университета Марк Галеотти,  для успешного функционирования "глубокого уровня" суперэлиты и соотвествующего режима, уровень должен оставаться "глубоким". Другими словами, все знают о его существовании, притворяясь, что его нет вовсе. Как объясняет Галеотти, ошибка Путина заключалась в том, что он "выволок глубокий уровень на всеобщее обозрение" – шаг, разрушивший кремлевские чары, воспламенивший общественное мнение, и породивший множество деформационных швов в самой элите: ""Глубокий уровень" вполне себе нормально работал, когда все знали, что он есть... но работал он по другую сторону политического фасада. Путин сделал присутствие "глубокого уровня" явным и откровенным. Под самым носом у русских – это было непоправимой ошибкой".

Брайан Уитмор