Вы здесь
Пепел и боль Варшавы. Как Гитлер и Сталин сыграли партию в четыре руки
Пепел и боль Варшавы. 65 лет назад сложили оружие последние отряды польских повстанцев, пытавшихся освободить столицу собственными силами и тем обеспечить стране независимое будущее.
Руководителям восстания удалось выговорить достойные условия капитуляции:
повстанцы, сложившие оружие, считались военнопленными
2 октября 1944 года завершилась трагическая эпопея Варшавского восстания. Поднявшиеся 1 августа на борьбу за освобождение польской столицы бойцы АК — Армии Крайовой (то есть «отечественной») под командой Тадеуша Коморовского (носившего подпольную кличку Бур), поддержанные другими патриотическими организациями и тысячами простых горожан, потерпели жестокое поражение в борьбе с превосходящими силами немцев. Погибли десятки тысяч варшавян, в том числе около 16 тыс. бойцов Армии Крайовой. Примерно столько же, 17 тыс. убитыми, потеряли и немцы. Около 20 тыс. бойцов АК попали в плен. Оставшиеся в живых жители, вопреки соглашению о капитуляции, были депортированы из города, лежавшего в руинах.
Поражение восстания было предопределено тем обстоятельством, что повстанцы не получили помощи со стороны стоявшей на подступах к Варшаве Красной Армии. Поляки были уверены, что она, продолжая наступление, прорвет немецкий фронт и выйдет к городу. Но советские войска не сделали этого — отнюдь не по военным, а главным образом по политическим соображениям.
Лондон или Люблин
Армия Крайова подчинялась польскому правительству в изгнании, находившемуся в Лондоне. Еще в апреле 1943 года СССР разорвал дипломатические отношения с этим правительством после скандала с катынскими могилами. Летом 1944 года лондонское правительство, возглавляемое лидером Крестьянской партии Станиславом Миколайчиком, решило провести операцию «Буря». При приближении советских войск к крупным польским городам, в том числе к Вильно и Львову, отряды Армии Крайовой должны были занять эти города при поддержке местного населения, чтобы утвердить там власть подпольного польского правительства, подчинявшегося правительству в Лондоне, и поставить советскую сторону перед свершившимся фактом. Особое значение придавалось овладению Варшавой. Но Сталина такое развитие событий совершенно не устраивало. Ведь весной 1940 года пленных поляков, как военных, так и гражданских, уничтожали в Катыни и других местах за то, что они были польскими патриотами, негативно относились к коммунизму и могли стать серьезным препятствием для советизации Польши. А теперь он вновь сталкивался с таким препятствием в лице Армии Крайовой. 21 июля 1944 года Сталин создал просоветский Польский комитет национального освобождения (ПКНО) в Хелме, вскоре переведенный в Люблин. Комитет претендовал на роль альтернативного польского правительства. В этих условиях Варшавское восстание во главе с АК было Сталину совсем некстати. Согласно донесению немецкой агентуры, еще весной 1944 года, когда в советской Ставке обсуждался план летней кампании и было решено главный удар наносить в Белоруссии, предполагалось, что в Варшаве вспыхнет антигерманское восстание. Очевидно, Сталин рассчитывал, что в условиях приближения к городу Красной Армии руководство восстанием окажется в руках прокоммунистической Армии Людовой («народной»). Потому-то при приближении Красной Армии к Варшаве московское радио передало призыв к варшавянам поднять восстание. И именно после этого призыва командование АК привело в действие свой план. Армия Людова (АЛ) никак не могла тягаться с Армией Крайовой — последняя насчитывала к лету 1944-го около 380 тыс. человек, хотя далеко не все из них были вооружены. Армия Людова же состояла не более чем из 30 тыс. бойцов. Поэтому отдельные отряды АЛ, оказавшиеся в Варшаве, безоговорочно подчинились во время восстания командованию АК. Преобладание сторонников лондонского правительства среди варшавских повстанцев стало для Сталина неприятным сюрпризом.
Командующий Армией Крайовой Тадеуш Коморовский как почетный пленник был отправлен
в офицерский концлагерь на автомобиле
Накануне восстания в Москву прибыл премьер лондонского правительства Станислав Миколайчик. Он выразил готовность сотрудничать с ПКНО, но настаивал, что только его правительство является законным правительством Польши. После этого Сталин раздумал всерьез помогать варшавским повстанцам. Прямого приказа советским войскам остановить наступление на Варшаву не последовало. Это нанесло бы слишком большой урон СССР в англо-американском общественном мнении. Проще было наступать, но так, чтобы Варшаву до поры до времени не брать.
Имитация наступления
Советские, а вслед за ними многие российские историки утверждали, будто помочь восставшей Варшаве Красной Армии помешали объективные причины. Дескать, 1-й Белорусский фронт понес большие потери, тылы отстали, боеприпасы и горючее истощились. А немцы перебросили к Варшаве пять танковых дивизий и остановили советское наступление. Все это верно, но стоит учесть, что вермахт, потерявший в Белоруссии основные силы группы армий «Центр», находился в еще более незавидном положении.
Действительно взять Варшаву с налета не удалось. Под натиском свежих немецких танковых дивизий советская 2-я танковая армия потерпела под Варшавой тяжелое поражение, безвозвратно потеряв к 1 августа 130 из 810 танков и временно перейдя к обороне. Однако в других случаях крупные потери не заставляли советское командование менять планы. Например, 10 августа 1943 года 3-я гвардейская танковая армия в одном бою безвозвратно потеряла 110 танков, но это не привело к остановке советского наступления в районе Орловского плацдарма.
8 августа, после неудачи 2-й танковой армии, Георгий Жуков, как представитель Ставки, и Константин Рокоссовский, как командующий 1-м Белорусским фронтом, предложили Сталину подготовить и провести Варшавскую наступательную операцию. Они отмечали, что «для проведения этой операции необходимо из состава 1-го Украинского фронта передать 1-ю танковую армию Катукова в состав 1-го Белорусского фронта...» Вероятным сроком начала операции маршалы назвали 25 августа.
В принципе Варшавская операция была вполне осуществимой.
Ради того чтобы разбить варшавскую группировку противника и открыть прямую дорогу на Берлин, стоило, если принимать во внимание только военно-стратегические соображения, повременить с советским наступлением против Румынии, намеченным на 20 августа. Если бы советские войска сбили немцев с вислинского рубежа и оттеснили их к Одеру, германскому командованию пришлось бы начать переброску войск из Румынии на Одерский фронт, и румынское правительство в этом случае наверняка вышло бы из войны. К концу августа немцы также потерпели тяжелое поражение во Франции. Союзные войска вышли к границам Германии. В этих условиях появлялся реальный шанс закончить войну в 1944 году.
Однако Сталин не торопился занимать польскую столицу, пока там сражалась неподконтрольная ему Армия Крайова. Он предпочел ринуться на Балканы, чтобы гарантировать их переход в советскую сферу влияния и предотвратить там высадку западных союзников. План Варшавской операции был им одобрен, но необходимых средств усиления 1-й Белорусский фронт не получил. И неудача наступления была предрешена.
Еще в середине августа немецкие танковые дивизии, основательно потрепавшие действовавшую за Вислой советскую 2-ю танковую армию, были переброшены к побережью Балтики, чтобы прорубить коридор к группе армий «Север», оказавшейся отрезанной от Германии. Операция началась 16 августа, и в первые же дни наличие танковых дивизий, переброшенных из-под Варшавы, было зафиксировано разведкой 1-го Прибалтийского фронта. К концу месяца немцам удалось оттеснить советские войска с балтийского побережья и восстановить сухопутные коммуникации с группой армий «Север». Но эта операция была бы невозможной в случае советского наступления на Варшаву. Ослабленные немецкие силы не смогли бы его остановить, а тем более удержать на севере фронт от Латвии до Одера. Однако войска 1-го Белорусского фронта на Висле не наступали, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у латвийского городка Тукумса. Зато началось большое наступление в Румынии, а 8 сентября спешно — не планировавшееся ранее наступление двух советских армий в Карпатах, чтобы помочь Словацкому восстанию, в котором видную роль играли коммунисты.
«Безрассудная авантюра»
Среди немецких солдат, как свидетельствует донесение боевой группы «Рек» от 24 августа 1944 года, господствовало убеждение, что «Варшаву не удастся удержать, если русские не будут остановлены на северо-востоке и юго-востоке от города».
Если бы после начала сражения у Тукумса на Варшаву была бы перенацелена 1-я танковая армия Катукова, а войска Рокоссовского получили бы пополнение танками и боеприпасами, они смогли бы немедленно атаковать польскую столицу, и немцы не смогли бы ее защитить. Но повстанцы еще держались, а помогать им Сталин не собирался.
16 августа он писал Черчиллю: «Ознакомившись ближе с варшавским делом, я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала варшавской акции и если бы поляки поддерживали с последним контакт. При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как оно не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию».
Это был приговор Варшавскому восстанию. Прямого «стоп-приказа» Рокоссовский не получил. Но после 13 августа он понял, что его армиям не дадут достаточно сил и средств для взятия Варшавы до тех пор, пока немцы не покончат с повстанцами. В интервью британскому журналисту Александру Верту 26 августа Константин Константинович, в частности, заявил: «Мы ведем военные действия в Польше, мы та сила, которая в течение ближайших месяцев освободит всю Польшу, а Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер... Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идет о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за нее пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши». Вероятно, маршал понимал, что его войска бросают в безнадежные атаки с заведомо недостаточными силами и средствами, поскольку Сталину надо было, чтобы немцы прежде уничтожили повстанцев.
По всей видимости, немцы также поняли, что, пока повстанцы держатся в Варшаве, советские войска столицу Польши занимать не будут, чтобы не попасть в двусмысленное политическое положение, когда неизвестно, что делать с отрядами АК. Разоружать их и арестовывать аковцев, как это было в районе Вильно, Люблина и других местах, в Варшаве было неудобно, поскольку борьба варшавских повстанцев получила большой резонанс у британской и американской общественности. И потому немцы не торопились покончить с восстанием. Но в конце концов у немецкого командования не выдержали нервы. И когда советские войска взяли предместье Варшавы — заречную Прагу, с повстанцами было покончено. Но советские войска были настолько истощены, что освободить Варшаву смогли только в январе 1945-го. За это поляки, конечно, благодарны Красной Армии. Но и забыть о том, что она вовремя не помогла восставшей Варшаве, они тоже не могут.