Кутузов – миф русской истории

Михаил Илларионович Кутузов-Голенищев - неотъемлемая часть русской истории. Такая же крупная и значимая, как маршал Жуков, и в такой же степени противоречивая и искусственная, особенно по части своей гениальности.

Слава пришла к Кутузову незадолго до его кончины, после изгнания Наполеона в кампании 1812-13 годов. То есть полководцу было уже 67 лет, когда он стал знаменит своей победой над непобедимым доселе Наполеоном. Российская и советская история наполнены восхищенными отзывами о Кутузове, как о героической личности, чуть ли не лучшем ученике Суворова, но если отбросить эмоции и обратиться к фактам, то геройств в биографии знаменитого полководца нет. Одни поражения.

Кутузов родился в 1745 году в Петербурге. Его отец был военным инженером, поэтому Кутузова стал потомственным военным. Он отлично учился, хорошо усвоил математику, тактику, изучал языки. В 1759 году Кутузов окончил кадетский корпус, и в свои 15 лет был оставлен при школе, помогать офицерам в обучении.

Затем молодой Кутузов получил офицерский чин и перешел на строевую службу – стал командовать ротой Астраханского полка. Полком же командовал Суворов.

Именно под началом Суворова пришла к Кутузову боевая слава. Но какая? Да, он храбро сражался под стенами турецкого Измаила. Кутузов вел на левом фланге колонну егерей. Турки обстреливали и забрасывали егерей камнями, бревнами и лили на голову смолу. Колонна Кутузова оказалась в трудном положении. Он запросил помощи, но вместо помощи пришло более, чем странное сообщение, отдающая черным юмором: Суворов назначал его комендантом Измаила.

В конце концов тренировка Суворова сработала, успокоившись и разобравшись на местности Кутузов-таки одолел вражескую стену. Когда это сделали и другие. Его солдаты прорвались в город. Суворов его хвалил, как хвалил всех, после победы победителей не судят. Но, кажется, что карьера военного чиновника была куда как ближе Кутузову, чем карьера полководца. Суворов это видел и вдохновлял Кутузова новыми назначениями, отстраняя от окоп и траншей. Почему Суворов отказал Кутузову в подкрепление под Измаилом? Пожалел солдат. Он-то хорошо знал, что лучшая помощь Кутузову – очередное повышение по службе, а не количество возглавляемых им солдат, которых он наверняка загубит.

Сохранилась старая солдатская байка, о том, как ели горячую кашу Суворов и Кутузов. Кутузов пытался опередить своего учителя и ел прямо из котелка, ел поспешно и постоянно обжигался. Суворов не спеша выложил кашу из котелка в миску, и ел медленно, забирая с краев, и закончив обед намного раньше. Эта старая легенда, пусть даже вымышленная, красноречиво говорит о чертах характера и умении этих двух полководцев: умный и расчетливый Суворов и поспешный, холеричный Кутузов. Таковым и считал Суворов своего ученика - слишком холеричным и суетливым для боевого командира. С другой стороны, Суворов видел, что Кутузов в высшей степени офицер интендантской службы.

Кутузов не был трусом и никогда не прятался за спиной своих солдат. Но и искусным командиром его трудно назвать. Так, под Алуштой Кутузов, вместо того, чтобы укрепиться и отразить атаку турок, видимо, не совладав с нервами, повел своих солдат навстречу атакующим. Контратака получилась – турок удалось сломить в штыковом бою, но в итоге погибли многие, а сам Кутузов, бежавший со знаменем в руках, был тяжело ранен в голову, после чего его правый глаз ослеп. Тут уж поневоле вспомнишь умные советы красного комдива Чапаева из одноименного фильма о том, где место командира в бою – позади, на удобном месте, чтобы руководить боем.

В бою у крепости Очаков Кутузов был вторично ранен - и снова в голову. Кажется, что он не умел жалеть ни себя, ни солдат, в отличие от своего учителя Суворова.

В 1805 году Кутузов впервые сталкивается с Наполеоном. Российские и советские биографы в восхищенных тонах описывают, как мастерски уводил (а проще отступал) свою армию от французов Кутузов, брошенный австрийскими союзниками.

Если верить отечественным историкам, в частности Михаилу Брагину (книга «В грозную пору»), то получается, что австрийцы были во всех отношениях бездарями, а Кутузов – молодец. Но «гениальный» полководец, тем не менее, постоянно вынужден был, почему-то уходить. После очередного «талантливого» отхода, вновь прикрывшись аръергардом Багратиона, Кутузову удалось воссоединиться с большими силами, уровняться с Наполеоном по численности, и… с треском проиграть под Аустерлицами.

Поражение под Аустерлицами историки опять-таки списывают на бездарей австрийцев, на Александра I, мол, приехал царь, отстранил Кутузова от командования, проиграл битву и ретировался. Но по французской и австрийской версиям, все-таки, именно Кутузов командовал русской армией. Именно он выбрал неудачное расположение в районе озер и оврагов и не был готов к атаке французов.

В итоге, за пять часов стотысячная русская армия была наголову разбита, потеряно 15 000 человек убитыми, а 30 000 попало в плен. При чем французы потеряли лишь 2 000. И это под руководством талантливого военачальника!

Конечно, отставку Кутузова от поста главнокомандующего можно приписать дворцовым интригам, как это и делали советские историки, но как ни копай – нет у Кутузова громких побед. Кутузова, приятного и обходительного человека, любили – он не имел врагов в штабе, чем и объясняется его продвижение по служебной лестнице. Поэтому не было никаких интриг. Все что было – неудачная работа Кутузова на посту главнокомандующего.

Да, были и победы. В Крыму, в 1811 году, его армия окружила под Рущуком турок вместе с командующим Визирем Ахмет-беем. Только вот на эту победу ушел далеко не один месяц, с отходами и ожиданием подкрепления. Последовала очередная отставка, ибо победу пришлось выжимать в течение нескольких месяцев, и руководство вновь не было восхищено работой Кутузова. В советских источниках, правда, Михаила Илларионовича оправдывали, мол, да, победу пришлось ковать долго, но все было сделано расчетливо и мудро. Так думали историки в двадцатом веке, но не современники самого Кутузова.

Отличительная черта Наполеона от Кутузова: корсиканец всегда выигрывал с меньшими потерями даже при атакующей стратегии, как в частности и при штурме Смоленска, и при знаменитом Бородине, где русских погибло несоизмеримо больше.

Русские историки долгое время скрывали истинные цифры потерь при обороне Смоленска, при битве за Малоярославец и других. Так, тот же М. Брагин указывает такие цифры – 10 000 русских и 20 000 французских потерь при осаде Смоленска. Такой расклад, кажется, вполне удобным – французов погибло вдвое больше, как и положено при штурме, согласно военной науке того времени. Но истинные потери были иными – 12 000 русских, и 16 000 французов. А это, согласитесь, другой расклад, и не в пользу российской армии.

Точно также путеводитель «Бородинская панорама» («Московский рабочий», 1973 г.), описывая потери французов и русских на Бородинском поле, приводит и такие странные цифры: французы потеряли более 60 000, русские - 33 000. Откуда эта статистика? Она высосана из пальца, чтобы процент потерь вновь выглядел адекватным. Но долго шила в мешке не утаишь, поэтому «высосанные» 33 000 исчезли, уступив место истинным потерям – 44 000 русских и 58 000 французов. А с учетом атакующей тактики французской армии эти потери вновь не в пользу Кутузова – он потерял 35 процентов армии, позиции не удержал. С оставленными в Москве 15 000 раненных солдат армия Кутузова, таким образом, сократилась вдвое, потеряв в общей сложности 59 000 человек – на тысячу больше, чем французы. О какой дальнейшей войне можно было говорить!?

Кутузов, еще вчера отсылавший в Петербург письмо, где утверждал, что Наполеону нужно дать генеральное сражение и ни в коем случае не сдавать Москву, сейчас пишет уже другое: «главная цель сохранить армию, а не Москву». То есть потеряв половину армии Кутузов вернулся к позиции Барклая де Толли, чью должность занял перед Бородино.

Наполеон умел воевать. И Барклай де Толли, главнокомандующий армии, это знал, разработав в 1807 году Скифский план – стратегию избегания лобовых столкновений с Наполеоном в случае его агрессии, стратегию медленного отхода, сопровождаемого партизанской войной, с применением условий зимы и отрезанием противника от тыла и фуража.

Михаил Баркалай де Толли утверждал за пять лет до нападения французов, что Наполеон сам уйдет из России, когда наступит зима, и его армия начнет страдать от нехватки провианта. Русский генерал с шотландскими корнями, словно в воду глядел. Так оно и вышло. Вышло бы еще лучше, если бы не Кутузов.

Кутузов, как только царя убедили в том, что нужно поставить во главе армии русского полководца, а не шотландского легионера Барклая де Толли, решил тут же дать французам генеральное сражение лоб в лоб и остановить их раз и навсегда.

Барклай де Толли протестовал против битвы. Кутузов настаивал. Он писал в столицу, что главная задача всей кампании – не пустить французов в Москву. «Потеряв Москву – мы проиграем войну», писал Кутузов.

Барклай де Толли считал битву под Бородино либо самоубийством, либо сумасшествием. В старом советском художественном фильме взаимоотношение Кутузова и Барклая де Толли показали несколько напряженными, но не слишком. Барклай сдал пост Кутузову, выразив свое несогласие с битвой, а Кутузов, размышлял, что, вот-де, Барклай, пусть и отличный генерал, мол, не русский, и не понимает, что значит оставить Москву. Но Кутузов все равно оставил Москву! И в этом главная нестыковка и фильма и официальной российской истории.

Барклай во время битвы на Бородинском поле, очертя голову, летел на коне на фрацузские колонны. Искал смерти. Но Бог помиловал мудрого шотландского храберца. Нескольких коней убило под генералом, но сам он не получил ни царапины.

Потеряв 44 000 убитыми и 15 000 раненными, оставленными в Москве, Кутузов все равно проиграл, потеряв и половину армии, и ангела-спасителя Багратиона, и Москву не защитив. Но Кутузов уже пишет в столицу, что Москва - это, оказывается, не есть главная цель. Сидя в Тарутино он пишет следующее: «…надобно оберегать армию, а скоро все наши армии, то есть Тормазов, Чичагов, Витгенштейн и еще другие, станут действовать к одной цели и Наполеон долго в Москве не пробудет»…

Прекрасно! Кутузов загубил объединенную армию Барклая и Багратиона, как и самого Багратиона, и зовет теперь всех на помощь! Но еще до Бородино это же самое ему говорил Барклай де Толли!

Не вижу гениальности в том, что полководец, не защитивший ни Москву и не спасший армию, прогнозируемо уступил в битве, потеряв в общей сложности 59 000 солдат и офицеров, и ушел в Тарутино, крича: «Витгенштейн! Тормазов! Все! Помогите! Армии у меня нет!»

Теперь Кутузов вынужден согласиться со «скифским планом» и ждать, пока зима, голод и партизаны добьют французов. Но после ухода из Москвы Наполеона, Кутузову кажется, что враг истощен, слаб и он спешит поквитаться за провал и разбить Наполеона в битве при Малоярославце. Вновь не вышло. Понеся потери, больше, чем французы, русская армия так и не овладела полностью городом, переходившего восемь раз (!) из рук в руки, но историков это вновь не смутило – опять нашли свои позитивы, мол, прикрыли Тулу, нанесли поражение врагу. Однако, Малоярославец – абсолютно провальная авнтюра Кутузова. Вновь ненужные потери. Вновь Кутузов видит своим единственным глазом, что Наполеон вовсе не истощен, а способен мастерски защищаться. Он, этот француз, по-прежнему непобедим.

Третью подщечину Кутузов получил на той самой победной Березине. Битва… Не было там никакой битвы. Французы бежали по мостам, а в них стреляли из пушек. Директива Кутузова «ни в коем случае не дать французам переправиться» и захватить в плен самого Бонапарта – вновь сорвалась: французы выбили заслон русских войск из Борисова, наладили переправу, и увели на запад личную гвардию императора. Березина стала кошмаром не только для бегущих французов, но и для Кутузова.

Да, Кутузов был образованнейшим офицером своего времени, но он не был гениальным полководцем. Более того, он, в принципе, и полководцем-то не был. Русская армия наступала на замерших французов и тогда, когда Кутузов вообще ничего не предпринимал. Порой, как и отмечали все кто знал Кутузова близко, он спал, сидя на стуле, в то время, когда ему что-то докладывали. С подобным успехом командовать армией мог любой корнет.

За все войны с Наполеоном, начиная с Австрии 1805 года, заканчивая Отечественной войной 1812 года, Кутузов так и не выиграл ни одной (!!!) битвы у своего французского визави. Назначение в августе 1812 года 67-летнего Кутузова на пост главнокомандующего можно объяснить лишь тем, что в штабе ужас до чего ревновали более талантливых Барклая де Толли и спасшего Петербург Петра Витгенштейна. Последнего царь назначил главнокомандующим сразу после смерти Кутузова, но прошло время, и интриганы попытались полностью выжить немецкого происхождения генерала из истории отечественной войны, где не место всяким там легионерам. О существовании 4-й армии, которой и командовал Витгенштейн, загородившей подступы к Петербургу, вспомнили только в 1990-е годы. Победную битву Витгенштейна на белорусской реке Дрисса, где погиб генерал Кульнев, и где был остановлен корпус Макдональда – тоже забыли.

Александр I вполне заслуженно снимал с поста Кутузова за его ошибки и постоянные неоправданные потери, но все-таки не смог устоять перед уговорами, что командовать в решительный момент должен свой генерал, мол, это вызовет прилив морального духа. Прилива не получилось. Война и без Кутузова обрела форму Отечественной войны против захватчиков, форму, которую ей «сшил» еще в 1807 году Барклай де Толли, утверждавший, что воевать на своей территории против Наполеона можно только так.

Вот так из поражения при Бородино, когда пришлось оставить Москву, русская история в очередной раз сотворила мифическую победу, расписав гением Кутузова и забыв истинных героев.

Михаил Голденков

Читайте наши новости