Вы здесь
Споры о реформировании системы ФСИН не имеют смысла - только полный демонтаж
Освободившийся Ильдар Дадин раздаёт интервью. Я поберегу публику и не буду выкладывать здесь ссылки на них. Захотите — найдёте. Например, на «Дожде» можно почитать — там, кажется, наиболее полно.
Освободившийся Ильдар Дадин рассказывает сейчас не столько о пытках и способах этих пыток, не о количестве нанесённых ему ударов или услышанных в свой адрес угроз (это, к сожалению, стало уже привычным интершумом), сколько о своих переживаниях. Куда страшнее. Тем более, что рассказывает он об этом с только ему присущей почти детской прямотой.
Ильдар Дадин подводит себя под удар второй раз. Первый - перед сотрудничающими с администрацией зэками, когда он поставил на уши всю колонию переданными на волю сообщениями о пытках, одновременно рассказав, что с него спускали штаны. Второй, сейчас - перед диванными революционерами, героями фейсбучных войн, когда методично, на весь мир, признаётся в том, что слаб и ничтожен перед системой, в то время как ждут от него совсем другого — условного «героям слава».
Мужество Ильдара Дадина - признаваться в том, что его «сломали», что через 15 минут боли он «был готов на всё», вплоть до оруэлловского предательства себя и близких. Эта правда - куда страшнее той, что он присылал из колонии. Та была сухой фактурой, эта — настоящая драма пережитого.
Ильдар Дадин честно говорит о том, что эту боль невозможно терпеть. Даже ему — здоровому, половозрелому, спортивному парню. Можно терпеть любую, кроме этой. Когда тебе выворачивают запястья и плечи - моментально сходишь с ума.
Это рассказывает Ильдар Дадин, который, на секундочку, просто немного заколебал вертухаев. Что делают с людьми, от которых требуется не примерное поведение или деятельное раскаяние, а, например, самооговор в деле об убийстве, которого ты не совершал, или оговор близких — невозможно себе даже представить.
Освободившийся Ильдар Дадин дал несколько интервью, которые, конечно, не изменят мир, но обязательно приведут в чувства десятки людей, до этого в чувства не приходивших, а пятерых, или пусть даже двух, заставят теперь заниматься спасением утопающих всю свою жизнь.
А значит кто-то ещё будет спасён. И мир чуть-чуть, хоть на толику, но изменится.
У Ильдара Дадина, которого многие, включая меня, считают истериком, не нашедшем себя ни в чём, кроме стояния с плакатами под яйцами коня Жукова, есть одно неоспоримое преимущество перед подавляющим большинством «активистов», «спикеров», «сидельцев», и уж тем более передо мной. Он патологически не умеет врать. Он просто не знает, как это делается. Патологически — потому что враньё есть вполне обыкновенное свойство почти любого живого человека. И в этом смысле Ильдар Дадин — абсолютно ненормален.
Но именно поэтому его слово и сработает. И сотни, пятеро, или двое придут в этот мир с совершенно другими, доселе им самим неведомыми целями. И чуточку изменят его. Как изменили Политковская, Эстемирова или Бекетов.
И ещё.
Освободившийся Ильдар Дадин, рассказывая нам о том, что любой, даже самый стойкий, уверенный в своей правоте, а главное — действительно невиновный человек перед этой системой превращается в скулящего и просящего о пощаде щенка, доказывает лишний раз то, что споры о путях реформирования системы ФСИН не имеют никакого смысла. Нынешняя система не подлежит эволюционной реформе. Она просто должна быть разрушена. Только на её пепелище может быть образованно нечто принципиально иное. Что именно — об этом стоит дискутировать. Больше — не о чем.
В колонии в Сегеже реформировать нечего — это сложившаяся годами мафия. На место одних садистов, даже если они когда-нибудь будут наказаны, придут другие, поскольку больше в радиусе километров там никого, насколько я понимаю, на такую работу и не найти. Полная преемственность. От деда — к отцу, от отца — к сыну.
Эта колония должна быть просто закрыта. Не существует такой «реформы», которая её исправит.