Путин оказался среди фигурантов испанского процесса по Тамбовской ОПГ

В Мадриде завершился процесс по делу об отмывании денег российскими гражданами, связанными с тамбовско-малышевской группировкой. Для депутата Госдумы Владислава Резника прокуроры запросили пять лет тюрьмы и  30 млн евро штрафа за отмывание более 7 млн евро. По данным следствия, он тесно сотрудничал с лидерами ОПГ — Ильей Трабером и Геннадием Петровым (оба скрываются от испанского правосудия в Санкт-Петербурге). Российская прокуратура в начале заинтересовалась «тамбовскими», а потом сделала все возможное, чтобы помешать процессу. Между тем, в ходе слушаний были представлены прослушки телефонных переговоров Петрова, из которых выяснилось, что проблемы «тамбовских» помогали решать не только чиновники и силовики, но и лично Владимир Путин.

К концу судебного процесса терпение председательствующей судьи Анхелес де Борейро потихоньку иссякает. Все чаще по отношению к адвокатам звучит фраза “вопрос снимается”. Вопросы, впрочем, очень однообразные: адвокаты выясняют у свидетелей обвинения — экспертов гражданской гвардии и таможенной полиции, — что им известно о свежих оправдательных документах, поступивших из прокуратуры России и ФСБ? (Разумеется, испанским правоохранителям, занимающимся борьбой с отмыванием денег на Майорке и в других местах Испании, эти документы не только не известны, но и совершенно безразличны).

Главные фигуранты дела — Петров и Трабер — на суд не явились, причем Трабер объяснил это болезнью и попытался вместо себя прислать адвоката (но испанские процессуальные нормы такого не позволяют). В итоге интересы обоих представляли адвокаты, формально выступающие от лица их подельников. Так, адвокат юрлица Inversiones Gudimar, через которое, как предполагает следствие, отмывались деньги Петрова, Роберто Масорриага не скрывал своей близости к Илье Траберу. По его словам, с Трабером они познакомились на Майорке, когда “честному импрессарио” не понравился шум экскаватора напротив его шале и он искал юриста с целью привлечь к ответственности своих обидчиков. Масорриага пытался приобщить к делу некое “оправдательное” досье на несколько десятков страниц из Генпрокуратуры России (он показал его корреспонденту The Insider издалека, но предоставить отказался), однако суд не стал приобщать его к делу.

На голубом глазу адвокаты заявляли, что Тамбовская ОПГ, известная в России еще с конца 80-х годов, в целом — выдумка испанских, финских, французских и других спецслужб (отчеты всех этих спецслужб рассматривались на суде), которые не способны предъявить “ни одного конкретного факта существования ОПГ”,  и что Петров и Трабер - честные предприниматели. Надеясь, что его слова занесут в протокол суда, Масорриага вопрошал офицера гражданской гвардии: "Известно ли вам о том, что французские спецслужбы, причисляющие Илью Трабера к Тамбовской ОПГ, уже осуждены за клевету в отношении Трабера?” На вопрос корреспондента The Insider в перерыве судебного заседания, когда и какие именно французские спецслужбы были осуждены за клевету в отношении Трабера, Масорриага ответить затруднился. Вместо этого он пояснил корреспонденту The Insider: “Трабер — крупный бизнесмен. У него очень плохой характер. Сейчас он очень зол, поскольку из-за того, что прокурор Гринда объявил его в розыск, ему пришлось уехать из Швейцарии, продать дом. Вы представляете, какой это ущерб?”.

На вопрос, правда ли Трабер посещает дни рождения Владимира Путина (о чем  The Insider сообщал ранее со ссылкой на двух свидетелей праздника), юрист заявил The Insider: “Илья Трабер главнее Путина, поскольку, насколько я знаю, в 90-е Путин на него работал, когда он был в мэрии Петербурга”. По мнению Масорриаги, Трабер невиновен ни в чем, даже во вменяемом ему незаконном приобретении греческого паспорта. Греческий паспорт, оказывается, понадобился Траберу, потому что “это единственная страна, которая признает двойное гражданство с Россией” (что, кстати, тоже не соответствует действительности). На уточняющий вопрос, правда ли, что Трабер угрожал прокурору Хосе Гринде (о чем было заявлено в начале процесса), Роберто Масорриага заявил: “Трабер говорил мне, что считает его педофилом и дебилом, и, конечно, у него очень скверный характер, но угрожать — я хотел бы увидеть доказательства”.

На угрозы жаловался не только прокурор. Когда корреспондент The Insider попыталась уточнить у эксперта — свидетеля обвинения — ее фамилию, та заявила, что категорически против любого упоминания в российской прессе, так как уже получила  угрозы со стороны одного из обвиняемых. “Фамилии я вам не назову. Прокурор ездит с охраной, а я нет. Ну разумеется, это не Резник — он человек воспитанный. Но здесь есть опасные люди”.

Угрозы со стороны Трабера, судя по всему, создали проблемы для других фигурантов дела, в том числе для депутата Госдумы от «Единой России» Владислава Резника, надеющегося на оправдательный приговор. В заключительном слове адвокат парламентария подчеркнул, что “Резник не говорил, что он дружит с Трабером”. Вот только Резник говорил не только, что дружит с Трабером, но и что созванивается с ним во время процесса, о чем The Insider ранее писал и что вошло в протоколы судебного заседания.

Тамбовские и спецслужбы

Далее выступает офицер испанской полиции, изучавший группировку в 2006 году. Он поясняет общий контекст: в 80-е годы в СССР существовали группы, занимавшиеся контрабандой, в 90-е они перешли к рэкету и заказным убийствам. Затем их имидж поменялся — они стали бизнесменами. Звучит фамилия Валерия Ледовских. Ледовских по кличке Бабуин, начинавший как боксер, был сооснователем тамбовской ОПГ вместе с легендарным Владимиром Кумариным (оба уроженцы Тамбова), а ныне является  гендиректором компании «Газпромнефть – Региональные продажи». В 90-е Ледовских был арестован за вымогательство, но вскоре потерпевший забыл, что кто-то у него что-то вымогал.

“Группировки тесно сотрудничали с КГБ (ФСБ) — например, при экспорте металлов”, — говорит эксперт испанской полиции. — Вначале они двинулись в страны Балтии, Германию, затем Испанию”. Также он напоминает о показаниях Михаила Монастырского (экс-депутата и члена «тамбовских») 2007 года, который заявил офицерам Гражданской гвардии Испании, что Тамбовская ОПГ была создана спецслужбами. Проживая в Испании в Эстепоне, Монастырский сам явился к испанским правоохранителям, заявив, что опасается за свою жизнь. Михаила Монастырского после дачи показаний вскоре сбил цементовоз во Франции. Вот выдержка из его показаний:

«Полицейский спрашивает Михаила, в самом ли деле существует данная группировка, даже если Михаил и отрицает свою принадлежность к этой структуре. Михаил говорит, что вопрос сложный, говорит, что эта организация была создана искусственным путем, создана спецслужбам Санкт-Петербурга

ДОСЛОВНАЯ ТРАНСКРИПЦИЯ (продолжение беседы с этого места)
Михаил Монастырский (М): КУМАРИН, а также трое других ключевых фигур, с 86 года является информатором КГБ, а потом и ФСБ .
П1. И кто эти трое? Организаторы? Основатели?
М. Вася БРЯНСКИЙ, Валерий ЛЕДОВСКИХ, который сейчас находится в ранге подполковника и полагаю, работает на ГРУ.
П1. А кто еще? Ты сказал, что их трое.
М. Вася БРЯНСКИЙ – это ликвидатор, как они его называют.
П1. Убийца.
М. У него есть команда убийц. Все остальные – преступники.
П1. Вы упомянули троих человек. Брянский, Ледовских... кто третий?
М. Также его сосед из Марбельи, Миша ГЛУЩЕНКО «Хохол», у него не было прямого контакта
с разведкой.
П1. Но он тот же статус имеет, что и другие, это начальник?
М. Да, они на одном уровне, но у других есть связи с разведкой, а это простой преступник. У него была своя бригада, своя команда, также был Шевченко, его убили на Кипре. Он познакомился с людьми и «Тамбовской» в 96 году, когда получил статус депутата во фракции ЛДПР, еще был такой Юрий ШУТОВ, помощник мэра Анатолия Собчака. Шевченко и Глущенко заплатили Жириновскому 300 000, чтобы тот продвинул их в депутаты. Я тогда с ними (из «Тамбовской») и познакомился, в Москве, на одном заседании. Он с 88 года не жил в Санкт-Петербурге, он жил в Германии, а затем в Швейцарии, у него там был бизнес, и еще в Москве жил».

«Номер первый» — Владимир Путин

На процессе выясняется, что обвиняемый испанский юрист Хуан Унтория, которого следствие считает правой рукой Геннадия Петрова, сообщил на следствии: “Петров был другом Реймана, Резника и Путина”. На суде юрист версию поменял и сказал, что ничего не знает о Реймане и Путине. И все же фамилия российского президента снова всплыла на этом процессе, но уже в контексте другого сюжета — получения Тамбовской ОПГ контроля над немецкими верфями.

14 марта обвинение представляет доказательства отмывания денег человеком Петрова — Наилем Малютиным — в Германии. Об этом деле The Insider подробно писал в материале «Говорили, что действуют в интересах Медведева». Как мафия отмывала деньги на немецких верфях. Напомним, при покупке немецких верфей планировалось, что верфи в Висмаре и Варнемюнде (Германия), а также Николаеве (Украина) создадут совместное предприятие с Выборгским судостроительным заводом, который контролировали люди Ильи Трабера и Сергей Колесников, а также лихтенштейнский офшор Lirus Management AG (бенефициаром которого, как утверждает Колесников, был лично Владимир Путин). На суде выяснились новые детали этого громкого дела.

Эксперты Гражданской гвардии продемонстрировали презентацию, где описывается, как “Финансовая лизинговая компания” (филиал российской государственной Объединенной авиастроительной корпорации — ОАК) приобрела немецкие верфи Wadan Yards, получила займы как немецких, так и российских банков и вывела их в дочернее предприятие в Люксембург, обанкротив в итоге сами верфи. Часть похищенных денег пошла на покупку виллы Малютиным на Майорке. На прослушках разговоров лидера Тамбовской ОПГ Геннадия Петрова, частично представленных в суде в Мадриде, частично описанных представителем Гражданской гвардии, Петров обсуждает покупку этих верфей (через номинального владельца Андрея Бурлакова) с Наилем Малютиным. Из разговора следует, что сделка пробивалась в Кремле через Сергея Колесникова, предпринимателя, входившего в ближайший круг Путина и соседа Петрова по элитному дому на Каменном острове. (Именно Колесников финансировал строительство «дворца Путина» на мысе Идокопас, причем формально управляющим компании-собственника дворца был юрист Геннадия Петрова). Между делом они обсуждают, что Колесников общался с «Верхним», помогая Петрову пролоббировать некоего человека.

После покупки верфей Петров и Малютин радуются, что акции пошли вверх, Петров уверен что это произошло потому, что “всем понятно, кто этим занимается”.

11 июля 2007 года Наиль Малютин интересуется у Геннадия Петрова, организуют ли они прием президента ОАК Алексея Федорова в конце августа на яхте Резника на Майорке, или нужно искать другое место.  Участвовавшего в операции по покупке верфей экс-министра энергетики Игоря Юсуфова Петров и Малютин называют “электриком”.

Согласно презентации, которую продемонстрировало следствие на суде, 11 мая 2008 года Бурлаков, Малютин и Петров лично встретились для обсуждения покупки верфей. 25 мая 2008 года Петров и Малютин обсудили по телефону, что Бурлаков встретится с Медведевым напрямую для обсуждения сделки. После этого Бурлаков договаривается о встрече с Петровым. 16 мая 2008 года Малютин и Петров обсуждают некую встречу с “номером первым”. Испанское следствие предполагает, что речь идет о Владимире Путине. Позже в суде слушается разговор Наиля Малютина с Петровым: “Я с Сергеем связь держу, все нормально по кораблям, Верхний сказал, хорошо подумает”.

Формальный совладелец верфей Андрей Бурлаков был вскоре арестован в России, выпущен под залог и убит. Этому предшествовала попытка Юсуфовых убедить Бурлакова за бесценок отдать его долю, сообщила The Insider дочь Бурлакова Анастасия.

Вот еще один разговор, на этот раз с участием Петрова и депутата Резника, где они обсуждают, что «Царь» уже подписал нужную бумагу, но беспокоятся, что на более низком уровне могут начаться проблемы:

Бумажка от ФСБ и другие доводы защиты

Суд продолжается. Офицеры Гражданской гвардии Испании сообщают, что Трабер, по данным доклада французских спецслужб, был теневым сооснователем Петербургской топливной компании вместе с Владимиром Кумариным. В ответ на это адвокат Роберто Масорриага пытается предъявить суду “оправдательные” документы. Один из них составлен на бланке УФСБ по Санкт-Петербургу на Литейном проспекте и начинается обращением к самому Траберу “Уважаемый Илья Ильич!” Другой документ исходит от Выборгского городского суда. В обеих бумагах речь идет о том, что к Траберу никаких претензий нет.

Роберто Масорриага также заявляет, что Трабер знаком с “высшим  кадром CNI (испанской разведки)”, чтобы произвести впечатление на судью. В разговоре с The Insider Масорриага поясняет, что имеет в виду Хорхе Дескаяра (бывший посол Испании в США). Оказывается, на Майорке он был соседом Трабера и однажды полицейские из охраны Дескаяра заночевали у Трабера за неимением другого места, утверждает адвокат.

Особое впечатление на судью производит свидетель защиты Хесуса Ангуло, подозреваемый в отмывании денег Петрова и Малышева. Он заявляет, что располагает доказательствами невиновности Ангуло -это некие счета-фактуры, — но в итоге признает, что забыл оригиналы в своем офисе, и его отправляют домой.

Генералы в прослушках

20 марта разворачиваются баталии вокруг прослушек разговоров Петрова и его подельников (подробнее о прослушках читайте в следующем материале). Их переводят в реальном времени сразу несколько переводчиков.

Судя по прослушкам, Петров находился на прямой связи не только с депутатом Резником, но и с генералом Николаем Ауловым (на тот момент — замдиректора ФСКН) и заместителем главы Следственного комитета Игорем Соболевским. Кроме того, Петров и коллеги обсуждают, например, Германа Грефа, который “толкает тему по невыдаче лицензий по золоту”, и Петров должен поговорить с ним, когда будет в Москве. Обсуждается некая проверка погранслужбы, когда «потрошили все вылеты» и “называли Славу”: “некрасиво, б…!” 1 ноября 2007 года Малютин звонит Петрову и сообщает, что Герман Греф приглашает его на банкет 12 ноября по случаю 160-летия Сбербанка. Греф и Малютин знакомы еще по петербургской мэрии: как рассказал The Insider петербургский бизнесмен, получивший убежище в Европе, в 90-е в кабинете Грефа был некий Наиль Анварович, представлявшийся “адвокатом”. Фамилии он не называл, но, судя по внешности, им и был Малютин.

11 декабря 2007 года Геннадию Петрову звонит Леонид Христофоров (он был допрошен в Петербурге по делу об убийстве Старовойтовой, предполагалось, что именно он помог достать оружие, из которого она была убита, сообщил в ходе суда прокурор Хуан Каррау). Христофоров сообщает Петрову: “Видел, выступал Медведев, попросил премьером стать ВВ? Ну, будет король без короны, вот и вся х…, а наш премьером, председателем всего правительства”. “Я думаю, это ненадолго”. “Х… его знает, х… угадаешь, все один человек решает”. “Ну, будем ждать очередных нововведений”.

В октябре 2007 года Петров общался со знаменитым авторитетом Дедом Хасаном (Асланом Усояном), позже застреленным в Москве из-за разборок по поводу бизнеса в Краснодаре.

В одном из разговоров, который оспаривают адвокаты, звучит слово “подделать” (документы). “Это значит просто доделать! Подделать имеет несколько значений”, — громко с места возмущаются обвиняемые. Переводчики с ними не согласны. В конце заседания подсудимая Юлия Ермоленко в гневе подскакивает к одной из переводчиц, судья кричит “полиция!”, и Ермоленко уходит.

Защитник Резника заявляет, что “Слава”, которого упоминают Петров и Трабер на прослушках, — это необязательно Владислав Резник (при этом, как уже писал The Insider, Резник до сих пор пользуется тем же мобильным, и голос его легко узнаваем). “В записной книжке Петрова было найдено несколько Слав!”, — заявляет адвокат и начинает перечислять. В списке, который должен доказывать честность Петрова и Резника, попадается некий “Слава Фикус”. Адвокаты пытаются доказать, что и “Генка”, упоминаемый в разговорах третьих лиц, может быть не Петровым, но это звучит еще менее убедительно.

Заключительное слово

Владислав Резник и Диана Гиндин, которым вменяют отмывание 7,3 млн евро методом покупки у Петрова фирм с записанными на них яхтами и виллами, а также покупку самолета на двоих с сыном Петрова Антоном, заявляют, что просто «оптимизировали управление своим имуществом». С точки зрения следствия Резник и Гиндин приобрели имущество Петрова, прекрасно зная, что оно приобретено на грязные деньги. “Резник является иностранным парламентарием, его осуждение осложнит отношения между нашими странами!”, — пугает судью адвокат Резника.

Прокуроры в заключительном слове заявляют, что считают существование тамбовско-малышевской ОПГ доказанным, а также доказанными часть эпизодов об отмывании денег. Для Резника просят 5 лет тюрьмы и 30 миллионов евро штрафа, для остальных — более мелкие сроки. Подсудимые демонстративно хмыкают и смеются. Для признавших вину в отмывании денег Леонида Хазина и Михаила Ребо прокуратура также запросила сроки, которые, однако применены не будут. Ребо, гражданин Германии, должен вместо этого получить запрет на въезд в Испанию.

Прокурор Хуан Каррау напоминает в заключительном слове, что, согласно заявлению самого Петрова, никакого бизнеса у него в России нет. Давным-давно он имел компанию “Петродин” и давал уроки бокса, но на этом все. Как он может объяснить происхождение своих миллионов? На Майорке был записан моряком, а его друзья Леонид Христофоров и Аркадий Буравой — членами экипажа яхты, которая якобы предоставляла круизы. Это фиктивное оказание услуг, говорит Каррау.

Также прокурор Хосе Гринда заявил, что  группировка занималась “торговлей связями” — продвижением нужных людей на нужные посты в России благодаря своим знакомствам. Гринда отмечает, что "при Путине времена изменились. Группировка занялись не только отмыванием денег, но и отмыванием своего имиджа, в чем им помогают контакты с силовыми ведомствами России”.

Адвокаты подсудимых возражают, что широкий круг знакомств Петрова — Виктор Зубков, Николай Аулов, Анатолий Сердюков, офицер испанской разведки — как раз свидетельствуют о том, что он честный бизнесмен, который, кстати, был оправдан по делу о фальсификации греческого паспорта. Они добавляют, что никакой Тамбовской ОПГ вообще не существует, а значит нельзя вменять ни принадлежность к ней, ни отмывание средств.

Сами обвиняемые говорят о “кафкианстве”, а Андрей Маленкович (муж Юлии Ермоленко) даже заявляет в последнем слове: “когда судья Бальтасар Гарсон назвал операцию “Тройка” и арестовал мою жену, мне напомнило это сталинские тройки!” Впрочем, испанский суд, который во всем разобрался, Маленкович уважает.

На вынесение приговора может уйти несколько месяцев. Подсудимые — резиденты Испании — находятся под подпиской о невыезде, а Владислав Резник и Диана Гиндин вернулись в Москву. Если их осудят, они просто не вернутся в Испанию.

Анастасия Кириленко