Общественно-политический журнал

 

Гнаться за миром можно — догнать нельзя

Услышав или прочитав имена наших новоутвержденных вице-премьеров и министров, рядовой россиянин имеет право сказать: «Так вот она какая, команда, которой велено разогнать страну до мировых темпов роста! Не слишком ли похожа на ту застойную, с которой мы имели дело до сих пор?»

И будет прав, причем дважды. Команда по большому счету та же, но ведь могла бы оказаться еще слабее (трудно представить кто может быть более слабее Мутко, Мединского или того же пресловутого Медведева - ЭР). О том, как она выведет державу на новый уровень, чуть позже. Но страх загнать страну в новый спад, сотворив что-нибудь совсем уж безумное, она уже показала.

Ведь именно экономические ведомства в союзе с частью кремлевской администрации только что приостановили движение через Думу законопроекта об уголовной ответственности за исполнение иностранных санкций на территории РФ.

Для порядка ссылались на письма протеста от бизнес-магнатов (включая и нескольких потерпевших от санкций), в которых проект храбро аттестовался как «категорически недопустимый». Но они появились, конечно, не сами собой. Магнаты бизнеса знают, когда надо негодовать.

И вот закон, который в исходном своем виде разгоняет иностранных инвесторов, ломает деловые связи, дезорганизует международную торговлю и почти всем субъектам экономики обещает одни проблемы — о рядовых гражданах мы уж и не говорим — пока задержан.

Система словно бы наступает на горло исконной своей изоляционистской песне и обозначает стремление сохранить хотя бы тот экономический рост, который наметился у нас после нескольких лет спада.

Но каков этот рост? Только что опубликованы итоги первого квартала 2018-го. По сравнению с тем же отрезком прошлого года ВВП вырос всего на 1,3%. Это даже хуже, чем было в 2017-м (1,5%). А ведь тогда общемировые темпы роста составили 3,5%, а среди стран с крупными экономиками нашу страну обогнали почти все, за вычетом Японии с Италией (те же 1,5%) и Бразилии (0,7%).

Под впечатлением свежих статистических данных Максим Орешкин, сохранивший свой пост главы ведомства, которое сочиняет экономические обещания, сообщил, что снизит свой так называемый прогноз роста на текущий год с 2,1% до величины пока не названной. Причина: «Не очень хорошая ситуация в экономике в начале этого года».

Примерно к тому же выводу своими путями пришли и рядовые граждане, в большинстве даже и не знающие фамилию молодого министра. По опросам фонда «Общественное мнение», после полугодового (с октября 2017-го до марта 2018-го) роста оптимизма в отношении «экономической ситуации в России» доля пессимистов сейчас снова увеличивается. Возможно, сказалось ослабление рубля, курс которого в глазах многих граждан является мерилом хозяйственного благополучия. Так или иначе, народ, который уже начал свыкаться с мыслью, что упадок позади, тоже насторожился.

Впрочем, западные инвестиционные банки, хотя и снизили сейчас свои базовые варианты прогнозов для России на этот год до 1,8—2,0%, допускают спад (на полпроцента или чуть больше) только в каких-то форс-мажорных случаях, вроде введения санкций всеобъемлющего характера. Исключать не надо ничего, но это и в самом деле не очень вероятно.

Медленный, едва замечаемый хозяйственный рост вполне совместим с фундаментальными принципами путиномики. При условии, конечно, что система не станет слишком уж яростно вредить себе самой всякими контрсанкциями, ударяющими не только «по Воронежу», но и по собственным верхушкам.

Другой вопрос — «обеспечение темпов экономического роста выше мировых», предписанное новым «майским указом» Владимира Путина.

Чтобы прочувствовать всю грандиозность обещанной хозяйственной революции, посмотрим, как дела шли до сих пор — скажем, в последние три года.

За 2015-й — 2017-й российский ВВП снизился на 0,9% (в основном за счет падения в первом году этой трехлетки), а мировой ВВП тем временем увеличился на 10,2%.

Если взять пять крупнейших экономик мира (в число которых наша страна не входит — об этом теперь приходится специально напоминать), то быстрее всех в прошедшем трехлетии росли Индия (23,4%) и Китай (21,9%). Американский ВВП увеличился на 6,7%, немецкий — на 5,6%, японский — на 3,6%.

Экономики группы больших богатых стран прибавили от 3,2% (Италия) до 8,8% (Корея), а такая огромная, но среднезажиточная, как, например, Индонезия, — на 15,9%. Из государств с большими экономиками, Россия выигрывает только на фоне Бразилии, в которой хозяйственный спад приостановился лишь в 2017-м, а общее снижение ВВП за три года составило 7,6%.

В Казахстане, самом большом партнере нашей державы по Евразийскому экономическому союзу, хозяйство выросло за три года на умеренные, но убедительные 5,7%. В Эстонии, самой богатой части прежнего СССР, рост ВВП достиг 8%. А Польша, крупнейшая из бывших наших зависимых восточноевропейских стран, показала нам пример — ее ВВП увеличился на 10,7%, обойдя среднемировые темпы. Из чего, казалось бы, вытекает вывод: хочешь обогнать мир, переделывай экономику на польский манер. Вы слышали от начальства о необходимости учиться у Польши? Я — нет.

И еще один многозначительный казус. В сирийской войне, в которую наша держава включилась как раз в 2015-м, так или иначе участвуют несколько близлежащих стран с довольно внушительными экономиками, пусть и уступающими по размерам российской. И за 2015-й — 2017-й турецкий ВВП вырос на 15,1%, иранский — на 14,6%, израильский — на 10%, саудовский — на 6%. Перемены в пропорциях хозяйственных потенциалов для текущих тамошних дел — это, конечно, косвенный показатель. Но он является вектором, который указывает, как в долгосрочном плане будет меняться соотношение сил в этих краях.

А теперь вернемся к нашему анонсированному экономическому чуду. Страна давно и устойчиво отстает по скорости развития буквально от всех государств разного калибра, с которыми хоть по каким-то поводам приходится иметь дело на планете. Это отставание имеет глубокие корни. Оно выстрадано всей нашей системой. А регулярно повторяемые обещания сотворить экономическое чудо — такая же часть ее обязательного идеологического ассортимента, как изоляционистско-стагнационные мероприятия — часть ассортимента практического.

Сергей Шелин