В Москве сложилась культура многосерийного опереточного мирного протеста – сходить в загон, людей посмотреть, себя показать

Никита Яблонский – гражданин России, сейчас в Израиле ждет ответа МВД на просьбу предоставить ему политическое убежище. Он был одним из участников бурных протестов жителей Екатеринбурга против намерения построить православный храм на месте популярного среди горожан сквера. За что был арестован и провел за решеткой в СИЗО двое суток.

«Вернуться я не смогу. После того, как в новостях сообщили, что я уехал - даже в комментариях явные угрозы появились. На родине мне этого не простят», - сказал Никита в интервью «Деталям».

Никите 18 лет. Владеет китайским языком, и намеревался после школы продолжить учебу в Шеньянском политехническом институте. Но передумал, когда из-за угроз решил покинуть родину - побоялся, что из Китая его вернут обратно. Почему выбрал Израиль? На севере страны живут его родственники, которые смогут поддержать его в первое время на новом месте.

В Израиле он – с середины июля. МВД вынесет свое заключение по его делу в ноябре этого года. Такие просьбы не случайно рассматривают так долго: помимо сотрудников Управления по иммиграции и народонаселению, всех соискателей проверяют также израильские контрразведчики.

Никита говорит, что если в предоставлении убежища ему все же откажут, то придется перебраться в Грузию, или какую-то другую страну. Назад возвращаться опасно. Но, в надежде на лучший исход, он уже записался на курсы иврита, учить язык начнет с 1 сентября. Правда, пока у него нет статуса – нет и права на госдотации для новых граждан, а значит, за эту учебу ему приходится платить полную стоимость. Получив статус, рассчитывает устроиться на работу и потом подать документы на поступление в ВУЗ, но уже местный.

Протесты в Екатеринбурге в мае 2019 года собрали людей разных возрастов и политических воззрений.

- Приходили люди с разными флагами, вплоть до КПРФ, и экологи, и кто-то под флагом Уральской республики пришел, - вспоминает Никита. - Когда люди начали расшатывать ограждение, я решил отойти немного в сторону и пофотографировать. А отделяться от толпы во время протестов с силовым применением довольно опасно - тут же подлетает росгвардеец, валит на землю. Меня сильно ударили головой, обматерили, повредили палец… Удерживали какое-то время на земле, потом усадили в автозак. Повезли в 11 отделение полиции Екатеринбурга. Там нас распределили по одиночным камерам. Еды не было на протяжении суток. В туалете была вода, там можно было попить, покурить – выпускали, если нужно было.

- Нет, конечно! Это в Москве отпускают, а у нас держат в полицейском участке до последнего, у нас же Екатеринбург. Провел ночь в одиночке, потом в наручниках посадили в автобус, который проехал по всем отделениям, всех задержанных собрали и повезли в суд. Нас там было человек тридцать.

Как проходит суд – это отдельная комедия.  Один из тех, кого привезли, попал на видео – там очевидно, что он ничего не делал. Но его обвинили в том, что он расшатывал ограждение и материл ОМОНовцев. Но у судей есть крылатая фраза: «Нет оснований не доверять рапорту полицейских».

Мне вменили, что я расшатывал ограждение, нецензурно выражался, оскорблял сотрудников правоохранительных органов, «выражал явное неуважение к обществу» - это цитата. Дали двое суток административного ареста, благодаря грамотной работе адвоката – я пошел на полное признание этих обвинений, по его совету. Уж не знаю, правильно это с моральной точки зрения, или нет. Другие пытались отрицать, и получали от 5 до 10 суток. Я выбрал другую стратегию, признал, плюс к этому я ссылался на то, что у меня еще оставался один государственный экзамен [по окончании школы]. Если бы я сел суток на десять, то возникла бы проблема с экзаменом.

И там, на митинге, я познакомился с одним из так называемых «православных активистов» - это такие боевого вида мужчины, готовые «постоять за веру», периодически крестовые походы устраивают по подворотням. Обменялись контактами, а потом – я, правда, не уверен, что это исходило именно от него – я стал получать угрозы на мой аккаунт в Телеграме. Обещали, например, что меня найдут на заброшенном кладбище в неопознанной могиле. Оскорбляли тоже.

Угрозы – это одна причина моего решения уехать. Вторая - в том, что сейчас на людей, которые участвовали в тех митингах, и которые отсидели за это по административным арестам, заводят уже уголовные дела. Их снова вызывают на допросы. Евгения Старцева, который отсидел свои несколько суток, вызвали в следственный комитет – «как свидетеля», он пришел, а ему - «вы подозреваемый!»

Я подавал жалобу в прокуратуру, на избиение при задержании – поскольку я не сопротивлялся, максимум, уворачивался, чтобы телефон из кармана не выпал... И мне пришел такой ответ: первый лист, на котором официальные данные всякие и приписка, что ответ содержится на втором листе. А второго листа нет. Намек на то, что жаловаться на росгвардию бессмысленно.

С Евгением Старцевым я познакомился в том автозаке. Он медработник, врач перинатального центра, и теперь проходит подозреваемым в уголовном преступлении. Вот такой гинеколог-уголовник. Его обвиняют по нескольких пунктам, в том числе в порче чужого имущества – имеется в виду разламывание и расшатывание оградительного заграждения. Причем обвинение назвало какую-то астрономическую сумму ущерба – намного больше, чем если бы тот же забор купили на рынке. Видимо, это сделано специально, чтобы некоторым людям утяжелить статью. Многих обвиняют по статье «массовые беспорядки», а Святослава Мельниченко обвиняют в оскорблении сотрудника полиции. Никита Томилов, правозащитник, который защищал участников протеста, сейчас тоже отъехал в одну из стран Европы, тоже из-за угроз.

В Израиле я нашел адвоката, который помог мне оформить документы на подачу просьбы о предоставлении мне статуса беженца. Представил доказательства того, что там меня преследуют: документы об аресте, скриншоты угроз, вызовы в прокуратуру и т.п.

- Я немного знаком с этими местными ребятами. Но я хотел бы обратить внимание на другое. Израильтянка Наама Исахар была поймана в аэропорту Москвы с 9-ю граммами гашиша – «чараса» по-индийски – и ей угрожает теперь от 3 до 10 лет лишения свободы. Очень странно, что у вас к этой ситуации не привлекается особое внимание! Потому что в основе всей системы правосудия в России лежит эта фраза – «Нет основания не доверять рапорту сотрудника полиции».  И с этим нужно что-то делать, своих граждан из этой системы надо вытаскивать. Российская система правосудия к тому же достаточно карательная, и от 3 до 10 лет лишения свободы – это вполне реальная угроза. Я бы предложил израильтянам обратить внимание на этот случай. Это – как раз тот случай, когда надо митинговать напротив российского посольства.

Другая жизнь за МКАДом

Никита утверждает, что протестные акции на российской периферии – жестче, чем в Москве, и тем более пугают власть.

– Обычно на митингах в Москве ничего не пытаются ломать. Традиционно, это просто выйти с плакатом «Хватит воровать» - от этого никто не станет меньше воровать, и легче от этого тоже никому не станет. А в Екатеринбурге люди решились сломать ограждение. Это напугало власти, стали говорить о «русском майдане», Соловьев назвал протестующих «бесами»… Даже протесты в Москве не вызывали такой реакции.

К тому же митинги в Екатеринбурге были децентрализованы. Сейчас власти сконцентрировались на поиске организаторов – поэтому так долго ищут, и заводят уголовные дела. Но их не было! Были всякие организации, вроде «Бессрочного протеста», но лидера не было. Люди не выходили под знаменем определенной партии или под именем определенного вождя. Это как раз то, что называется местным самоуправлением.

- Все что будет в Москве, когда-нибудь заглохнет. Как говорил Мао Цзе Дун, «деревня окружает город». Сейчас самый стойкий и проблемный протестный регион в России - это Шиес, в Архангельской области, где хотят построить мусорные полигоны - там уже созданы лагеря, которые протестующие не покидают.

В Москве сложилась культура мирного протеста: ты приходишь, тебя скручивают, увозят в отделение, выписывают штраф или отправляют в спецприемник. Никакого противостояния, подобному тому, что сейчас в Гонконге, или у вас происходило на митингах общины выходцев из Эфиопии, нет. Так что, по факту, все эти митинги – сходить в загон, людей посмотреть, себя показать. А в Шиесе сопротивление довольно активно, и я думаю, протестные движения в России, направленные на смену власти, будут идти с регионов, а не Москвы.

Эмиль Шлеймович