Вы здесь
«Банализация зла» и притупление восприятия
Постоянные сообщения прессы о нарушениях властью прав граждан постепенно вырабатывают у населения привычку к репрессиями, тем самым, помогая власти расширять область их применения.
Такой неожиданный вывод следует из законов социальной психологии, в том числе – опосредованно - из феномена, известного как «банальность зла».
Этот термин ввела 55 лет назад философ Ханна Арендт в книге репортажей с процесса по делу нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Суть ее тезисов в том, что зло совершают обычные люди, принимающие как норму установленный в обществе порядок и добросовестно выполняющие обязательства, предписанные им действующими законами - не просто бесчеловечными, но направленными против самих основ жизни.
Эйхман оправдывал себя, как всегда и везде оправдываются люди в погонах: «Я выполнял приказы». Ханна Арендт пишет, «Он был полностью уверен в том, что не является грязным ублюдком по натуре… Проблема с Эйхманом заключалась именно в том, что таких, как он, было много, и многие не были ни извращенцами, ни садистами - они были и есть ужасно и ужасающе нормальны».
Допустим, миллионы рядовых эйхманов не только выполняли приказы, но и скрупулезно соблюдали законы, действующие на тот момент в Третьем рейхе. Мы знаем, что они творили, когда им официально и неофициально разрешали (для пользы «дела»!) отступать от законов. По отношению к тем, кто выводился за их рамки. Например, нацистская расовая теория и пропаганда внушали: «Славяне – недочеловеки», а Гитлер сказал своим солдатам: «Русские – не люди…» Следовательно… можно не продолжать, мы помним и не забудем, что было дальше.
Какое отношение имеют трагические события давно минувших дней к нашему сегодня, к свободной прессе и, тем более, к сервильной прессе? Они связаны с понятием «банальность», точнее – банализация.
Вот лишь некоторые выдержки из ленты новостей двух дней.
«Журналисты «Проекта» рассказали об угрозах после публикации статей о российских наемниках».
«Главу реутовского отделения «Яблока» Евгения Куракина перевели из СИЗО под домашний арест».
«Участников акции в поддержку Константина Котова ночью отпустили из ОВД с протоколами». (Предположим, мы не слышали, кто такой Котов и что он совершил, но из сообщения следует, что тех, кто пытался воспользоваться законным, гарантированным Конституцией правом на выражение своего мнения, задержали и продержали в полиции до ночи, отпустили после закрытия метро.)
«В Архангельске с обыском пришли в квартиру участников протеста в Шиесе».
«Минюст требует запретить движение «За права человека».
«К сопредседателю ингушского общественного движения пришли с обыском».
«Сотрудники Следственного комитета в рамках расследования «московского дела» задержали еще четырех человек».
Если кто уже не помнит (почти три месяца прошло), «московским делом» стали называть уголовное дело о «массовых беспорядках» (статья 212 УК), которыми якобы сопровождалась уличная демонстрация 27 июля – против недопуска к выборам в Мосгордуму независимых кандидатов. В тот день задержали 1 388 человек (включая 76 несовершеннолетних), десятки – были избиты полицейскими, омоновцами и росгвардейцами.
Наша власть не любит свободу слова, свободу прессы. Но… Вчитаемся в приведенный перечень сообщений. Каждое отдельно взятое – заставит задуматься, возмутиться. Да уж, виданное ли дело: министерство юстиции (в переводе с латыни – «справедливости») требует запретить общественное (!) движение «За права (!) человека (!)». Повторю - отдельно взятое сообщение. Но вместе, одно за другим, они создают ощущение сплошного серого потока, забивают душу и сознание серым налетом обыденности.
Человек психологически не может, не в состоянии каждый день возмущаться по десяти-пятнадцати аналогичным поводам. Восприятие притупляется. Возникает привыкание, происходит банализация происходящего.
Происходящее становится фоном, нормой, обыденностью.
Вспомним 30-е годы. В Испании – гражданская война. Между республиканцами и фашистскими мятежниками. Все советские люди следили за событиями в далекой стране, поддерживали республиканцев. Ожесточенными были бои загород Уэска. В конце концов, он пал под ударами франкистов. Параллельно с войной в Испании шли повальные аресты в СССР. В Москве тогда ходил анекдот(?!)… Один гражданин спрашивает другого: «Ты слышал, Уэску взяли?». Тот спрашивает вответ: «А жену?»
Естественно (по тем временам), если «взяли Уэску», то непременно должны «взять» и жену - как «члена семьи изменника Родины». И детей.
Обычное же дело, ничего особенного.
Одна из разновидностей банализации зла. Привычка жить рядом со злом, не придавая ему особого значения, не говоря уже о противостоянии.
Таким образом, получается, что в условиях нашего общественного бытия, без достижения результата, даже сообщения прессы о нарушениях властью прав граждан приучают население к примирению с репрессиями, то есть помогают власти вводить и расширять репрессии.