Вы здесь
Беспощадная искренность
О новом романе Давида Гая «Линия тени»
На моих книжных полках выделена специальная секция для книг с дарственными надписями от уважаемых мной литераторов. Перед тем, как поселить подписанную книгу в отведённое ей место, я её обычно внимательно прочитываю. Если не нахожу книгу интересной, ничего автору не говорю – в таких случаях лучше вежливо промолчать дабы не портить отношений. Если книга понравилась, обязательно позвоню и ещё раз поблагодарю. Ну, а если книга меня серьёзно зацепила и мне хочется к ней возвращаться, в таких редких случаях меня обычно тянет к компьютеру написать на неё отзыв и поделиться своей радостью с потенциальными будущими читателями.
Именно это произошло, когда я получил в подарок от Давида Гая его последнюю книгу «Линия тени».
Уже с первых страниц я понял – это исповедальная проза, написанная от первого лица. Предельно искренняя, обнаженная, мужественная, беспощадная. Это биография, но не человека, а целого поколения, причём не хронологическая и не историческая, а интеллектуальная – собирательные размышления о чувствах, эмоциях и судьбах, где ненавязчиво поданные личные эпизоды служат лишь иллюстрацией того, что человек чувствовал тогда и что чувствует сегодня, извлекая всё это из глубин памяти.
В самом начале своего относительно небольшого романа автор предупреждает: «Во избежание недоразумения хочу предупредить: автор и протагонист – вовсе не одно и то же, не путайте нас…». Прочитал я эти слова и сразу вспомнил Флобера: «Мадам Бовари – это я». Каждый персонаж, даже в самой фантастической истории, где самый положительный герой и последний негодяй – все они пропускаются через чувства и психологию автора, который находит в самом (самой) себе крупицы их характеров и так лепит образы. Давид Гай пытается слукавить, убедить нас, что содержание его нового романа есть просто плод фантазии, где вымышленный персонаж говорит о своей вымышленной жизни. Но вот читаешь, да ещё сравниваешь автора с собой (а мы с Давидом почти ровесники – несколько лет разницы не в счёт), то ясно видишь: главный герой под именем Даниил – это автор, притом, что многие моменты и факты биографии разнятся. И это все мы из того поколения. Герой книги – это и живущий в Нью-Йорке литератор Давид Гай, и я сам, и мои друзья, и многие читатели с похожим жизненным опытом. Опыт наш имеет общую канву: мы родились или во время Второй мировой войны или вскоре после неё, раннее детство наше проходило в сталинскую эпоху, юность – при Хрущеве, а зрелость проявилась во времена серого застоя семидесятых годов прошлого века. Наша общая жизненная канва была соткана не только из нитей времени, но и пространства – она протянулась из СССР и России за океан, в далёкую Америку, где нам пришлось, как бы заново родившись, учиться говорить, понимать людей и входить в незнакомый новый для нас мир. Судьбе было угодно, чтобы мы из одной жизни сделали две. Перелом жизненной линии на две части дал нам уникальную возможность из второй части как бы отстранённо взглянуть на первую. Вот в этом взгляде из временного далека и есть для меня главный интерес произведения Давида Гая.
Автор рассуждает вслух и приглашает читателя порассуждать вместе. Темы разные: о жизни и смерти, о женщинах, любви и ненависти, о детях, о добре и зле, о болезнях и печалях, о литературе и литераторах. Обо всём, из чего сложена наша повседневность и мы сами. Все эти темы постоянно резонировали с моими собственными переживаниями и думами. Впрочем, не всегда. Сейчас поясню. Несколько страниц в книге посвящены беседе друзей Даниила на сегодняшние американские политические темы, в основном о Трампе. Это мне показалось лишним, и не потому что мои собственные политические пристрастия в чём-то могут совпадать или отличаться от авторских. Вовсе нет. Просто тема сегодняшних политических баталий и страстей не созрела ещё для раздумий и осмысливания, она пока ещё сырая, несозревшая, она вся в движении и переменах. Чтобы понять и прочувствовать то, чем ныне живёт страна и мир, нужна дистанция времени. Свои прошлые переживания и чувства автор оценивает как бы отстранённо, а вот для настоящего, думается мне, ещё срок не подошёл.
Что особенно удалось автору, это диалоги. Вообще, немалая часть повествования построена на разговорах главного героя с друзьями, с подругой, с детьми и внуками, и особенно – с самим собой. Каждый серьёзный писатель знает, что разработка диалога требует немалого мастерства, чтобы суметь в словах и фразах передать не только позицию и мысли персонажа, но и массу его индивидуальных черт – возраст, ум, культуру, прошлый опыт, сиюминутное настроение и много чего ещё. Именно в диалогах проявляется талант Давида Гая как рассказчика. Вот, к примеру, разговоры Даниила с внуком Костей, выросшим в современной Москве. Его отец, сын Даниила, эмигрировал в Америку, но вернулся в Россию, пристроившись в крупную нефтяную компанию. Внук обожает молодёжное арго. Деду, профессиональному литератору, бывает трудно и даже больно слышать его покорёженный англицизмами русский язык («…агриться не на кого, рил ток, потому я ливаю с Пушек…), но он как-то внука понимает и деликатно, без нажима, ведёт разговор-спор. Внуку, парню мыслящему, начитанному, он доверяет откровенно излагать мысли не по годам зрелые, демонстрировать циничное отношение к народу и нежелание самому влезать в грязную и бесперспективную политику: «…Пускай три четверти населения живут так, как хотят, с протянутой рукой и в страхе, что получат шиш с маслом. Смертельно больному не поможешь, только сам заразишься. Мне всё равно. Ради них не собираюсь ничем жертвовать, класть под долото свои мечты и цели…» И далее – замечательный пассаж в устах внука: «Сын твой, мой папаша классную фразу выдал: «Народ для государства как трава для козла: сочную сожрет, сухую вытопчет». Я сожранным или вытоптанным быть не желаю».
В романе есть “полный джентельменский набор”: интрига, борьба мнений, загадка-разгадка и обязательно секс. Впрочем, Давид Гай прекрасно чувствует скользкие и острые грани интимных описаний: «Кто бы не живописал постельные сцены, мужчины или женщины, к какой бы форме изложения не прибегали – подчеркнуто грубой или нежно-игривой, все одно получается скверно, пошло и смешно одновременно. Не случайно вручают литературные антипремии за худшее описание секса и почти нет премий за лучшее описание. Может, только Генри Миллеру удавалось, и то не всегда...»
Главное ощущение, возникающее от чтения этой книги – искренность. За свою жизнь я прочёл немало книг, но редко какая из них оставляла чувство такой честности и правдивости. Читатель ощущает себя как бы духовником на исповеди автора. Хотя и от имени вымышленного персонажа, он не стесняется раскрыть перед нами свои страхи и сомнения, горести и даже стыд. Вне всякого сомнения, это книга исповеди человека, который, приближаясь к закату жизни, решился на безжалостную ревизию своего прошлого и делится нами не из чувства бахвальства и пустого желания возвести себя на пьедестал, а как мудрый наставник говорит: «Вот смотри, как я поступал там-то и в таких-то условиях. Как я порой ошибался, делал глупости, и может даже низости! Сейчас вижу – было бы честнее поступать иначе, но так уж вышло, так сложилось, жизнь не грампластинка, её второй раз не проиграешь. Не повторяй моих ошибок»...
Ровно треть книги – история тяжёлой болезни, навалившейся на героя повествования, о хирургической операции и страхе близкой смерти. На мой взгляд, это самая сильная, волнующая часть романа, которая могла бы быть выделена в отдельную повесть. Страхи оказываются не без основания, после операции болезнь возвращается и прогноз врача не звучит оптимистично. Как последняя соломинка, за которую хватается утопающий, Даниил летит в Бразилию к знаменитому целителю Жоао (реальная фигура) в надежде излечиться магией альтернативной медицины, которая «открывает чакры» и «восстанавливает энергетический баланс тела». Летит туда скептиком, но усваивает философию целителя: «хочешь выздороветь – лечи свою душу». Мы не знаем, придет ли в душу героя мир и покой, наступит ли полное исцеление – вопрос остается открытым. К тому же «маг» Жоао оказался опасным преступником, получившим большой тюремный срок. И там же, в селении Абаджания, героя настигла внезапная скоротечная любовь...
Но лучше не буду пересказывать подробности, чтобы не портить удовольствие читателя, которому предстоит ещё эту книгу прочесть.
———
Давид Гай, Линия тени. Изд. «Алетейя», Санкт-Петербург, Россия, 2020