Вы здесь
«По всей видимости, двадцатые годы будут пересборкой общества»
Серию встреч цикла «Вперед в будущее» проекта «Сноб» продолжает профессор практики Московской школы управления «Сколково» и основатель международной платформы Global Education Futures Павел Лукша.
Во время нашего предварительного короткого разговора вы сказали, что будущее началось именно сейчас. Что вы имеете в виду?
Наступил XXI век, буквально. Мы все ожидали, что там будет массовая цифровизация, что там будут новые основания для глобальных конфликтов, будет реальность этих постмодерновых войн, в которых никто ни с кем не воюет, но люди погибают. Эта реальность вызревала последние десятилетия. Все, что с нами происходило до этого года, в каком-то смысле было «хвостами» ХХ века, включая даже массово распространившийся интернет и смартфоны. Это все проекты технологические. Даже то, что мы карточками привыкли бесконтактно платить, — это технологические проекты, которые в принципе были придуманы на излете прошлого века.
Теперь же мы столкнулись с чем-то, чего мы не понимаем. По всей видимости, двадцатые годы будут такой пересборкой общества. Мы будем жить в совершенно другом мире и на других основаниях. Более того, с другими лидерами — это очень вероятно.
В каких сферах возникнут актуальные профессии будущего?
Очевидно, в цифровой среде, в первую очередь — с точки зрения ее проектирования и использования. Цифровая среда в течение трех–пяти лет тоже сильно изменится, потому что наконец-то возникли массовые технологии дополненной и виртуальной реальности. До некоторого момента они были игрушкой, но скоро они станут нормой. Я думаю, что к концу десятилетия мы будем совершенно по-другому заходить в интернет — буквально физически заходить и шарахаться там, используя средства виртуальной реальности. Это будет другая среда, и кто-то должен будет ее проектировать. Помимо архитекторов такой реальности появятся люди, которые должны правильно проектировать образовательный опыт или создавать комфортное пространство.
Целая линейка профессий появится вокруг массового использования роботов и так называемых коботов. Коботы — это такие роботы, которые работают Робот-швея или робот, который жарит бургеры и режет шаурму, — это уже не шутка. В течение пяти лет мы увидим, как они проникают в городскую жизнь. Кто-то должен их настраивать и проектировать.
Может ли одновременно существовать well-being и высокая эффективность производительности труда?
Это один из парадоксов XXI века: когда мы даем человеку возможность раскрыться, реализовать свое предназначение и заботимся о его благополучии, то мы уже идем по пути повышения производительности труда. Раньше считали, что из человека нужно выжимать все соки, работать на короткой дистанции. В таких условиях можно создавать лишь стандартную продукцию. А сегодня человеку нужно творить, придумывать новое — чем выше его ресурсное состояние, тем выше производительность.
Получается, все сейчас идет к технологическому скачку, промышленной революции?
Похоже, мы находимся в самом конце потребительской модели экономики. Это хорошо видно по индустрии каршеринга: нам уже не надо владеть автомобилем, мы можем его арендовать. Но самое ценное в потреблении — это переживание, которое мы получаем. В этом смысле новая экономика — это экономика впечатлений и соучастия, где важно подчеркнуть, что мы не просто потребляем. Например, если я нахожусь в ресторане с друзьями, то это совместный опыт, а не просто поглощение еды.
Как понять, что ты лишний человек? И как вовремя переориентироваться?
Каждый из нас может оказаться в подобной ситуации, никто от этого не застрахован. Поэтому очень важный навык — некое чувствование будущего. Мы говорили про адаптивность и про то, как ее развивать. Первое — нужно понимать, что мы входим в сложный мир, в этом мире есть проблемы долгосрочной неопределенности, где никто никому ничего не может гарантировать. Значит, нужно развивать в себе способность адаптироваться. Она строится на отсутствии страха перед переменами и умении быстро учиться, а где-то и разучиваться.