«Вся официальная гуманитарная наука в нашей стране — это мифология»

Доктор философских наук из Института мировых цивилизаций Игорь Чубайс выпустил новую книгу «Русская история. Авторская концепция против официальной мифологии».

Игорь Чубайс — философ, социолог и брат политика Анатолия Чубайса — написал немало книг о России. Это именно он предложил ввести в вузах предмет «россиеведение». По словам автора, его новая книга «Русская история.Авторская концепция против официальной мифологии» дает целостную логическую модель всей истории страны: с IX века до наших дней.

— В какой-то момент президент поставил задачу написать новый учебник истории. То есть должны появиться новые приоритеты и новая концепция. Но новой концепции на самом деле сейчас нет. Есть тезис о том, что главное событие ХХ века — не Великий Октябрь, а победа в Великой Отечественной войне. Но дальше ничего из этого не следует, нет ответов, куда наша страна движется. Вопрос о том, почему распался СССР так и остается непроясненным. Дело заключается не в каком-то теоретическом умствовании, а в том, чтобы понять важную вещь: перед тем как ставить государственные задачи, нужно проанализировать наш исторический опыт. Нужно задуматься, именно поэтому я и предлагаю авторскую концепцию истории России с IX века до наших дней.

— Это означает, что она ни у кого не списана. Я исхожу из того, что вся официальная гуманитарная наука в нашей стране — это мифология. Я с 1991 года занимаюсь россиеведением, написал более двух десятков книг, размышлял о национальной идее и предложил свое решение этого вопроса. И сейчас продолжаю работать над этой тематикой.

Вы знаете, что в царской России под цензуру попадало всё, кроме исторических работ. Великие русские историки Карамзин, Ключевский до сих пор переиздаются именно потому, что они писали то, что думали. Но когда большевики захватили государственную власть, они ввели и государственную идеологию и цензуру. Это означало, что любая концепция, любой подход, любой стиль мышления недопустимы кроме одного, который исходит из того, что мы строим коммунизм, и победа его неизбежна. И это привело к тому, что в стране начала формироваться альтернативная социальная мысль. Она не имеет какого-то четкого названия, но нам хорошо знакомо такое понятие как «диссиденты». Восленский, Авторханов, Некрич и Геллер, Солженицын и Амальрик — это и есть альтернативная российская социальная мысль. Моя работа тоже лежит в этом русле.

— Я делю отечественную историю на две неравные части. В октябре 1917 года произошла русская катастрофа. СССР уничтожил все, что было в русском государстве: герб, флаг, гимн, само название страны. Вместе с символами исчезла и правовая система. То есть в 1917 году произошел разрыв, без понимания причин которого построить концепцию России невозможно.

Я выделяю три этапа в развитии страны до 1917 года. Россия появилась в 862 году (в отличие от 1917 года у нас эту дату почти никто не знает). Первая эпоха — это поиск центра: откуда выстраивать государство: из Старой Ладоги, Великого Новгорода или Киева? Далее возникновение Московской Руси — второй этап, который длился с 1325 по 1880 годы. Это эпоха собирания земель. На Западе нас часто называют имперцами, но основание империи — это ответ на иго. Появилось такое мощное государство, которое бы никто не смог захватить.

Наконец, третий этап: 1880 — 1917 годы. В это время произошел качественный рост. Темпы экономического развития были самыми высокими в мире: ВВП прирастал по 7% в год. Доля России в мировом агроэкспорте достигала 40%, а население с 1896 по 1916 годы, когда царствовал император Николай II, увеличилось в полтора раза — с 126 до 184 млн человек.

— Мы столкнулись с очень глубокой проблемой. Власть опиралась на бога, и император был помазанником божьим, но с распространением атеизма стали терять веру. Еще Достоевский предупреждал, что если бога нет, то всё дозволено. Смыслом революции в феврале был переход от власти, основанной на боге, к власти, основанной на демократии. Главной идеей февраля были всеобщие равные прямые тайные выборы в Учредительное собрание. То есть решения должен был принимать сам народ. Советскому режиму это было не нужно, поэтому он и оказался инородным, поэтому и вспыхнула Гражданская война.

Историю советского государства я трактую не как историю съездов и пятилеток, но как историю сопротивления народа тоталитарному режиму. Было четыре периода, когда советская власть находилась на грани краха. В 1921 году ввели НЭП вместо военного коммунизма. Россия стала оживать. Сталин понимал, что если так пойдет дальше, то можно потерять политическую власть, поэтому и случился «год великого перелома». А дальше следует подавление крестьянства и возникает ГУЛАГ.

В 1929—1941 годах, казалось, победа большевизма очевидна, но грянула война, и уже 3 июля 1941 года Сталин обратился не к «товарищам коммунистам», а к «братьям и сестрам». Возвращаются русские символы, вместо «Интернационала» создают национальный русский гимн. То есть Сталину пришлось осуществить «идеологический НЭП». Но отступление номенклатуры продолжалось только до 1946 года, когда давление на страну снова усилилось, и опять начали завинчивать гайки.

После смерти Сталина в 1953 году последовали мощные восстания в Воркуте и Норильске. Я знал их руководителей. Хрущев понял, что дальше «по-сталински» управлять не получится. С 1953 по 1964 годы произошло очередное отступление номенклатуры. Но, отправив Хрущева в отставку, она взяла реванш на целых 20 лет. Дышать и говорить уже было невозможно. А Горбачев начал реформы не потому, что он был такой добрый. Вспомним самиздат и тамиздат, революцию анекдотов, которые были именно антисоветскими, но поделать с которыми ничего не могли. И Горбачев понял, что песни про развитый социализм никто слушать не будет, поэтому начались перестройка и гласность. Горбачев начал эту работу, а Ельцин ее продолжил, но до конца так и не довел. Во многих отношениях мы остановились на полпути, а сейчас опять идет наступление номенклатуры.

— Да, но это не совсем точное определение, поскольку никакой советской власти в Советском Союзе не было. Советы превратились в абсолютную фикцию. Не было в стране и социализма. Социализм — это отсутствие эксплуатации. И это, конечно, прекрасная вещь, но ведь в Советском Союзе уровень эксплуатации был выше, чем в странах Запада. Эксплуатацию осуществлял партгосаппарат. Сопротивление номенклатуре продолжалось всегда, и наша история — это история сопротивления народа давлению номенклатуры.

— Я говорю и о тех, кого олицетворяют у нас с «Белым делом» о Деникине, Колчаке, Врангеле. Они оказались в очень тяжелой ситуации, но не прекращали борьбу даже тогда, когда уже было ясно, что большевиков одолеть не удастся. Говорю о политических узниках, о диссидентах, имена которых сегодня уже хорошо известны. Конечно, мы должны оценить роль и место Солженицына и Сахарова, равно как должны помнить, что в стране всегда были порядочные, совестливые люди, для которых их принципы были важнее всего.

— Дискуссия — это всегда полезно. Вот сегодня говорят об атомизированном обществе, но я бы сказал, что не столько общество наше атомизированное, сколько власть консолидированная. Я работал на трех радиостанциях, но потом меня объявили власовцем и попросили оттуда, как потом и с телевидения. Последние два с половиной года меня туда не зовут, поэтому где дискутировать? Но, конечно, надо стараться. У Достоевского есть афоризм о том, что даже человек, связанный по рукам и ногам, может немало сделать. Я готов спорить и отстаивать свою точку зрения.

Владимир Кузменкин