Войну с врагами внутренними режим Путина ведет не менее активно и кровожадно, чем с врагами внешними

C первого дня войны, помимо обсуждения боевых действиях на территории Украины, параллельно практически ежедневно поднималась тема войны режима с собственным народом, точнее с той частью, которая критикует действия российского правительства и армии.

Войну с врагами внутренними режим Путина ведет не менее активно и кровожадно, чем с врагами внешними. Недавно исполнилось два года с момента отравления Навального, оппозиционер сидит в колонии строгого режима, а накануне стало известно, что против всей его команды - ведущих канала "Популярная политика" завели уголовное дело по статье о фейках. Вчера же стало известно о задержании бывшего мэра Екатеринбурга Евгений Ройзман, на него завели уголовное дело по статье о "дискредитации" армии причем в Москве. С начала войны он не раз критиковал действия России, за что уже получал административные штрафы, теперь политику грозит реальный срок.

По данным ОВД-Инфо, с начала вторжения в Украину 24 февраля в России за антивоенную позицию было задержано почти 16,5 тысяч человек. По словам правозащитников, дела часто шокируют абсурдностью и отсутствием доказательной базы, а наказания - жестокостью. По данным издания «Важные истории», в антивоенной позиции - от 17 до 72 лет.

Под каток политических репрессий попали политики-оппозиционеры Илья Яшин и Владимир Кара-Мурза. Андрея Пивоварова в июле приговорили к 4 годам колонии с запретом на восемь лет заниматься общественно-политической деятельностью. Татьяна Усманова, глава штаба Пивоварова, рассказывает, что родственникам и близким не разрешают видеться с оппозиционером, сейчас он в СИЗО ждет рассмотрения апелляции.

Татьяна Усманова, глава штаба Андрея Пивоварова, рассказала, что «его перевели в новое СИЗО, до этого он находился в СИЗО №1 города Краснодара, которое находилось внутри города, он пишет оттуда письма, к нему ездит туда адвокат, хотя теперь это делать гораздо сложнее, потому что это 150 километров только в одну сторону от Краснодара. Он называет это «краснодарской сиестой», там 35–40 градусов, там нет в камерах, естественно, вентиляторов, из крана льется коричневая вода, которая пахнет серой, что добавляет нам только переживание за него».

Против команды Навального, ведущих "Популярной политики", возбудили первое "массовое дело”: Иван Жданов, Кира Ярмыш, Мария Певчих, Анна Бирюкова, Руслан Шаведдинов, Леонид Волков, Дмитрий Низовцев и Любовь Соболь обвиняются в распространении фейков о российской армии и в оправдании терроризма. Соратники Навального на Youtube-канале освещают происходящее в Украине и военные преступления вооруженных сил России.

Против Марины Овсянниковой, которая стала известна после антивоенной акции в прямом эфире Первого канала, возбудили уголовное дело о распространении "фейков" о вооруженных силах РФ за одиночный пикет на Софийской набережной, сейчас ей назначили домашний арест, журналистке грозит до 10 лет тюрьмы, как и ее коллеге из Барнаула – Марии Пономаренко, которую обвиняют в публикации поста о жертвах среди мирного населения в театре Мариуполя, под домашний арест ее не выпустили и оставили в СИЗО, у женщины - две несовершеннолетние дочери.

«Мы все больше и больше видим, что людей в основном закрывают в СИЗО, несмотря на то что буквально недавно выступил председатель Верховного Суда Российской Федерации с таким стандартным докладом, типа я призываю органы следствия меньше выходить в суды с ходатайством о заключении под стражу. И вообще, если вы посмотрите статистику, то у нас все меньше и меньше арестов. Это, конечно, неправда. Может быть, по каким-то там не политическим делам их действительно меньше, но сейчас мы видим и уголовные дела за фейки вообще не прекращаются, уже больше ста дел по всей стране, административные дела за дискредитацию вооруженных сил просто в каком-то невозможным количестве», - комментирует Валерия Ветошкина юрист правозащитного проекта "Первый отдел".

Пономаренко, Жданов, Овсянникова, Яшин, Пивоваров, Кара-Мурза – это люди, чьи имена так или иначе на слуху, даже в условиях полного информационного вакуума на федеральных каналах, но есть уже десятки тысяч жертв режима, чьи имена могут остаться неизвестны.

«Слово «донос» стало таким часто употребимым. Я выросла в семье, в которой дедушка был расстрелян, другие родственники остались в живых, но боялись обсуждать что-то с друзьями и соседями, только внутри семьи могли критиковать Сталина и власть. И вот сейчас реально все это вернулось. Я сидела с друзьями в кафе, мы просто сидели чай пили, и мой друг постоянно по сторонам смотрел и говорил: «давайте потише об этом разговаривать». Я понимаю, что есть люди: Яшин, Володя, Андрей, Навальный - о них говорят, у Яшина обложки выходят в западной прессе, но есть миллионы, сотни тысяч людей, которые живут очень обычной бытовой жизнью, которые против происходящего, против Путина, но они живут в страшном страхе», - считает Татьяна Усманова.

Страх перед полицейским государством создают силовики, которые в подавлении инакомыслия используют уголовные статьи - от фейков об армии и участия в нежелательных организациях до госизмены. В июле президент Путин подписал внесение изменений в закон о «Контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием”, а также в статью о госизмене.

«В начале войны люди, чтобы выразить хоть как-то свой протест против войны и поддержку Украине, делали переводы в украинские фонды. Прокуратура буквально через два дня сделала официальное заявление, что это как раз госизмена, что это все похоже на статью 275, пока нет ни одного возбужденного уголовного дела, хотя к нам постоянно каждый день обращаются люди, которым либо вручили предостережение о недопустимости совершения действий, нарушающих закон, либо люди, у которых проводятся оперативно-розыскные мероприятия, к ним приходят маски-шоу, типа обыск, обыскивают технику, телефоны и так далее», - рассказала Валерия Ветошкина.

Тем, кто верит словам Владимира Путина об освобождении Украины и борьбе с нацистами, спонсируемыми Западом, правозащитники и юристы, которые борются каждый день за свободу невинных россиян, ожидающих суда или уже отбывающих наказание, предлагают задаться вопросом: «почему в якобы демократической стране, которая якобы делает правое дело, в тюрьму попадают собственные граждане за простые слова, за несогласие, за свободу выражения, почему граждане этой страны боятся или уезжают, а другие попадают в места не столь отдаленные?»