Несмотря на консенсус по поводу войны с ХАМАС, общество в Израиле требует политических изменений

Через полгода после начала операции «Железные мечи», тяжелых переговоров с ХАМАС о спасении заложников и обмена ударами с Ираном высокий уровень сплоченности израильского общества вокруг военно-политического руководства сменился жесткой внутренней дискуссией по поводу того, что делать дальше и что будет после разгрома террористов, а также нужны ли досрочные выборы еще до окончания войны.

Политолог и социолог Зеев Ханин отмечает, что если доверие к ЦАХАЛ в обществе беспрецедентно, то с правительством ситуация иная: бóльшая часть израильтян уверена, что оно должно уйти как можно быстрее, когда сделает всё, что от него требуется.

Все изменилось

Общественный консенсус по поводу ХАМАС никуда не делся. Но главной повесткой стали два других вопроса: кто виновен в катастрофе 7 октября 2023 года и на чей счет должны быть записаны политические итоги войны, можно ли считать ее успешной.

Первый ответ очевиден: уже через неделю после начала войны до 80% израильтян возлагали вину на правительство, хотя и давали шанс как на исправление системного сбоя 7 октября, так и провалившейся «стратегии сосуществования и сдерживания ХАМАС», которой команда Нетаньяху придерживалась почти десять лет. Опросы же, приуроченные к полугоду операции «Железные мечи» были не так однозначны: 45% респондентов опроса «11КАН» в конце марта возложили ответственность на премьер-министра Биньямина Нетаньяху, 35% — на руководителей ЦАХАЛ и спецслужб (руководитель военной разведки на днях подал в отставку), и лишь 3% — на министра обороны Йоава Галанта. Мартовский же опрос канала ИТВ показал сходный разброс мнений: 44% винят Нетаньяху; 43% считают, что главные ответственные — «начальник Генштаба, начальник военной разведки и армия в целом». И лишь 2% возлагают ответственность на Галанта.

Сегодня эта позиция имеет не отложенный, а оперативный характер, то есть сопряжена с растущим сомнением в том, что военно-политическое руководство страны в состоянии достичь целей войны — полного уничтожения военной и гражданской инфраструктуры ХАМАС, возвращения израильских заложников и гарантии того, что территория сектора больше не станет плацдармом для агрессии против Израиля.

Уже в середине февраля более половины израильтян полагали, что абсолютная победа, способная привести к фундаментальному изменению геополитической ситуации, в этой войне «не выглядит реалистичной». Израильтяне предъявляют претензии не армии, чей рейтинг близок к абсолютному, а высокая эффективность боевых действий в Газе не вызывает сомнений. Речь идет о скептической оценке деятельности политического руководства в сфере информационного и особенно политико-дипломатического сопровождения кампании.

По данным опроса Израильского института демократии, уровень доверия ЦАХАЛ в декабре-январе составлял около 86,5%, муниципалитетам — 64%. Верховному суду тогда же доверяли 42% и 30% доверяли СМИ. Но правительству этой зимой доверяли всего 23%, а Кнессету (в его нынешнем составе) — 24% израильтян. Среди главных претензий к правительству — то, что оно не смогло оптимально использовать временной ресурс — беспрецедентно объемные «песочные часы терпения» лидеров стран-союзников и партнеров еврейского государства. По сравнению с немногими неделями, которые получал от них Иерусалим в прошлые годы для завершения антитеррористических операций, на этот раз действия Израиля в Газе, Иудее и Самарии и против «Хезболлы» на севере страны около трех месяцев пользовались почти несомненной поддержкой большинства западных стран.

Но уже в начале января в администрации США и европейских столицах стали говорить, что продолжение военных действий в текущих масштабах излишне, поскольку Израиль, по мнению Белого дома, «уже достиг политических целей военной операции». Настало время «сформировать альтернативное ХАМАС правительство в секторе Газа посредством дипломатических переговоров». Вашингтон был недоволен отказом израильского руководства представить план «следующего дня» после завершения войны. А за неимением такового стал продвигать встречный план, согласно которому миссию по управлению и восстановлению сектора Газа после свержения ХАМАС должны взять на себя богатые нефтяные монархии Персидского залива, а легитимизирует это изгнанная исламистами в 2007 году Палестинская национальная администрация во главе с Махмудом Аббасом, которая и будет формальным сувереном в Газе.

Нетаньяху выступил против подобной формулы, полагая, что следующим шагом станет возрождение идеи палестинского государства и коррумпированный и разложившийся режим «светских палестинских националистов» из ООП в Рамалле. Причины, по которым Израиль пошел на обострение и так непростых отношений с Джо Байденом, следует искать не столько в идеологии, сколько во внутриполитической сфере.

Во-первых, Нетаньяху опасается, что даже символическая поддержка идеи палестинского государства обрушит радикально-правый фланг его и без того неустойчивого правительства. Во-вторых, он знает о глубоком разочаровании израильских евреев в самом принципе разрешения конфликта с палестинскими арабами по модели «два государства для двух народов» (в январе ее поддерживали лишь 34% опрошенных — абсолютный минимум за все годы замеров).

«Тест Рафиях»

Критики правительства считают, что вместо использования американского карт-бланш команда Нетаньяху потратила время и усилия на непродуктивный конфликт с американской администрацией, в результате США не стали ветировать антиизраильскую резолюцию в СБ ООН. Более половины израильских евреев и более 40% арабов — граждан Израиля — поняли это как «отход от однозначной поддержки, предоставляемой американцами Израилю». В итоге Израиль, не получая дипломатических и стратегических дивидендов, вынужден делать в Газе то, чего не желал и к чему не был готов, в том числе вывести из сектора значительную часть войск и снизить весь профиль общевойсковой операции. Оставшиеся в секторе две бригады и спецназ ЦАХАЛ при поддержке авиации ведут тактические военные действия, чем ЦАХАЛ до 7 октября 2023 года и занимался в Газе.

По оценкам, из строя выведены до 60% боевиков ХАМАС, остальные прячутся в туннелях или среди гражданского населения. На словах Вашингтон заинтересован в уничтожении ХАМАС, но требует предъявить убедительную схему решения гуманитарной проблемы. В первую очередь это касается самого города Рафиях (в арабском варианте — Рафах) в самой южной точке сектора, который остается последним участком организованного сопротивления ХАМАС, где скопилось порядка миллиона местных жителей и перемещенных лиц, служащих «живым щитом» для последних четырех батальонов боевиков.

В США и Европе выступают против такой операции вообще или до тех пор, пока гражданское население города не будет эвакуировано в безопасную зону. Ультиматум, который президент США Джо Байден выдвинул премьер-министру Израиля, был более чем прозрачным: «Защити гражданских и работников гуманитарных миссий в Газе, иначе...» Несмотря на регулярные заверения Биньямина Нетаньяху и Йоава Галанта, что операция в Рафияхе состоится, Израиль пока выполняет эти требования.

В обществе и политических кругах есть для этого несколько объяснений.

Первое — правительство пытается создать условия для возобновления переговоров с ХАМАС об обмене заложников на разумных условиях, ХАМАС же, конечно, не хочет и постоянно завышает свои требования. Их лидерам нужен сам факт переговоров, чтобы дальше тянуть время, пока Израиль не вынудят уйти или прекратить операцию. Отчасти это работает: Израиль согласился на возвращение части перемещенных лиц на север сектора и на размен десятков террористов на каждого израильтянина, живого или мертвого, находящегося в руках исламистов, а также на ряд других условий. Каждый следующий шаг Израиля к смягчению позиции показывает главарям ХАМАС, что давление на Израиль успешно. ХАМАС ведет себя по ближневосточной модели: раз тебе уступают, значит, можно требовать больше и постепенно свести всё к знакомому нарративу «гуманитарной проблемы арабов Газы», популярному в лево-прогрессистских кругах.

Второе — никакой связи между частичным выводом израильских войск и переговорами нет. Есть многоходовая операция — уход из одних районов и ввод тактических подразделений в другие, в том числе ранее уже зачищенные места, куда продолжается инфильтрация групп террористов. В этом пакете — необходимость выиграть время для подготовки релокации жителей из Рафияха/Рафаха куда-то в другое место и разрешить возвращение газатов на север сектора. Понятно, что среди них будет множество боевиков ХАМАС и «Исламского джихада» — что открывает возможности для ЦАХАЛ дать им там сконцентрироваться, а потом «прихлопнуть одним ударом». И хотя неизвестно, сработает ли схема еще раз, логика в таком утверждении всё же имеется.

Третье — Джо Байден в предвыборной ситуации не заинтересован в шагах Израиля, которые могут привести к расширению конфликта на Ближнем Востоке. И потому, в рамках этой логики, проблема — в американцах, которые якобы не дают Израилю «добить ХАМАС».

Четвертое — израильское руководство осознало, что военная доктрина и внутриполитические интересы не слишком сочетаются. Уровень общественного доверия к премьер-министру, правительству и правящей коалиции в целом достаточно низкий. Например, 58% участников мартовского опроса полагали, что «Нетаньяху не в состоянии эффективно управлять», а 50% ожидали скорого возобновления антиправительственных демонстраций. Первые акции такого рода были немногочисленными. По словам журналистки Таль Шнайдер, «большие протесты еще не начались, но по мере демобилизации активистов можно ожидать расширения».

31 марта к Кнессету и на улицы Иерусалима вышли уже около 100 тысяч митингующих, требуя отставки Биньямина Нетаньяху и проведения досрочных выборов, а также соглашения с ХАМАС для возвращения из плена 130 израильских заложников. Общее настроение понятно: доля израильтян, которые настаивают на немедленном роспуске Кнессета и проведении досрочных выборов, в начале апреля достигла 44% (в полтора раза больше, чем два месяца назад).

Израильские политики поспешили присоединиться к тренду, призвав согласовать дату досрочных выборов. Например, основной конкурент Нетаньяху на прошлых и, вероятно, будущих выборах, Бенни Ганц уже предложил провести досрочные выборы в сентябре. Другие предложения касаются конца года или начала следующего.

Идея проведения перевыборов парламента и формирования нового правительства сразу после завершения войны стала практически консенсусом, по факту избирательная кампания идет уже сейчас, похоже, с этим смирились даже в правящей партии «Ликуд». Что касается премьер-министра, то его это не устраивает, потому что многочисленные исследования общественного мнения фиксируют: в случае досрочных выборов блок «Ликуда» и его союзников ждет поражение. Например, опрос месячной давности показал, что если бы выборы были проведены в тот момент, партии нынешней оппозиции получили бы 74 из 120 парламентских мандатов, а нынешней коалиции — лишь 46, в результате чего не смогли бы сформировать правительственное большинство. «Выборы сейчас» или «сразу после войны» оставляют Нетаньяху лишь два варианта: в лучшем случае пост лидера оппозиции, в худшем — завершение политической карьеры.

Нетаньяху пытается убедить израильтян, что проведение выборов было бы подарком лидеру ХАМАС в Газе Йихье Синуару, поскольку это парализовало бы страну «минимум на полгода» и остановило бы переговоры по освобождению заложников — и всё это «как раз перед победой». И потому следующие парламентские выборы в Израиле, по его словам, «пройдут строго по плану — в октябре 2026 года».

Пятое — Израиль не меньше, чем ХАМАС, заинтересован в передышке и перегруппировке сил. Высок шанс, что ни иранцы, ни его сателлиты не будут воевать за «Хезболлу», а всевластием шиитских исламистов раздражены в самом Ливане. Известно, что ни местные христиане, ни сунниты не в восторге от перспективы превращения Бейрута и Ливана с помощью «Хезболлы» в очередной сектор Газа. В этом смысле «Хезболла» сильно отличается от ХАМАС, который всё еще пользуется значительной поддержкой жителей Газы. (Опрос, проведенный в секторе во время недельного прекращения огня в конце ноября 2023 года, показал рост симпатий к этой группировке по сравнению с довоенным периодом, причем 57% тогда же оправдывали нападение боевиков ХАМАС на приграничные израильские населенные пункты и устроенную там резню; в начале марта 2024-го, то есть три месяца спустя, этот показатель вырос до 71%.)

В более общем плане отсутствие прогресса в достижении декларированной цели — быстро и полностью разгромить ХАМАС, вернуть заложников и окончательно «умиротворить» Газу — заставляет команду премьер-министра задуматься о других опциях. Например, спрятать результат операции «Железные мечи», который, как пишет Рон-Мориа, «по прошествии шести месяцев изображается как поражение», под «куполом» намного более впечатляющей цели — победить «ось зла» целиком. То есть Иран, его главного прокси в Восточном Средиземноморье — ливанскую «Хезболлу» — и прочих сателлитов и союзников Тегерана.

Понятно, что если Израиль окажется перед лицом полномасштабной войны и на севере, снижение профиля боевой активности в Газе с целью перевода ресурсов на северный фронт будет выглядеть вполне рациональным. В свете указанных выше перспектив Израиль может себе позволить оставить на время Газу, куда всегда можно будет вернуться, потому что при любом варианте развития событий контроль над безопасностью в Газе и вокруг нее останется в руках Израиля. А пока это обсуждается и (возможно) будет происходить — нынешнее правительство может продолжить свое существование.

И что в итоге?

В самом общем плане настроение общества за прошедшие полгода выглядит так: добить ХАМАС, ибо если не сделать это сегодня, то другой возможности может не быть. И это понимают все израильтяне — и коалиция, и оппозиция, и правительство, и гражданское общество, равно как и союзники Израиля и его враги. Когда лидеры страны говорят, что они будут воевать при американской поддержке или без нее — это отражение желания общества. Это будет сложно и тяжело, но основной аргумент, который мы слышим сейчас — американцы не всегда были нашими союзниками: до 1965 года Америка поддерживала оружейное эмбарго в отношении Израиля, и только победив в Шестидневной войне, Израиль показал, что его можно воспринимать всерьез и что он может решить свои проблемы сам. Американцам нужны сильные союзники, а не слабые, которым можно передать ответственность за безопасность в регионах, которые менее актуальны для США.

Что касается политической системы, то мы видим неготовность израильского общества ни мириться с доктриной политического руководства, ни признать, что это правительство нормально работает. Так, положительно работу начальника генштаба Герци Халеви оценивают 55%, министра обороны Йоава Галанта — 46%, главного (пока) соперника Нетаньяху в борьбе за пост премьер-министра Бенни Ганца — 37,5% и самого Биньямина Нетаньяху — 32% респондентов, опрошенных в марте. В стране есть и немало тех, кто до сих пор готов дать всем им еще один шанс исправить то, что произошло, но подавляющее большинство при этом считают, что как только они сделают всё, что могут, они немедленно должны уйти. Не на тот свет, не в тюрьму, а домой. И дальше — отвечать на вопросы независимой комиссии по расследованию трагедии 7 октября.

Зеев (Владимир) Ханин
Профессор политических наук
Университета Бар-Илан, Израиль