Российский МИД призвал готовиться к жизни под санкциями на десятилетия

Санкции, введенные против России после аннексии Крыма и вторжения в Украину, останутся в силе надолго, заявил в пятницу директор департамента экономического сотрудничества МИД РФ Дмитрий Бирический.

«Эта история на десятилетия. Каким бы ни был процесс и результат урегулирования кризиса на Украине», — сказал дипломат, выступая на дискуссионном клубе «Валдай». По словам Биричевского, война против Украины стала лишь «предлогом» для санкций, цель которых — «недобросовестная конкуренция».

«Они накладывают новые санкции, новые ограничения. Вот такая спираль идёт. И ожидать, что это прекратится, — я бы на это не рассчитывал», — цитирует чиновника Reuters.

С 2014 года западные страны внесли в санкционные списки более 20 тысяч российских компаний и физических лиц, сделав РФ мировым рекордсменом по масштабу ограничений — выше Ирана и КНДР. С этими странами Москва активно обменивается опытом и использует его в противодействии санкциям, заявил Биричевский.

По его словам, цель заключается в том, чтобы создать «антисанкционный альянс», однако не попавшие под ограничения страны не спешат открыто в него вступать. «Одно дело сказать нам, „ребят, мы вас поддерживаем, мы будем с вами работать“, другое дело — сказать с трибуны, встать в один ряд вместе с теми, кто находится под санкциями», — посетовал дипломат.

Биричевский добавил, что какими бы тяжелыми ни были санкции для промышленности и для банковской системы, они заставляют Россию «перестраивать структуру экономики». «Мы в начале 90-х считали, что у нас есть нефть, газ, — мы все остальное купим за рубежом. А вот сейчас не купим», — заключил чиновник.

Недовольство властью среди россиян подскочило до максимума

Вторжение украинской армии в Курскую область, которое продолжается больше недели и охватило территорию больше 1000 квадратных километров, уронило доверие к власти у российских граждан.

Согласно опросу Фонда «Общественное мнение», на 11 августа 25% россиян заявляли, что действия властей вызывают у них «возмущение». Уровень недовольства стал рекордным с июля 2023 года, когда ЧВК «Вагнер» подняла мятеж, а танки Евгения Пригожина едва не дошли до Москвы (26%).

За неделю доля возмущенных действиями властей увеличилась на 7 процентных пунктов. И, по данным ФОМ, этот скачок стал рекордным с осени 2022 года, когда президент Владимир Путин объявил первую с 1940-х массовую мобилизацию. Тогда доля «недовольных» властью выросла с 21% до 31% за три недели.

Потеря контроля над десятками сел в Курской области, сообщения о жертвах и переброска в регион солдат-срочников резко повысили уровень страха в российском обществе, показали данные ФОМ. О «тревожном» настроении среди знакомых и коллег в ходе опроса заявили 45% россиян — рекордное число с октября 2023 года. При этом скачок тревожности — на 12 процентных пунктов за две недели — стал самым резким с мобилизации.

Схожий всплеск стресса в обществе — на 11 п. п. за две недели — ФОМ фиксировал в мае 2023 года, когда украинские беспилотники впервые атаковали Москву и Кремль.

По мере того как ВСУ продолжают продвигаться под Курском, Путин воздерживается от частых публичных выступлений. А в ходе последнего совещания с военными, 12 августа, он выглядел откровенно «слабо», отмечает политолог Аббас Галлямов: бросалась в глаза попытка президента «сделать хорошую мину при плохой игре».

Уже на следующий день, 13 августа, Путин проводил переговоры в Кремле с Махмудом Аббасом и обещал не забывать о проблемах Палестины. А это сделало его образ еще более неадекватным в глазах и населения, и элит, указывает Галлямов.

Высокопоставленных госслужащих и близких к Кремлю бизнесменов прорыв украинских частей под Курск привел в оторопь, писала The Washington Post со ссылкой на знакомые с ситуацией источники. «Это очень большой удар по репутации российских властей, военных и Путина. Потому что в течение двух с половиной лет российская территория, за исключением оккупированных территорий [в Украине], несла минимальный ущерб. Он был только от дронов, — рассказывал WaPo крупный бизнесмен. — А сейчас непонятно, сколько было жертв, есть разрушения, и очевидно, что они [власти, военные] не в состоянии быстро это остановить».