Вы здесь
Смердело
Честно говоря, не произошло ничего неожиданного. Власть подтвердила свою унылую предсказуемость в аморальности, в полном презрении к праву, в пренебрежении к гражданам России. Только вежливость или суеверность препятствовали говорить: «Вас не зарегистрируют». Характерно также, что отказ в регистрации Партии народной свободы произошел вскоре после того, как Европейский суд по правам человека признал неправомочным создание препятствий для регистрации Республиканской партии.
Конечно, впереди, скорее всего, судебный иск партии в отношении Министерства юстиции. Но нам трудно представить, что подвигнет власть изменить своему инстинкту стрижки политического газона. Я не случайно использовал слово «инстинкт». Ведь очевидно, что выход ПНС в легальное поле работал на режим, на создание ему легкого ореола легитимности. Понятно также, что при оборонительных редутах, выстроенных ранее вокруг «Единой России» и образуемых тотальным информационным доминированием, преступными методами подавления соперников во время избирательной кампании и откровенными махинациями при подсчете голосов, Партия народной свободы не имела шансов существенно потеснить правящую клику.
Но страх иррационален. И страх тем сильнее, чем больше преступлений совершает власть. И страх толкает к новым преступлениям, усугубляющим страх. И спираль эта раскручивается, не встречая препятствий. И будет раскручиваться, пока не взорвет все к чертовой матери.
Я понимаю, что отказ в регистрации Партии народной свободы – не самое гнусное преступление этого режима. Оно, конечно, несопоставимо с масштабами разграбления страны или административного террора в отношении граждан и бизнеса. Дело не в этом. Мы все – солженицынские Иваны Денисовичи, тупо привыкшие к своей зоне и не замечающие творящихся вокруг преступлений. Дело в нас, в этом тупом безразличии. Мы поделились на две категории. Одни стараются, и успешно, ничего не замечать, а другие, столь же успешно, находят себе самооправдание.
А что касается власти… Это про других говорили: «Они ничего не поняли и ничему не научились». Про этих будут говорить иначе: «Они ничему не хотели учиться и ничего не могли понимать». Эта власть смердит: смешанный запах патологического страха и гангрены всего государственного организма. Но, повторюсь, не в них дело, а в нас, привыкших к этой удушливой атмосфере и не желающих распахнуть окно. Мы дышим тем, что заслужили своими равнодушием и цинизмом.