Закон о резервистах — способ забрать новых людей в армию, чтобы не встревожить граждан

Проект федерального закона о резервистах — это способ аккуратно провести совсем небольшую, очень ограниченную мобилизацию. Мобилизацию light. Так, чтобы не встревожить граждан, как в сентябре 2022-го. Но при этом всё-таки заполучить в распоряжение военкоматов дополнительно несколько тысяч человек, готовых — или вынужденных — подписать контракты на войну. На такой оценке нового законопроекта, внесенного в Думу правительством, сходится большинство юристов, с которыми поговорила «Новая-Европа».

Законопроект под ничего не значащим названием о поправках «в отдельные законодательные акты» внесло в Госдуму правительство 23 октября. Собственно текст будущего закона занимает три странички, запечатанных с большими интервалами и насыщенных перечислением статей существующих законов. Поправки правительство предлагает внести в законы «Об обороне» и «О воинской обязанности и военной службе».

В статье о полномочиях президента закона «Об обороне» (ст. 4) меняется подпункт, наделяющий главу государства правом создавать и распределять «мобилизационный людской резерв». Туда добавляется норма «о направлении лиц, заключивших контракт о пребывании в мобилизационном людском резерве… на специальные сборы для обеспечения защиты критически важных и иных объектов жизнеобеспечения».

В законе «О воинской обязанности» меняются две статьи: об обязанностях военнослужащего (ст. 37) и о гражданах, «пребывающих в резерве» (ст. 57.1). Там всё логично: во время «спецоперации» вместо военных сборов появляются сборы «специальные». До сих пор резервист становился «исполняющим обязанности военной службы» просто во время сборов, а теперь — во время специальных. Статью о резервистах правительство дополняет новым пунктом, по которому их можно направлять на те самые «специальные сборы» для защиты «критически важных объектов и иных объектов жизнеобеспечения».

Кто такие резервисты и чем они отличается от военных в запасе?

Юрист «Движения сознательных отказчиков» Артём Клыга объясняет: резервисты — это люди, заключившие с Минобороны контракт «о пребывании в мобилизационном резерве», но работающие при этом «на гражданке».

— Это люди, которые сами, добровольно, изъявили желание быть резервистами, — говорит юрист. — За это они ежемесячно получают определенные деньги, порядка шести или десяти тысяч рублей. Это не то чтобы суперпопулярная штука в России, она была введена в 2015 году и, по моим ощущениям, на такие позиции приглашали в основном бывших военнослужащих, ранее служивших по контракту, потому что это люди с опытом. Для них это была возможность получать какие-то дополнительные деньги. Никто ведь не предполагал, что война начнется.

Глава правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» Сергей Кривенко говорит, что корнями система набора резервистов уходит даже не в 2015 год, а дальше, в эпоху реформ бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова, который сокращал действующую армию.

— Эту систему, как всегда бывает в России, использовали командиры для получения дополнительных денег, — рассказывает Сергей Кривенко. — Зачисляли в резервисты своих знакомых, своих жен, просто «мертвые души». Или уходит человек из армии, и ему говорят: чего ты будешь сидеть просто так в запасе, давай мы тебя в резерв зачислим, будешь какие-то деньги получать.

Предполагалось, что за скромные выплаты резервисты будут время от времени ездить на сборы на пару месяцев. Если вдруг война, то ими, безусловно, сразу усилят армию. Но войны, конечно, никакой не будет.

Однако война случилась, а контракты, подписанные резервистами, не только обеспечивали им ежемесячные выплаты, но и налагали на них вполне конкретные обязательства: в военное время или в случае мобилизации они обязаны были явиться в военкомат, как только вызовут. И если обычных запасников до недавнего времени серьезно не преследовали за неявку по повестке, то резервистам, как говорит Артём Клыга, грозила за это административная или уголовная ответственность.

Поэтому, добавляет Сергей Кривенко, практически всех резервистов, какие были в стране, выгребли еще во время мобилизации 2022 года.

— Их и было-то не такое большое количество, — продолжает юрист. — Может быть, несколько десятков тысяч человек. Большинство из них мобилизовали первыми в 2022 году. С тех пор у нас особой информации о резервистах не было. Может быть, за эти три года их набралось какое-то количество, но к нам никто из них не обращался.

Артём Клыга подтверждает: действительно, резервистов массово забирали в 2022-м, преимущественно в отряды «Барс» — «Боевой армейский резерв страны». Большинство там и погибли. Число резервистов в стране неизвестно, особенно если учесть, что среди них могут быть, как говорит Сергей Кривенко, «мертвые души». По словам Артёма Клыги, эти данные засекречены.

Зачем понадобился новый закон?

Это — большая загадка. Во всяком случае, если исходить из текста законопроекта в том виде, в каком он внесен в Думу. Вызывать резервистов на сборы можно было и до сих пор, Путин ежегодно подписывал такие указы. Разве что действующие законы позволяли собирать резервистов на два месяца не чаще чем раз в три года, но и в новом проекте нет ни слова о том, что изменятся частота или продолжительность сборов.

Какие-то доводы, зачем нужны поправки в закон, правительство предлагает в пояснительной записке. Резервистов действительно, сказано там, и сейчас можно привлекать к службе, но — только «в период мобилизации или в военное время». А в России нынче, как следует из записки, время мирное. И мобилизации никакой нет, как выяснилось опять-таки из записки правительства. Несмотря на это, почему-то в такое мирное время стране понадобилось от чего-то защищать «критически важные объекты». С чего бы вдруг? И вот правительство хочет привлекать для этого резервистов.

За день до того, как законопроект поступил в парламент, Минобороны провело брифинг и объяснило: «В связи с участившимися случаями применения вооруженными формированиями Украины дальнобойных беспилотников для нанесения ударов по территории Российской Федерации возросла угроза поражения объектов критической инфраструктуры и жилых массивов». В мирное, заметим в скобках вслед за правительством, время.

По этой причине Минобороны решило привлекать к защите таких объектов «наиболее подготовленных и патриотически настроенных граждан», а именно — резервистов.

Как объяснил на брифинге замначальника главного организационно-мобилизационного управления Генштаба ВС РФ Владимир Цимлянский, никто не собирается отправлять резервистов «в зону проведения специальной военной операции или за пределы территории страны». Более того: он пообещал, что граждане будут защищать объекты в том регионе, где и живут. Однако в законопроекте об этом нет ни слова. А «пределы территории страны» для сегодняшней Российской Федерации — явление условное.

— Конечно, они пишут сейчас в законопроекте и в комментариях, что граждане будут защищать критически важные объекты на территории субъектов, в которых проживают, и не будут отправляться за рубеж, — замечает юрист «Первого отдела» Евгений Смирнов. — Но, во-первых, война сегодня идет не только на линии боевого соприкосновения, дроны летают по всей стране, взрывы гремят по всей Российской Федерации. Во-вторых, в их понимании Российская Федерация — это не только те субъекты, которые были в ней на начало 2022 года. Это еще и «новые регионы». То есть резервист может оказаться и в Херсонской области, и в Донецкой. А завтра они проведут очередной референдум и впишут в Конституцию Киевскую область и Финляндскую народную республику.

Что такое «специальные сборы»?

Это неизвестно. Во всяком случае, авторы законопроекта этого не объясняют. Просто пишут: специальные, мол, сборы. Из текста можно сделать, что сборы будут организованы специально для защиты «критически важных объектов». Однако вице-адмирал Цимлянский на брифинге пообещал, что резервисты будут сначала «проходить обучение по огневой, инженерной и медицинской подготовке», а уже потом защищать некие объекты в том регионе, где живут. Ну а где еще нужна «огневая подготовка», как не по месту жительства резервиста?

— По сути, эти сборы предполагают, что резервистов будут размещать вокруг объектов критической инфраструктуры, которые они и будут защищать, — замечает юрист Артём Клыга. — А это совсем не то же самое, что обычные сборы, куда люди выезжают, живут в каких-то войсковых частях, а через месяц-два возвращаются.

В финансово-экономическом обосновании к законопроекту его авторы уверяют, что никаких дополнительных «изменений финансовых обязательств государства», никаких новых «бюджетных ассигнований из бюджетов бюджетной системы Российской Федерации» реализация закона не потребует. На что будут жить резервисты вокруг охраняемых объектов, чем питаться, как добираться туда из дома — неизвестно; родина выделять на это деньги, судя по законопроекту, не планирует.

— Финансово-экономическим обоснованием авторы законопроектов у нас часто голову себе не морочат, — напоминает Артём Клыга. — Это уже стало традицией еще до войны. Конечно, всё это потребует дополнительных расходов: размещение, проживание и прочие нужды солдат. Расходы лягут на Минобороны, Цимлянский на брифинге говорил, что деньги под это будут заложены.

Евгений Смирнов считает, что «специальные сборы» резервистов потребовались, чтобы высвободить кадровых военных, занятых на защите «критически важных объектов» сейчас.

— Атаки, которые проводит Украина, требуют участия квалифицированных военных в защите объектов, — объясняет адвокат. — Это и ПВО, и какие-то средства слежения. А это военные, чьи знания необходимы на фронте. Возможно, часть резервистов можно использовать в качестве офицеров, другие смогут заменить солдат на каких-то простых работах. В любом случае, это может высвободить ресурсы, которые можно направлять на войну.

Сергей Кривенко тоже считает, что появление законопроекта связано с трудностями, которые Россия сейчас испытывает при вербовке бойцов на войну.

— Видимо, они начинают уже скрести по сусекам всех, кого можно призвать, — говорит он. — И законодательство меняют для того, чтобы можно было призвать резервистов.

Так всё-таки зачем нужен этот закон? И что делать резервистам, если они не хотят попасть на войну?

— Этот закон в принципе находится в череде всех тех, что были приняты в России с февраля 2022 года, — говорит Евгений Смирнов. — То есть это должен быть закон, направленный на привлечение граждан к участию в войне.

Формально, повторим, проект закона о резервистах не предполагает, что призванные на «специальные сборы» попадут в зону боевых действий. Но и срочники, по идее, не должны оказываться на войне, однако как-то получается, что они подписывают контракты и гибнут в Украине.

— Резервистов призовут на «специальные сборы», а дальше начнется вербовка на контракт, — полагает Сергей Кривенко. — Первый риск в том, что их заставят подписать уже тот контракт, по которому они будут не в резерве, а отправятся на войну. Второй вариант — в течение того времени, что продолжаются сборы, резервист имеет статус военнослужащего. И в это время его могут отправить на фронт, в законодательстве об этом сказано. И он будет участвовать уже не только в охране каких-то объектов, но и в боевых действиях.

Поскольку в стране мобилизация так и не закончилась, по букве закона резервистов могут отправить на войну и сейчас, без всяких новых законов. Но проделывать это на практике, считает Сергей Кривенко, государство не хочет, чтобы не будоражить общество.

— Пусть резервистов — всего несколько тысяч человек, но если их начнут сейчас вызывать в военкоматы и отправлять на фронт по мобилизации, об этом обязательно станет известно, — уверен юрист.

— Начнется паника из-за якобы новой волны мобилизации, общество опять начнет колыхаться. Возможно, это только мое предположение, но я думаю, что появление законопроекта связано именно с этим.

Они хотят использовать другой механизм, чтобы мягко съехать на фактическую мобилизацию.

Согласно действующему сейчас закону, любой резервист вправе разорвать контракт с Минобороны. Об этом говорит Артём Клыга, это подтверждает и Сергей Кривенко.

— Резервист может разорвать контракт, — подтверждает Сергей Кривенко. — В каких-то случаях ему придется выплатить те деньги, которые он получал по контракту, в каких-то может быть и не придется, но отказаться от контракта можно. И сделать это нужно до того, как резервиста призовут на сборы. Как только он призван на сборы, он становится военнослужащим, и тогда в случае отказа от участия в боевых действиях к нему могут применить 332-ю статью Уголовного кодекса — о неисполнении приказа. Но пока он остается в резерве, он гражданский человек.

Таким образом, лучшее, что могут сделать сейчас резервисты, — это отказаться от тех нескольких тысяч рублей, которые они получают от Минобороны. Практика показывает, что законопроекты, внесенные в Думу правительством, принимаются и вступают в силу довольно быстро. И еще неизвестно, какие поправки внесут в этот будущий закон депутаты.