Вы здесь
Николай Щорс
В бывшем архиве Харьковского областного НКВД был найден любопытный документ, который ставил под сомнение официальную версию гибели комдива Николая Щорса. Согласно документации, бывший подпоручик царской армии, а потом легендарный красный командир был убит в бою под Коростенем в 1919 году вражеской пулей. И, казалось бы, ни у кого эта версия сомнений не вызывает. Но...
4 марта 1938 года заместитель командующего Харьковским военным округом Казимир Квятек заявил, что находился во время боя рядом с комдивом. В тот момент по позициям действительно бил пулемет противника, но, по мнению Квятека, в Щорса выстрелил один из красных командиров. Именно поэтому тело комдива спешно спрятали и увезли хоронить в Самару. За такое заявление смелому Квятеку, по идее, "органы" должны были оторвать голову. И правда, заявлению Квятека НКВД не дало ход, а сам автор свидетельства вскоре был арестован и расстрелян.
Когда в период репрессий Сталин начал расстреливать своих соратников-революционеров, как бешеных собак (по выражению знаменитого Григория Климова), наступил период плановой переоценки исторических и политических ценностей. В начале тридцатых стали переписывать историю, возникла потребность в народной мифологизации героев. Помните бравую и в то же время душевную песню: "Щорс идет под знаменем, красный командир"?
Николай Щорс родился в маленьком городке Сновске. В 1909 году окончил церковно-приходскую школу. Карьера священника его не очень устраивала, однако решил идти в семинарию. Сын машиниста-железнодорожника не желал крутить болты да гайки в депо. Когда раздались первые выстрелы германской войны, Щорс с восторгом отреагировал на призывную повестку в армию. Будучи парнем грамотным, он был сразу определен в киевскую школу военных фельдшеров. Через полтора боевых года перебрался из окопов Первой мировой в аудитории Полтавского военного училища, готовившего по ускоренному четырехмесячному курсу младших офицеров-прапорщиков для действующей армии. Умный и чувствительный от природы , Щорс понимает, что училище выпускает только подобия "их благородий". Это закрепило в нем своеобразный комплекс обиды на неравенство настоящих офицеров и "пушечного мяса". Посему со временем Щорс охотно идет под алые стяги, позабыв о полученном накануне февральской революции звании подпоручика.
Вернувшись в родной Сновск, в феврале 1918 года он организовывает крупный отряд с хвастливым названием "Первая революционная армия". "Первая революционная..." только и занимается тем, что нападает на небольшие команды немецких солдат, отправляющих в Германию обозы с продовольствием. Вскоре Щорс создает из своих "партизан" Первый Украинский советский полк имени Ивана Богуна. Выбор названия полка был не случаен - сослуживцы Щорса часто говорили о внутренней схожести бывшего царского подпоручика и казацкого полковника Богуна. Оба были одинаково дерзки и хладнокровны, одинаково недолюбливали Москву, исповедовали свободу действий и полное неподчинение кому-либо. А самое главное - патологически ненавидели поляков.
Щорс был женат на еврейке Фруме Ефимовне Хайкиной.
Со Щорсом они были примерно одногодки. Фрума родилась в Новозыбкове. В годы революции и гражданской войны Хайкину направили на станцию Унеча, где она возглавила местную ЧК. Здесь же она сблизилась со Щорсом. Близость переросла в серьезные отношения и осенью 1918 года Хайкина вышла за него замуж.
Судя по историческим свидетельствам, Ф. Хайкина была очень жесткой дамой, если не сказать жестокой. Так, в книге «Мои Клинцы» (авторы П. Храмченко, Р. Перекрестов) есть такой отрывок: «…после освобождения Клинцов от немцев и гайдамаков революционный порядок в посаде устанавливала жена Щорса – Фрума Хайкина (Щорс). Это была решительная и смелая женщина. Она разъезжала в седле на лошади, в кожаной куртке и кожаных штанах, с маузером на боку, который при случае пускала в дело. Ее называли в Клинцах “Хая в кожаных штанах”. В ближайшие дни под ее началом выявили всех, кто сотрудничал с гайдамаками или сочувствовал им, а также бывших членов Союза Русского Народа (СРН) и расстреляли на Ореховке, на поляне за Горсадом. Несколько раз поляна обагрялась кровью врагов народа. Уничтожалась вся семья, не щадили даже подростков. Тела расстрелянных людей были похоронены слева от дороги на Вьюнку, где в те годы заканчивались дома посада. Так начиналась гражданская война!».
Уже после смерти Щорса Хайкина родила от него дочь Валентину, которая впоследствии станет женой известного советского физика Исаака Халатникова. Вдова комдива намного пережила своего легендарного мужа. Хайкина умерла в 1977 году в Москве.
В числе тех, кто также был близок к Щорсу в "унечский период" следует назвать Казимира Квятека – поляка-революционера, будущего комдива и заместителя командующего войсками Харьковского военного округа. Квятек сделал неплохую карьеру, но попал под каток репрессий и был расстрелян в 1938 году по обвинению в принадлежности к организации Пилсудского «Польска организация войскова».
Щорс был обречен на гибель. 12-я армия, удерживая стратегический железнодорожный узел в городе Коростень западнее Киева, пыталась остановить петлюровцев. В ее состав входила 44-я стрелковая дивизия под командованием Щорса. В те дни она удерживала позиции из последних сил. Но гайдамакам нужен был Киев во что бы то ни стало. Когда 10 августа в результате рейда 4-го Донского конного корпуса генерала Мамонтова казаки прорвали Южный фронт и по его тылам двинулись к Москве, 14-я армия Южфронта, которая приняла основной удар, начала спешно отступать. Между белыми и красными теперь оставалась лишь потрепанная 44-я дивизия Щорса. Впрочем, то, что Киев падет, было ясно всем. На позицию Николаю Шорсу передали мятый клочок бумаги, в котором "красных орлов" умоляли продержаться, чтобы штабные успели собрать документы и смыться из города. Все это было озаглавлено красиво и веско - организовать и прикрыть отступление 12-й армии Южфронта.
Щорс со своими хлопцами заплатил за героизм самой высокой ценой - жизнью. 30 августа у маленькой деревеньки под Коростенем, на передовой линии он попал под огонь вражеского пулеметчика. Пуля попала ему чуть выше левого глаза, а вышла в правой части затылка. В тот же день Киев пал. Сначала над городом взвились "жовто-блакитні" стяги, но уже через сутки части Добровольческой Армии, нарушив договор с петлюровцами, одним ударом вышвырнули гайдамаков из Киева. Вот и все, что писалось об этом происшествии в учебниках по истории СССР. Однако вскоре после окончания гражданской войны в разговорах между участниками тех событий начали всплывать весьма любопытные факты. Слегка отступив от темы, стоит сказать, что когда речь заходила о театрах военных действий в период гражданской войны и о победах в них, всегда упоминались имена Владимира Антонова-Овсеенко, Виталия Примакова, Станислава Косиора и других. После гражданской войны все они стали видными партийцами, занимающими высокие государственные должности в СССР. А о погибшем Щорсе говорили шепотом. И на то были причины.
Щорса убили, когда он находился среди преданных ему богунцев. Свидетелей было много, и все подтверждали лишь героическую версию гибели горячо любимого командира. Однако от них же, в неофициальной обстановке, исходила и версия о том, что пуля была пущена кем-то из своих. Кому это было выгодно?
МАТРОС ДЫБЕНКО: ГЛУП, ЗАТО ЛЮБИМ
На фото Дыбенко и Махно
Версия первая. Смерть Щорса была на руку красному матросу Павлу Ефимовичу Дыбенко, личности более чем известной. Муж Александры Коллонтай, старый партиец и друг Ленина, Дыбенко, занимая в свое время пост председателя Центробалта, предоставил большевикам в нужный момент отряды матросов. И те закрепили первый успех. Ленин это помнил, ценил всегда.
Матрос Дыбенко, отличаясь завидным постоянством, неизменно проваливал все порученные ему дела. Но тем не менее он вновь и вновь назначался на различные должности. Сразу после Октября его бросили на подавление Красновского мятежа. И тут Дыбенко совершает ошибку за ошибкой. Он задерживает мятежного генерала, но вскоре, пригрозив ему, отпускает. Краснов и группа высших офицеров уходят на Дон, где поднимают казаков и создают белую Добрармию.
В октябре 1917 - марте 1918 г. Дыбенко включают в Комитет по военным и морским делам (тогдашний Минобороны). После серии крупных неудач под Нарвой он слетает с занимаемой должности, кладет на стол партбилет. Однако его снова прощают и отправляют на подпольную работу в Крым. Только матрос был настолько глуп, что белая контрразведка, скучая, арестовывает его чуть ли не в первый день подпольной работы. Затем неудачливого экс-матроса выменяли на нескольких пленных офицеров кайзеровских войск.
В 1919 году, занимая должность командующего Крымской армией, местного наркома по военным и морским делам, а также председателя Реввоенсовета Крымской республики, Дыбенко сдает Крым белым. Вскоре, тем не менее, "братишка в тельняшке" возглавил... оборону Киева, которую бездарно провалил и смылся из города, бросив Щорса и его бойцов на произвол судьбы. В результате, кому-то сверху надоели "творческие поиски" Павла Ефимовича. Он был отстранен от командования регулярными частями и определен... слушателем Академии Генштаба РККА. Впрочем, ничего фантастического здесь не было - Коллонтай была подружкой Инессы Арманд, старой боевой подруги Ленина. Одним словом, Дыбенко был прощен как верный и добросовестный служака.
И тогда Дыбенко показал, на что способен - он пустил под расстрел многих своих бывших флотских братков. Но карьеру командующего Ленинградским военным округом прервал 38-й год. По обвинению в участии в заговоре против Отца и Учителя товарища Сталина Дыбенко расстреляли. Возвращаясь к его возможной роли в убийстве Щорса, стоит отметить, что как человек, вышедший из нищей крестьянской среды и по воле большевистских "богов" почувствовавший вкус власти, Дыбенко панически боялся очередной неудачи. Потеря Киева могла стать началом его конца. Командир 44-й дивизии был единственным человеком, способным рассказать правду о роли Дыбенко в киевской трагедии. Николай Щорс, несмотря на большое количество врагов и завистников, пользовался авторитетом. Ему бы поверили. Дыбенко же, будучи по жизни "братишкой с наганом", частенько придавался откровенной уголовщине. Поэтому версия о том, что по его заказу в Щорса выпустили пулю, вполне вероятна.
ПОЛИТИНСПЕКТОР С БРАУНИНГОМ
Вторая версия. В том последнем бою рядом со Щорсом в окопе находился командир кавалерийской бригады 44-й дивизии Петриковский. Он был рядом, когда роковая пуля попала в голову герою войны. Противник вел шквальный пулеметный огонь, и это заставило Щорса и сопровождавшего его Ивана Дубового, помощника начдива, залечь. Был еще некий Танхиль-Танхилевич, политинспектор, прибывший из штаба 12-й армии в 44-ю дивизию по распоряжению Сергея Ивановича Аралова - члена реввоенсовета 12-й и временно исполняющего должность командира 14-й армии, а также начальника разведуправления Полевого штаба Реввоенсовета республики.
Аралов ненавидел Щорса и любил регулярно напоминать подчиненным, что его назначил лично Троцкий.
Ставленник Льва Давыдовича, посетив 44-ю дивизию, писал в отчете, что богунцы - сборище бандитов, которое представляет собой угрозу советской власти. И хоть полномочия были даны, арестовать Щорса тогда побоялись. Поэтому предвидеть появление доверенного человека Аралова в дивизии Щорса было нетрудно.
Танхиль-Танхилевич утверждал, что Щорса убил вражеский пулеметчик, он лично составил описание входящего и выходящего отверстия пули. Однако странно, что сразу после гибели начдива политинспектор приказал забинтовать мертвому голову и не разрешил ее разбинтовывать. Дубовой же утверждал, что за миг до гибели Щорса какой-то красноармеец закричал: "Какая эта сволочь с ливорверта стреляет!.." Любопытно и то, что лежавший справа от Щорса инспектор был действительно вооружен браунингом, который красноармеец мог вполне назвать револьвером. Так или иначе, но после гибели Щорса политинспектора больше никто не видел.
У советской власти герои потому, что мертвые
В июле 1949 года в Самаре, где был похоронен герой гражданской войны, была проведена эксгумация останков Щорса. Выводы экспертизы были следующими: "Повреждения черепа нанесены пулей... Входным отверстием является отверстие в области затылка справа, а выходное - в области левой теменной кости... можно предположить, что пуля по диаметру была револьверной..." Видимо, Щорс революции не нужен был живым. А как погибший в бою герой успешно "вписывался" в новый формат истории.
Как и многие другие "красные орлы", Николай Щорс был лишь "разменной монетой" для сильных мира сего. И он погиб такой же глупой и нелепой смертью, как это случилось с Иваном Сорокиным, Филиппом Мироновым, Григорием Котовским. История Страны Советов полна гнусных тайн и нелепиц, которые при ближайшем рассмотрении складываются в жуткую, но правдивую картину. Порой задумываешься: а нужна ли кому эта правда? Ведь пели же мы семьдесят лет: "Щорс под красным знаменем раненый идет". А недавно вышел из метро и услышал песню группы "Манго-Манго" про товарища Щорса, который "...идет по городу, а иногда бежит...".