Вы здесь
Сергей Никитин: "просто есть порядочные люди, а есть... другие"
Дети хотят не в Америку, а родителей, уверен бард Сергей Никитин. Он рассказал, как человек начинает заниматься благотворительностью и что потом с этим делать. А на концерт, послушать Баха в исполнении Юрия Башмета, он бы детей все равно сводил.
"Разногласие с Башметом возникло на человеческом поле, не на политическом. Насколько я понял, Юрию Абрамовичу задали прямой вопрос, как он относится к закону, и он вместо того, чтобы прямо ответить, устроил словесный слалом. И выглядит теперь по крайней мере странно. Человеку нужно было уйти от прямого ответа. Это его личное дело — обожать Путина. Ему так, наверное, легче жить. Но отношение к этому людоедскому закону — уже не его личное дело. Мне кажется, что художник должен отстаивать человеческие ценности прежде всего. Я спрашиваю себя — а как бы поступил великий гражданин России и большой друг альтиста Мстислав Ростропович? Журналисты решили, что "закон Димы Яковлева" разделил интеллигенцию на два политических лагеря. Ничего подобного — просто есть порядочные люди, а есть... другие".
— Насколько я понимаю, вас это сильно затронуло, потому что вы сами много занимаетесь благотворительностью — помощью детским домам, приюту для матерей с детьми "Незнайка".
"Незнайку" возглавляет мой друг Сапар Кульянов, он, как и мы с Татьяной, выпускник физфака МГУ. Так вот, его замучили бесконечными проверками различные комиссии, местная прокуратура. Все почему происходит — чиновникам никак в голову не войдет, почему человек этим занимается. Не могут понять, что это делается изнутри, по велению души, бескорыстно. Настолько у них уже психика ущербная, что даже теоретически это понять не могут, не говоря о душе и сердце. То же самое мы имеем в нашей Думе. Синдром сердечной недостаточности, согласен с Юрием Норштейном.
— Когда шло голосование, депутаты жаловались, что голосовать их заставляли под угрозой исключения из партии. Это их оправдывает?
Нет, никакое это не оправдание. Это рецидив советской рабской психологии. Или не рецидив. Наверное, страх не угодить начальству все еще сидит внутри. Путь к внутренней свободе очень труден. Знаю по своему опыту.
— А вы видите этот путь?
По капле, по капле... Кто-то со стороны может сказать, что хорошо Никитиным — песни поют, у них есть своя аудитория, они любимым делом независимость отвоевали. Но не все так просто. Когда мы с Татьяной в первый раз попали в Америку, это был 1980 год, зимняя Олимпиада. Перед поездкой нас инструктировали, как себя вести, меньше пяти человек в группе не ходить, рассказывали разные случаи. А когда мы прилетели в Америку и к нам подошли репортеры, мне показалось, что проглотил карандаш размером с полметра — чувствовал себя таким зажатым. И чем больше я зажимался, тем больше был противен сам себе. Раб во мне сидел. Потом понемногу расслабился, атмосфера в среде любителей спорта была настолько доброжелательной — понял, провокаций не будет...
С тех пор много воды утекло. Сегодня благодаря возможности бывать в разных странах мира, благодаря современным коммуникациям мы все больше ощущаем, каким в сущности маленьким стал наш земной шарик. У человечества столько общих проблем — ядерная безопасность, экологическая катастрофа, энергетический кризис, борьба со СПИДом, раком, защита прав человека, беспризорные дети... И хотим мы этого или не хотим — люди, специалисты в разных областях из разных стран объединяются вокруг этих проблем, создавая международные объединения. Не спрашивая свои правительства. На этом фоне закон об иностранных агентах и этот наш ассиметричный ответ США выглядят настолько мелочно и смешно, тупо и глупо, что даже не найдешь слов, чтобы это обозначить. Как будто нас пытаются вернуть на десятки лет назад.
— А почему Америку вообще считают главным врагом?
Великая сила массмедиа. Если будете смотреть первый и второй канал, еще не так запоете. С этим приходится считаться, но, слава Богу, интернет это хоть как-то уравновешивает.
— Вы знаете детей, которые уехали в Америку в приемные семьи?
Однажды я летел в Америку, и в самолете было шесть или восемь американских семей, которые летели из России с усыновленными детьми. Это были такие счастливые родители! Дети еще не понимали, что происходит, но им было хорошо. Дети уже были окружены лаской.
— Вы говорите о глобализации, так нужно ли делить детей при таком раскладе на русских, американских, итальянских или детей из Сомали?
Это смешно. Это же дети человечества. Хорошо, когда у ребенка есть своя семья. Об этом детдомовские мечтают. Мой друг Сапар Кульянов начинал с приюта для детей, он назывался "Дорога к дому". И он тогда уже разработал целую систему действий — как ребенку-волчонку с улицы помочь обрести свою семью. И со своей полностью разработанной программой бьется во все двери последние двадцать лет. Наш президент не раз издавал указы о ликвидации беспризорности, выделялись деньги — дети как были на улице, так и остались. А этот человек бьется как рыба об лед. Хорошо, есть волонтеры, которые помогают. Находятся социально ответственные предприниматели, жертвующие средства на поддержание жизни приюта. Но для того, чтобы приемные родители понимали, с кем имеют дело, их нужно специально образовывать. Почему мы так часто имеем возвраты детей? Родители неграмотные, они не готовы встретиться со сложностями, с патологической психикой обездоленных детей, не говоря уже о серьезно больных...
— Как вам кажется, почему американцы готовы брать самых сложных детей?
Там слово "Бог" не только на страницах газет и в церкви, но и в душах людей. Они не боятся брать больных детей, вплоть до ВИЧ-инфицированных, из самых разных стран мира — Гана, Кения, Корея, Китай. У наших американских друзей Дона и Юнис вместе с их пятью детьми выросла удочеренная ими корейская девочка.
— Дети, с которыми вы общались, они в Америку хотят?
Они хотят родителей. Хорошо бы в России. А если нет, то где получится. Поймите, для больного ребенка это вопрос жизни и смерти.
— "Антисиротский" закон как-то повлиял на ваше отношение к власти?
Ничего у меня не изменилось, я ничего другого не ожидал. Последние несколько лет мы живем в атмосфере лицемерия, лжи и бездушия. Сейчас депутаты и чиновники заговорили об усыновлении, а где вы раньше были? Это очередная пропагандистская кампания. По приказу милосердия не бывает. Люди с развитой душой должны понять, что их долг — каждый день что-то делать для того, чтобы наши дети и внуки выросли человеками... Чтобы они понимали, что человеческая жизнь бесценна. Не то, что убить, нанести вред, а просто руку поднять на другого человека — преступление. Но боюсь, что это задача на десятилетия.
— А чем вы лично занимаетесь в вашем фонде?
С детьми мы работаем очень давно, концерты устраиваем. Сначала это были свои дети, дети наших друзей, а в конце концов все вылилось в так называемые "Никитинские встречи", которые проходят уже двадцать третий год раз в месяц во Дворце пионеров на Воробьевых горах. Часто к нам приходят ДЦП-шники, дети из интернатов и детских домов, иногда мы делаем выездные концерты. Замечательные дети, каждый раз открываю новые таланты.
— Как вообще началась ваша история помощи детям?
Я встретился с учителем истории, с которым мы были знакомы еще со студенческих времен, Николаем Соловьевым. Мы познакомились в 1968 году — на конкурсе студенческой самодеятельности он пел песню Яна Френкеля "Журавли". Прошло почти 30 лет, я выступал в бард-кафе, и мне сказали, что на концерт просится инвалид, незрячий, с палочкой. Он пришел, и я узнал его голос. Выяснилось, что он работает в Смоленской областной школе-интернате для слепых и слабовидящих детей учителем истории — и сироты там, и из семей, и зрячие, и полузрячие, и с ментальными проблемами. В Москву приезжает регулярно, поет в подземных переходах. Зарплата такая, что ездит на четырех электричках, чтоб подешевле. Я спросил, чем помочь. Выяснилось, что у него, у слепого, в метро гитару украли — добрые такие у нас люди. Ну, я стал пытаться как-то помогать, гитару свою подарил, спросил, какие в школе проблемы. Книжек им не хватало, с котельной были проблемы — дети в госучреждении спали при температуре 12 градусов. Потом вместе с ним поехали в поселок Черныш, почти на границе с Белоруссией. Татьяна рассказала об интернате своим итальянским друзьям, они дали две тысячи долларов. Я купил аудиоцентр, разных дисков с музыкой, фильмов, телевизор, а тысячу на бытовые нужды отдал.
Конечно, там работают святые люди: в интернате посчитали своим долгом отчет написать, и этот отчет Татьяна даже не смогла показать итальянцам (было неловко) — там было, что купили полотенца, мыло, самые необходимые вещи — такая бедность. Со временем мы с ней к интернату сердцем прикипели, поэтому организовали фонд, приобщили нашего друга, который стал не то чтобы олигархом, но крупным предпринимателем. Отделали котельную, обустроили медицинский кабинет, американские фонды (это те самые, которые власть изгнала из России - ЭР) дали денег на медицинское оборудование. Американские благотворительные фонды охотно дают средства на медицину и культуру, но никак не на строительные работы. Они почему-то считают, что в государственном детском учреждении государство обязано делать ремонт котельной, чтобы в спальном корпусе было не 12, а хотя бы 20 градусов зимой. Еще мы ездили с концертами, музыкантов привозили. За это время многие выпускники вышли в жизнь. А у Коли Соловьева случился инсульт — наездился в Москву и умер в 48 лет.
Примерно в то же время мы познакомились с Кульяновым. Уникальная личность. Такому человеку хочется помогать. "До того" он занимался нанотехнологиями. Но, видимо, в какой-то момент в его голове — вернее, там, где находится душа, — что-то перевернулось, перещелкнуло. Наверное, у Чулпан Хаматовой тоже перещелкнуло, у Мити Алешковского. Я давно вынашиваю идею создания такой мафии порядочных людей. Даже не то что порядочных, просто нормальных. От государства ведь ждать нечего, пусть бы только не мешали. Нормальные люди должны объединяться для каких-то совместных дел. Почему мафия? Лучше делать добрые дела, не очень их афишируя, если будешь афишировать — тут же обвинят в саморекламе, или, еще хуже, в корысти.
— Вы говорите о Чулпан Хаматовой и ее фонде, еще есть Евгений Миронов — у него фонд, помогающий пожилым актерам. Оба они на президентских выборах поддержали Путина, а Хаматову заподозрили в том, что ради фонда "Подари жизнь" ей пришлось агитировать за Путина.
Перед Чулпан я преклоняюсь. Я не знаю, выкручивали ли ей руки, но душу покорежили. А чиновники и президент должны этому человеку в ножки кланяться.
— Вы довольно резко высказываетесь о власти, вы считаете себя оппозиционером?
Я не политик, но когда дело касается человеческих ценностей, нравственности, я здесь очень тверд.
— Ходили на митинги в последний год?
Я себя там очень плохо чувствую. Предпочитаю другие способы выражать свою позицию. Но глубоко уважаю тех, кто туда приходит по зову сердца.
— Вы следили за шествием 13 января?
Конечно. Мне кажется, было бы хорошо, если бы еще в промежутках между митингами эти люди общались со своими детьми, детьми своих друзей. Если мы их упустим, то этим митингам грош цена. Нет никакой надежды, что мы сегодня помитингуем, а завтра все перевернется. Надо каждый день думать, как ребенка оторвать от компьютера и повести на концерт того же Башмета, когда он Баха играет или Шостаковича, или на выставку рисунков Рембрандта.
— Вы бы повели детей на концерт Башмета?
Почему нет, он прекрасный музыкант, большой труженик. А еще Юра замечательно рассказывает байки. Вот одна из них. Когда-то в Париже они жили вместе с Ростроповичем, и Башмету приснилась неземная, волшебная музыка. И он мучился вопросом, это он сам сочинил или это на что-то похоже... Дождался, пока проснется Ростропович, и наиграл эту музыку на рояле. На это Ростропович сказал: "Старик, поздравляю, ты сочинил "Реквием" Моцарта!" Вот такой Башмет мне нравится. Умный, с самоиронией. Поздравляю его с получением ордена "За заслуги перед Отечеством".
Еще по теме: