Вы здесь
Непереводимое
Все же прогресс налицо: транслитерированных русских слов становится в западной печати все меньше. Для тех, кто не знает, что это такое, поясню: это, примитивно говоря, слова, не имеющие аналогов в иностранной речи и указываемые в текстах обычно прописными буквами. До революции 1917 года их было не так много, и самым известным и зловещим стало pogrom. Наиболее широкая лексическая гамма появилась, естественно, в советский исторический период, главным образом, после падения железного занавеса, когда приехавшие в СССР из-за границы журналисты пытались лихорадочно понять и усвоить массу идиом и терминов, неизвестных им изначально и по определению.
Вследствие чего уже вскоре в западных СМИ появились и стали как бы общепринятыми: propiska, limitchik, jlob, apparatchik, nomenclatura, kolkhoznik, intelligentzia и даже такие, казалось бы, доступные в более широком смысле слова как pirozhki, babushka и electrichka. Чему, надо полагать, немало способствовал Голливуд, производивший, среди прочих шедевров, кино про Советский Союз, чьи герои, вместо того чтобы изъясняться внятно и по-английски, всячески коверкали и выворачивали наизнанку великий русский язык. Исключение составил лишь великий и неподражаемый актер Юл Брюннер (он же Юлий Бриннер родом из Владивостока), благодаря которому мир узнал тост «Za zdorovie!», произносимый приезжающими в Россию иностранцами почти без акцента и по сей день. Впрочем, про самого Брюннера они, как правило, понятия не имеют — не то поколение и другое образование.
Сегодня наиболее распространенным в мировых СМИ русским словом, используемым без перевода, является siloviki; при этом в скобках указываются, как правило, два коннотативных значения: одно нейтральное (law-enforcement bodies), другое — отрицательное и более длинное (abusive and corruptive security officials). Значительно реже встречается вполне переводимое слово otkat, из чего можно сделать вывод о том, что устойчивый английский термин «kickback» подразумевает, видимо, несколько иные суммы и проценты, взимаемые при совершении сделки или заключении контракта. Или о том, что это не столько слова, сколько символы современной России, такие, скажем как Putin, YUKOS или Pussy Riot, о которых на Западе стало известно с недавнего времени едва ли не каждому. Тем не менее, можно предположить, что при сохранившейся внутриполитической и лексической тенденции вскоре мир узнает новые термины, в частности, pravosudie, spravedlivost, prigovor и целый ряд других, доселе ему неведомых и неизвестных.