Чиновничья тайна

Ревизоры порой находят такие вопиющие хаос и злоупотребления в делах отставников — губернаторов и столоначальников, что сами удивляются, как эти ужасы оставались незамеченными. |В роли ревизора наследства Юрия Лужкова выступил вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, регулярный оппонент московского мэра. Спустя неделю после громкой отставки Лужкова Кудрин обнаружил, что многие документы московского правительства издавались незаконно: «Четверть распоряжений московского мэра подписывалась в секретном или закрытом характере и не публиковалась в нарушение действующего законодательства». По словам министра, мэрия необоснованно засекречивала документы по вопросам доступа к ресурсам, распределения городских заказов, предоставления льгот.

«Открытие» Кудрина заставляет задуматься. Правовой нигилизм столичной мэрии вряд ли мог оставаться секретом для сколько-нибудь внимательного наблюдателя.

Многочисленные нарушения жилищных прав москвичей и гостей столицы в открытых распоряжениях градоначальника неоднократно выявлялись высшими судами все 18 лет лужковского управления Москвой. В частности, три года назад мэрия пыталась заставить собственников комнат согласовывать вселение родственников с остальными жильцами квартиры и представлять справки об отсутствии хронических заболеваний. Постановление отменил Верховный суд. Если чиновники градоначальства позволяли такое в открытых документах, нетрудно представить, как могла разыграться их фантазия под прикрытием грифа «для служебного пользования».

Если следовать Кудрину, московская мэрия — исключение из правил, антипод федеральных ведомств, строго соблюдающих закон и публикующих все нормативные акты. Это не так. Конечно, серые приказы и тендеры, выведенные из-под общественного контроля тремя буквами квазисекретности, становятся известны только в вопиющих случаях — но становятся же! В частности, в ходе расследования милицейской зачистки башкирского городка Благовещенска осенью 2004 г. выяснилось, что местные милиционеры и омоновцы руководствовались приказом МВД № 870-ДСП от 10 сентября 2002 г. Правозащитникам так и не удалось заставить МВД опубликовать ведомственную служебную инструкцию о порядке проверки документов на улице, непосредственно затрагивающую права граждан.

Другой не менее яркий пример серого засекречивания — присвоение грифов ДСП статистическим данным военных судов о преступности в рядах спецслужб (без указаний имен и чинов сотрудников). На основании этого грифа журналистам отказались в 2007 г. предоставить соответствующую информацию. Всего, по оценкам Института развития свободы информации, федеральные и региональные чиновники присваивают гриф ДСП примерно пятой части всех документов. Из наиболее вопиющих примеров: гриф ДСП стоит на ведомственной инструкции о порядке досмотра авиапассажиров!

Распоряжения о закрытом тендере, порядке применения физической силы или, например, остановке автомобильного движения при проезде важных персон — документы-призраки. Формально они не секретны (а значит, их засекречивание нельзя оспорить в суде), но действуют не будучи опубликованными, что крайне затрудняет их обжалование. Проблема в том, что вопреки Конституции и закону «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов» порядок присвоения грифов фактически не регламентирован. До сих пор ни один закон не разъяснил, что такое служебная информация ограниченного распространения, и не определил порядок доступа к ней. Все это регламентируется постановлением правительства 1994 г. «О порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения»: руководитель ведомства единолично может засекретить любые данные, руководствуясь туманной «служебной необходимостью». Мы не знаем случаев, чтобы чиновники поплатились за серое засекречивание своей должностью или материально.

http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/247144/chinovnichya_tajna