Российская «демократия YouTube» - это подделка

Кремль выходит в Интернет, провозглашая онлайн-активность «прямой демократией». Для России такой шаг может показаться прогрессивным. Однако в реальности это только дымовая завеса – без реального политического процесса или представительства. На первый взгляд, такие инициативы, как привлечение пользователей Интернета к обсуждению законопроектов, могут выглядеть прогрессивными, способствующими либерализации шагами технически грамотного правительства. Однако в действительности это лишь спектакли в политическом театре, предназначенном для обхода механизмов представительной демократии. Далекие от демократии страны сейчас осознают ключевую роль Интернета в экономическом развитии и опасаются выглядеть париями в области свободы прессы. Поэтому вместо того, чтобы просто ограничивать доступ к сети, они в дальнейшем будут все активнее разрабатывать изощренные методы контроля.

Кремль с помощью Интернета создает пародию на реальный политический процесс. Выборы по-прежнему фальсифицируются. Губернаторов регионов больше не выбирает население, а назначает президент и утверждают региональные законодательные собрания. Общественные организации преследуются. Чересчур активных журналистов убивают. Но, по крайней мере, сейчас об этом можно написать в своем блоге или прямо в Твиттер президенту. Если традиционные СМИ в основном находятся под ярмом Кремля, то российский Интернет удивительно свободен и отличается живой блогосферой и развитой культурой социальных сетей. Можно подумать, что все недовольство, разлитое по блогам и социальным сетям, в итоге может ударить по Кремлю. Почему авторитарные режимы могут дозволять интернет-активизм Однако почему Кремль дозволяет эту сетевую свободу? Некоторые специалисты по Интернету полагают, что, с точки зрения авторитарных стран, разрешать инакомыслие в Интернете, возможно, эффективнее, чем с ним бороться. Сеть может фактически выполнять функцию клапана для выхода пара. Она дает инакомыслящим иллюзию свободы, но режиму при этом не приходится допускать реальное представительство. Кроме того, Интернет помогает власти отслеживать популярность оппозиции. Возможно, именно такими соображениями руководствовались иранские власти, когда во время прошлогодних беспорядков, связанных с итогами выборов, принимали решение не перекрывать кислород Интернету. Несмотря на все эти видео, посвященные Неде Ага-Солтан (Neda Agha-Soltan) (женщине, убитой во время массовых протестов), и зеленые аватарки в Твиттере, иранский режим, по-видимому, решил, что онлайн-активизм помогает ослабить давление на улицах. Ребекка Маккиннон (Rebecca MacKinnon), старший научный сотрудник фонда New America Foundation, пишет о «сетевом авторитаризме», при котором «обычный человек с доступом в Интернет чувствует больше свободы, чем было бы возможно при классическом авторитаризме. В то же время, в государстве сетевого авторитаризма личные права и свободы не гарантированы». Репрессивные правительства стремительно переделывают Интернет, с его либеральными в своей основе корнями, по своему образу и подобию. Кремль предпочитает рассматривать Интернет не как инструмент демократии, а как идеальную отдушину - некий политический виртуальный мир, живой и разнообразный, но в действительности фальшивый. http://www.inosmi.ru/politic/20101108/164094816.html