Возможный союз двух могучих тоталитарных империй сулил затаившему дыхание миру страшные перспективы". Мир спасла их неуемная жадность.

Их последнее рукопожатие (снимок предоставлен Бундесархивом ФРГ)

70 лет назад в Берлине и Москве решалась судьба мира. Многие и по сей день об этом не знают.

Поездка главы советского правительства и наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в столицу Третьего рейха 12-13 ноября 1940 года оказалась практически забыта на фоне заключенного годом и двумя месяцами ранее советско-германского пакта - именно потому, что в тот раз ничего не было подписано.

Советские источники упоминали об этом событии глухо, сводя его к обычной дипломатической "сверке часов" и протокольному ответу на визиты Риббентропа в Москву в августе и сентябре 1939 года.

Между тем немцы тогда предложили СССР ни много ни мало официально присоединиться к "пакту трех" и принять участие в "дележе британского наследства".

Риббентроп под страшным секретом сообщил гостю о непреклонном решении фюрера в ближайшее время произвести высадку в Англии и вручил ему проект нового советско-германского договора из трех статей, самым содержательным в котором являлась фраза: "Германия, Италия, Япония и Советский Союз обязуются уважать естественные сферы влияния друг друга".

Как и пакт Молотова-Риббентропа, договор должен был сопровождаться секретным протоколом о разделе этих самых сфер влияния. "Центр тяжести интересов Советского Союза", по мнению немцев, должен был лежать "в направлении к Индийскому океану".

Во время двух раундов переговоров с Гитлером и двух - с Риббентропом хозяева всячески убеждали гостя, что Британия вот-вот рухнет, поэтому думать надо быстрее.

На приеме в советском посольстве 12 ноября Геринг подошел к советскому послу Деканозову, "доверительно" сообщил, что, поскольку основной вклад в войну с Англией вносят люфтваффе, командовать парадом в Лондоне поручено ему, и попросил собеседника не занимать другими делами день 15 июля 1941 года.

Ответ Москвы

 Советские граждане узнали эти любопытные подробности в 1975 году из исторического романа "Блокада", написанного кандидатом в члены ЦК КПСС и секретарем правления Союза писателей Александром Чаковским. По Чаковскому выходило, что Молотов с ходу отверг бредовую фашистскую идею.

Осенью 1940 года у СССР могли оказаться совсем другие союзники

Переводчик Молотова Валентин Бережков в опубликованных в 1982 году воспоминаниях утверждал, что его патрон даже не дослушал Гитлера до конца, заявив, что не хочет обсуждать "фантастические планы".
 

На самом деле, над немецкими предложениями в Москве думали серьезно. 25 ноября 1940 года Молотов передал германскому послу Шуленбургу советский ответ.

"СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи [...] при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германского соглашения 1939 года [...]

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды;

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу;

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г. Риббентропом о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу".
 

Заменив "Индийский океан" на "Персидский залив" Сталин и Молотов дали понять, что их интересует не индийский чай, а ближневосточная нефть. Два первых пункта касались Европы.

Для западных исследователей и публики содержание документа не являлось тайной. В 1948 году, после того, как архивы германского МИД оказались в руках американцев, он был опубликован в знаменитом сборнике Госдепартамента "Nazi-Soviet Relations".

В СССР сборник называли "антисоветской фальшивкой" и "провокацией в духе "холодной войны", однако в 1990-х годах в Москве "нашлась" машинописная копия с собственноручной пометкой Молотова: "Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 г.".

Москва и Берлин к этому вопросу больше не возвращались. Никакой реакции на советские контрпредложения не последовало. Ответом Германии стали орудийные залпы на рассвете 22 июня 1941 года.
 

Секретная инструкция

Судя по опубликованной в наши дни инструкции, полученной Молотовым от Сталина, "фантастическое" предложение Берлина не оказалось для Москвы неожиданным.

Еще до начала переговоров премьеру было поручено дать согласие на присоединение СССР к "пакту трех", если немцы признают "серьезные интересы" СССР в отношении Финляндии, Болгарии, Турции и Ирана.

Секретную инструкцию Молотову Сталин написал собственноручно

Предполагалось, что в случае, если согласие будет достигнуто, новые союзники совместно обратятся к Британии с "мирными предложениями", включающими в себя уход англичан из Гибралтара и Египта и возвращение Германии ее прежних колоний.

Вопрос, вступит ли СССР в войну на стороне Германии, если Лондон отвергнет ультиматум, отражения в документе не получил.
 

Разговор глухих

Как написал Молотов в отчете Сталину, "главное время с Гитлером ушло на финский вопрос".

Глава советского правительства настаивал на праве СССР, в соответствии с секретным протоколом к пакту 1939 года, довести до конца дело, начатое во время Зимней войны, и оккупировать Финляндию.

Немцы отвечали, что ничего не имеют против, но просят обождать до окончания войны с Англией, поскольку в данный момент любой конфликт на Балтике крайне нежелателен для Германии, и выражали недоумение, отчего это партнеры так беспокоятся о финских лесах и болотах, когда им предлагают Индию.

Молотов заявил, что никакого продолжительного конфликта не будет, Красная армия разобьет Финляндию за две недели. Гитлер напомнил, что год назад дело у Красной армии пошло не столь гладко.

Другим ключевым вопросом, судя по протокольным записям бесед, оказались Балканы.

В сентябре 1940 года Германия гарантировала неприкосновенность границ Румынии и ввела на ее территорию свои войска.
 

Молотов заявил, что СССР усматривает в этом нарушение условий советско-германского пакта, поскольку Москва, присоединив к себе Северную Буковину, претендует и на Южную, следовательно, не считает вопрос о границах Румынии закрытым.

Немцы сослались на свою крайнюю заинтересованность в нефтяных месторождениях Плоешти, а также на то, что в секретном протоколе к пакту Молотова-Риббентропа речь шла только о Бессарабии, Буковина же не упоминалась вовсе.

Советский представитель сказал, что, коли так, Москва хотела бы получить Болгарию, заключив с ней договор о гарантиях безопасности, аналогичный тем, что были подписаны осенью 1939 года с Литвой, Латвией и Эстонией (к моменту переговоров те уже превратились в советские республики), и создав военно-морскую базу в районе Босфора и Дарданелл.

Гитлер и Риббентроп заявили, что считают обсуждение этого вопроса беспредметным, поскольку Болгария и Турция, в отличие от Румынии, никого не просили о гарантиях и вводе войск.

Молотов дал понять, что, если Москва, Берлин и Рим проявят согласованную волю, София и Стамбул долго упираться не станут.
 

В какой-то момент Гитлер осведомился, не слишком ли много желает получить Советский Союз. Молотов ответил, что Германии в этом смысле не пристало жаловаться, она за последние месяцы приобрела в Европе гораздо больше.

"Но мы воюем, а вы - нет! - заорал выведенный из себя фюрер. - Мы оплачиваем все приобретения кровью наших солдат!"

Услышь этот разговор аналитики британской разведки, еще летом 1939 года предсказавшие, что "если эти страны [Германия и СССР] придут к какому-либо политическому, тем более, военному соглашению, то война между ними станет совершенно неизбежной", они могли бы поздравить себя с точным прогнозом.
 

"Страшные перспективы"

Если бы СССР согласился на немецкие предложения, вся история пошла бы совершенно по-другому.

"Жрецы черного язычества приветствовали друг друга, - пишет современный российский историк Игорь Бунич. – Древняя христианская цивилизация уже корчилась в их кровожадных лапах. Возможный союз двух могучих тоталитарных империй сулил затаившему дыхание миру страшные перспективы".

Судя по содержанию переговоров в Берлине и советскому ответу на германские предложения, Сталин и Молотов не видели в альянсе с нацизмом против западных демократий ничего немыслимого с моральной точки зрения. Стороны не сошлись - и не могли сойтись - в цене.

Со времени заключения пакта Молотова-Риббентропа международная обстановка изменилась коренным образом.

В Москве надеялись на ослабление "империализма" в ходе затяжной войны по образцу 1914-1918 годов.

"Мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь", - заявил Сталин на заседании политбюро 19 августа 1939 года.

Как всякий человек, чье политико-стратегическое мышление было сформировано опытом первой мировой, он считал ведущей военной державой Францию, и больше всего беспокоился, как бы Германия не потерпела поражение слишком рано.

"Для нас очень важно, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы обе стороны истощили свои силы, - сказал он в той же речи. - Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы воевать с нами в ближайшие десять лет".
 

"Два безнравственных режима"

Расчет не оправдался. Летом 1940 года на западе перед СССР предстал безмерно усилившийся и смертельно опасный нацистский монолит.

Советские руководители не могли не понимать, что судьба мира решается в Европе, а Индию, которую немецкий фюрер посулил от своих "щедрот", в случае краха Британии, независимо от причин последнего, они и так, если захотят, возьмут голыми руками.

В августе 1939 года Гитлер настолько зависел от советской "отмашки" для вторжения в Польшу, что, по его собственному признанию, ночами не спал в ожидании ответа из Москвы.

Спустя год он почувствовал себя хозяином положения и отвел СССР в своих планах роль младшего зависимого партнера. Платить Сталину существенными территориальными уступками, тем более, мириться с советским замахом на Балканы и Скандинавию вкупе с румынской нефтью, шведской железной рудой и финским никелем, и фактическим окружением Германии в Берлине больше не собирались.

"Два абсолютно безнравственных режима, пребывая в чаду гордыни от своей мощи, не могли и не хотели заключать с кем-либо равноправного союза. Они мечтали при первой же возможности уничтожить своего союзника или, в лучшем случае, превратить его в безропотного и никчемного сателлита. Сами способные на все, они были не в состоянии кому-либо доверять", - объясняет причину провала переговоров Игорь Бунич.

Многие историки полагают, что именно после визита Молотова в Берлин неизбежность войны стала очевидна обеим сторонам.

Через месяц Гитлер рассмотрел первый вариант плана "Барбаросса". Через полтора месяца Сталин провел совещание с высшим командованием Красной армии и большую игру на картах, в ходе которой изучались различные варианты советско-германского конфликта.

Исследователи, анализирующие виртуальную возможность присоединения Москвы к "пакту трех", приходят к выводу, что большая война между идеологическими империями, стремившимися к мировому господству, все равно случилась бы рано или поздно. Но, если бы Британия к тому времени потерпела поражение, дело, скорее всего, закончилось бы установлением контроля одного из тоталитарных режимов над всей Евразией.