Вы здесь
Сталин был уверен, что Израиль станет зарубежной союзной социалистической республикой
«Я хорошо помню тот день. Весь кишлак плакал навзрыд. Кричали, плакали, рвали на себе волосы - словом, кто что умел. Даже бывший кулак, у которого мы снимали угол, обронил скупую слезу».
Таким известный израильский писатель Давид Маркиш запомнил 6 марта 1953 года – день, когда в казахский кишлак Кармакчи, куда была сослана вся их семья, принесли известие о смерти Сталина.
Его отец, знаменитый писатель Перец Маркиш, был членом президиума Еврейского антифашистского комитета. В ночь с 27 на 28 января 1949 года он был арестован, а затем, после пыток и истязаний, по приговору суда расстрелян 12 августа 1952 года. Всю семью Переца Маркиша 1 февраля 1953 года арестовали и сослали в Казахстан. А через месяц Сталина не стало.
— Меня потрясло, что плакали и ссыльные, которые отбывали «десятку», и поселенцы, которые отбывали наказание без срока. Были подавлены даже чеченцы, - вспоминает Давид Маркиш.
— Но почему они так реагировали?
— Потому что опасались, что новый режим, который придет на смену сталинскому, всех нас переведет из кишлака в лагеря! Это беспокоило и тревожило больше всего, вот почему стоял этот вой и плач, а не из-за того, что околел этот маньяк.
Перец Маркиш был одним из жертв инициированной Сталиным борьбы с «безродными космополитами», в рамках которой предполагалось по-сталински, решить еврейский вопрос.
Книга Давида Маркиша «От черты до черты» выйдет в Израиле, в переводе на иврит, в этом году. В нее включены несколько редких документов, описывающих попытки Сталина создать новый мировой порядок. По просьбе «Деталей» писатель вспомнил, как жилось строителям светлого будущего под железной пятой «отца народов».
Жизнь в ссылке
- Нас арестовали за месяц и пять дней до смерти Сталина. Дали десять лет, а затем этапировали в Казахстан, где мы прожили около двух лет. – рассказывает Давид Маркиш. - «Нас» - это мою маму, моего старшего брата, меня, родную сестру моего отца и моего двоюродного брата, хотя он у нас не жил, а только был прописан. Он приехал в Москву из Днепропетровска, и его прописали у нас, чтобы он смог поступить в институт. Но арестовали всех, согласно записи в домовой книге.
Мне было тогда всего тринадцать с половиной лет. Добирались в Казахстан в вагонзаке, его еще называли «столыпинским», через пересыльные пункты. Конечный пункт прибытия - кишлак Кармакчи Кзыл-ординской области. Там у бывшего кулака мы сняли угол в небольшом саманном домике.
Ну, что сказать? Абсолютно классический казахский кишлак в пустынной степи. Когда табуны коней прогоняли через кишлак, люди сидели по домам, чтобы не затоптали. Десятки тысяч лошадей мчались, вздымая пыль.
Я постоянно ходил голодным, и вскоре стал самостоятельно зарабатывать на хлеб - причем, в самом прямом смысле этого слова. Самым востребованным промыслом в кишлаке были… похороны. Люди умирали каждый день и помногу. Преимущественно тут жили русские, а еще - чеченцы и турки-месхетинцы. Хоронить русского человека надо было непременно с музыкой, никак иначе, и в Кармакчи, к удивлению, существовал небольшой похоронный оркестрик из пяти человек. В него я и нанялся. Задавал ритм здоровыми такими латунными тарелками. Денег мне не давали, но зато вкусно кормили на поминках. Если учесть, что мы хоронили два раза в день, утром и в обед, а русские на поминках выкладывались, как говорится, до самого дна, стремясь во что бы то ни стало накормить гостей, то перепадало и мне. Еще и ссыпали в карманы леденцы, так что я оставался сыт и весьма доволен.
— Ссыльных в кишлаке было много?
— Около десяти тысяч человек, плюс какое-то количество казахов, считавшихся вольными. И всех держал в железных рукавицах оперуполномоченный. Но 6 марта - на следующий день после того, как околел Сталин - он прибежал к нам домой, топоча сапогами. Принес телеграмму, пришедшую в наш адрес.
Там было написано буквально следующее: «Дорогие, любимые. Поздравляю, желаю всего самого лучшего. Надеюсь на лучшее будущее. Бабушка». Эта телеграмма ввела его в состояние ступора.
— Почему?
— Он не мог понять: как это так? В вверенной ему епархии именно шестого марта, когда диктор Юрий Левитан по радио сообщил о смерти вождя, приходит телеграмма с подозрительным поздравлением в адрес каких-то ссыльных жидов. По-моему, он готов был нас расстрелять.
— Чем все закончилось?
— Моя мать, едва шевеля губами, ему объяснила, что 6 марта – это день рождения ее старшего сына Симона. Он потребовал предъявить метрику. Нашли, показали. Тогда опер понял, что, возможно, его самого тоже не расстреляют.
Позднее нас, ссыльных, переселили в Кзыл-Орду. Это уже был не кишлак, а городок с баней, в которой по очереди были женский и мужской дни. Мужики ходили в баню в галошах.
— Почему?
— Чтобы микроб сифилиса не «укусил» за ногу. И верили в это всерьез! Тоже, знаете ли, своеобразный признак культуры. Короче говоря, в Кзыл-Орде мы отсидели еще год, пока нас не освободили за отсутствием состава преступления. Но отец не был реабилитирован.
Такая вот школа жизни. Меня пытались убить, раздеть, ограбить - все было, все повидал. Меня ведь забрали, когда я учился в восьмом классе - а вернули в тот же самый класс через два года, то есть, в десятый. Я ушел сопливым подростком, а вернулся матерым волчонком.
«Сталину передали этот текст, и он пришел в ярость»
— Некоторые любят говорить, что дескать, Израиль обязан своим созданием Сталину, и за одно это должен быть ему благодарен.
— Это не совсем так. Просто в Израиле жил единственный на свете человек, которому удалось объегорить Иосифа Сталина. Звали этого человека Давид Грин, родом из Плонска, а нам он более известен, как Давид Бен-Гурион. Сталин был уверен, что Израиль станет зарубежной союзной социалистической республикой! То есть он не будет присоединен и аннексирован, но превратится в абсолютного сателлита. А если говорить об оружии, то его Израиль получил, благодаря Яну Масарику, министру иностранных дел Чехословакии. И за оружие было уплачено, а продавали его через румын. Мне об этом рассказал человек по имени Шауль Авигур, который в то время и занимался поставкой оружия в Израиль.
Но это еще не все. В своей новой книге «От черты до черты» я публикую документ, рассказывающий о выступлении в 1948 году в Риме Голды Меир. Осенью она побывала в СССР, а возвращалась домой через итальянскую столицу, где встретилась с представителями еврейских организаций и выступила перед ними с секретным докладом. Суть его состояла в том, что израильское руководство вначале, действительно, собиралось идти в фарватере Москвы, но затем, поразмыслив, пришло к выводу, что Москва не в состоянии оказать молодому государства такую поддержку, какую способен предоставить Вашингтон. И, стало быть, заключила Голда Меир, вопрос сотрудничества с Кремлем снимается с повестки дня, а мы пойдем с Вашингтоном.
Среди участников того совещания, а там присутствовало 39 человек, был один человек из ИНО – отдела иностранной разведки МГБ. Он записал текст выступления, и его в тот же вечер передали Сталину, который, как говорят, пришел в неописуемую ярость.
И вот, когда началась Война за независимость и появились первые беженцы, на заседании ООН русские заявили, что готовы принять до трехсот тысяч арабских беженцев и на территории Узбекистана создать Арабскую народную социалистическую республику. Это предложение занесено в протокол заседания. Никто на это предложение не отреагировал, поэтому тема не получила развития, и факт забылся. Я обнаружил этот документ и опубликовал его в этой книге.
— А что можно сказать о личном отношении Сталина к евреям?
— Сталин, прошедший школу грабежей и всю свою жизнь действовавший, как обычный блатарь, никогда никому не говорил правды. Разве что с немцами был правдив, когда СССР завел роман с ними. И вот в беседе с Риббентропом Сталин сказал, что евреев вскоре уберет от власти и от науки - как только подрастут национальные кадры. Что он, собственно, и сделал.
Что же касается отношения к евреям, то я не считаю, что антисемитизм был первым и главным его пороком. Он, по сути, был головорезом, а к концу жизни у него начались серьезные проблемы с головой, хотя до сих пор этот факт засекречен. Не зря говорили те, кто делал его вскрытие после смерти, что можно было постучать скальпелем по мозгу, а звук был такой, словно ложечкой о фарфор! Думаю, что речь идет о старческом слабоумии, вызванном затвердением сосудов мозга.
Но вообще Сталин был человеком глубоко прагматичным, творившим постоянно свой криминальный спектакль. Антисемитизм был ему нужен, как повод, как оружие во внутренней и внешней политике – но не более того.