Феномен привычки

Тихий ужас – это странное словосочетание хорошо отражает такую феноменальную способность человека, как привычка. Именно она превращает вопиющее в обыденное.

Это свойство с особой полнотой и выразительностью раскрывается в ситуациях экстрима – стихийных катастроф, войны. То есть, когда смерть превращается в унылые цифры повседневной статистики. А руины зданий и сожженные города на экране телека – в привычную картинку - столь же обыденную, как пейзаж или эмблема телеканала. И даже рукотворные катастрофы типа Каховской переходят в разряд прозы жизни, как только этот метод геноцида обрастает практикой воспроизводства. Вот сегодня СМИ сообщили о минировании химического гиганта  «Крымский титан». И уже ясно, что и такого беспредела шаг на пути к всемирной катастрофе  будет проглочен мировым сообществом и войдет в «норму».

Самому феномену привычки, впрочем, удивляться не приходится, поскольку это запрограммировано на уровне человеческой психики. Не может человеческий организм находиться в негативном возбуждении сколько-нибудь продолжительное время. Ведь стресс для него разрушителен уже и физиологически. Поэтому в любом горе мозг ищет щели для позитива, способные вытеснить его на периферию, забить, отвлечь. Тем паче, если ужасы тебя еще пока непосредственно не коснулись. И ты являешься лишь их наблюдателем на экране телека, устроившись в мягком кресле с чашечкой кофе.

И это хорошо понимает московский коротышка, осатаневший в своем стремлении компенсировать свой рост величием от зла и разбоя перед жалкой беспомощностью тех, кого это пока непосредственно не коснулось. А собственный плебс свою трусоватость конвертирует в преклонение и покорность перед очередным вождем, наличие которого стало неизбежным атрибутом - кровью общественного устройства. И в образ врага, которым по капризу их фюрера внезапно был назначен народ, ближайший и по соседству, и по этносу.

Об обывателе  - без пафоса, а по сути

Впрочем, тут не все так однозначно. Другим феноменом нынешнего бедствия является вполне правдоподобный факт, что огромная, возможно, подавляющая масса из стана агрессора вообще самоустранилась от войны. Вынесла себя за ее скобки. И никак – ни ухом, ни нутром в ней участия не принимает.

Ведь что такое обыватель в сущности? Слово это часто  употребляется с негативным акцентом, рисуя человека  ограниченного, туповатого, зацикленного на своих узких, бытовых интересах и страстишках.

Но это очень неточное и эмоциональное суждение. Если же воспринимать слово как производное от его корневой основы, то есть в значении «житель», представитель населения, в каком оно употреблялось еще лет сто назад, то не совсем так. Точней – совсем не так.

Во-первых, не вижу оснований для клейма по части интеллектуальных способностей. Ибо опофигейное отношение к публичной деятельности и политике может иметь в своей основе массу причин. И прежде всего – характер образования, профессии, рода занятий. Для инженера, медика, архитектора, строителя, биолога и вообще – профи негуманитарного образования, увлеченных в своей области – это совершенно естественно. Не говоря уже о миллионах простых работяг – городских и сельских, мелких предпринимателях, безработной молодежи, живущей страстями и радостями юности.

И это вполне естественно. Чтобы увлечься политикой, им не хватает образования. Знаний истории, политологии, социальной психологии – да и вообще привычки систематически следить за новостной лентой. Нет у них и профессиональной привязки, мотивирующей и побуждающей всем этим обладать и подпитываться. В силу этих причин они вращаются в латентных группах, где политические темы не популярны.

У людей такого склада – а их абсолютное большинство – иногда возникает еще и поза в виде демонстративного «презрения» к политике и всякому трепу на «пустые темы». Но чаще всего диспозиция выражается в виде этакого панциря, рассуждений типа «моя хата с краю». Не мое это дело. Творите что хотите – только отстаньте.

В этом контексте Обыватель часто легко принимает официозные формулы и штампы отнюдь не из трусости. А просто в силу их примитивности и легкости усвоения. Машина пропаганды на то и рассчитана, чтобы упростить свои догматы до таблетки, проглотить которую способен даже полный идиот. А зачем человеку, поставившему себя вне политики, тратить время и энергию на сложности, если это знание им требуется лишь для отмазки. А не для размышлений и дискуссий. Ведь в их ближнем круге он будет говорить и спорить на предметы и темы совсем иного рода. Научно-технические, бытовые, про баб-с, наконец!

Поэтому его вполне может устроить сказка о том, что война в Украине – праведная. А пошли вынужденно -  НАТО вот-вот должно было напасть. Потому в сущности война эта – оборонительная, благородно-отечественная.

Еще легче принять чушь о том, что пауза с войной затянулась столь надолго, потому что воевать приходится не с Украиной, а со всем Западом.

Это важно понимать, чтоб не удивляться той легкости, с какой общественная массовка «меняет взгляды», становясь лояльной новому лидеру после смены власти. Просто потому, что ничего она на меняет. Потому что «взглядов», политического мировоззрения у огромного количества людей просто нет. И не может быть в силу отсутствия знаний и интереса к социально-политическим материям

Для основной обывательской массы власть, общественное устройство имеют значение в сугубо прикладном, практическом значении. То есть в ощущении своей востребованности и оценки своего труда. А поскольку врачи, инженеры или токари нужны при любых режимах, то особых перемен они и не замечают. Во всяком случае, чувствуют себя куда уверенней, чем гуманитарии. Более того, они разумеют, что от политики пользы нуль. А вот игра в нее может создать проблемы.

Поэтому и нет никакой «ломки» - она существует лишь в воображении политиков и политологов. Обыватель же за страстями политической пены общества наблюдает лениво и отстраненно, не чувствуя своей субъектности в этих процессах.

Тем более не приходится удивляться пассивностью Запада. Да и что такое активность с его стороны? Петиции, санкции, оружие …Но ведь они и используются. Послать войска. Но это – Третья мировая! Ею вполне внушительно и успешной шантажирует тамошнего обывателя кремлевский красавец. При этом никто с полной гарантией не может утверждать, насколько он неадекватен на самом деле. Насколько изображает из себя отмороженного.

А потому и срабатывает в полной мере феномен привычки и отстраненности, усиленный за счет удаленности.

Кто-то возразит: с беззубостью Запада ясно. А как же можно отгородиться, если война приходит и в твой дом? Да приходит. Но пока с вероятностью лотереи. А, значит, и воспринимается в категориях невезухи, «несчастного случая». Но ведь не долго же переживают граждане по поводу сосульки или кирпича, иногда падающего на головы. Так примерно и здесь. А уж коли случилось – тогда поздно возмущаться. Проще воспринять как роковое или случайное. Успокоить разум и совесть «философской» кашей-размазней типа «значит так надо». Или – чем я лучше других, которым тоже не повезло.

Штрих на посошок

Сказанное во многом объясняет и долголетие вождизмов в странах с неразвитыми демократическими привычками. В их основе – склонность обывателя к постоянству, пресловутой «стабильности», которую так энергично эксплуатируют что Путин, что Лукашенко.

Не думаю, что это из разряда этнических особенностей – постоянство правил ценится населением любой страны. Разница – в сорте, качестве правил. В отличии от тоталитарных традиций и привычек, в обществах с парламентскими традициями ими становятся многопартийность, регулярные выборы и смена власти. Поэтому левые играют по своим, правые – по своим правилам, внося разнообразие и создавая конкуренцию. И в этом – правило!

Наблюдатель