Вы здесь
Сага о выборах (Часть вторая)
Подготовка нового торжественного въезда Путина в Кремль происходит в ситуации, принципиально отличающейся от той, когда непредсказуемый расклад в разложенном Семьей олигархическом пасьянсе буквально вытолкнул бесцветного чиновника собчаковской мэрии на самую вершину российской власти.
За прошедшие 12 лет Путин заматерел, превратившись в альфа-самца, ни разу не встретившего серьезного отпора на контролируемой им территории. Ближайшие друзья Путина, получив в распоряжение самые лакомые куски российской индустрии, беспрепятственно распихивают по оффшорам миллиарды долларов государственных средств. Олигархи после показательного разгрома "ЮКОСа" согласились в обмен на гарантии их баснословных прибылей направлять деньги только на проекты, одобренные властью. Российский бизнес принял навязанные Путиным правила игры и беспрекословно платит дань крышующим силовикам и чиновникам.
Международная конъюнктура также оказалась крайне благоприятной для процветания мафиозного клана, захватившего власть в России. Головокружительный рост цен на энергоносители позволял не только удовлетворять ненасытные аппетиты ставшего верной опорой режима коррумпированного чиновничества, но и время от времени разбрасывать щедрой рукой подачки не встроенным в вертикаль власти простолюдинам.
Западные элиты,на первых порах тревожно вопрошающие "Who is mister Putin?", довольно быстро обрели комфорт в отношениях с бывшим подполковником КГБ, сумевшим буквально за пару лет уверенно закрепиться в клубе руководителей демократических государств. Трагедии Норд-Оста и Беслана западный официоз молчаливо согласился считать издержками в глобальной "войне с террором", а беспредел кадыровских бандитов приемлемой ценой за "умиротворение" Чечни.
Уничтожение свободы слова в России, откровенная профанация выборов, преследования оппозиционных активистов и даже резонансные убийства журналистов не смогли перевесить сложившуюся геополитическую реальность, в которой критика Путина стала рассматриваться как нежелательный фактор, наносящий вред стратегическим интересам Запада.
Но если возможности влиять на американскую внешнюю политику у российской власти по-прежнему весьма ограничены, то разношерстная коалиция Евросоюза оказалась идеальным объектом для путинских манипуляций. Нефтедолларовый дождь, хлынувший из России, обильно оросил финансово-экономическую систему европейских стран, а "Газпром" стал не только ключевым игроком в континентальной политике, но и желанным местом работы для высших европейских чиновников. Пропутинское лобби в Европе сумело свести на нет негативный эффект от захвата российской армией части грузинской территории.
Но пресловутая путинская фартовость тоже не безгранична. Массовый энтузиазм в связи с приходом к власти молодого энергичного президента, внешне столь выгодно отличавшегося от своего "работавшего с бумагами" предшественника, сменился разочарованием, постепенно переходящим в глухое недовольство. Стабилизация на заре путинского правления, воспринятая российским обществом как начало общего оздоровления социально-экономической ситуации в стране, на деле перешла в стагнацию, сопровождающуюся в последние годы неуклонным падением уровня жизни населения. Разрушение построенной еще в советские годы инфраструктуры вступило в свою заключительную фазу. Техногенные катастрофы постепенно становятся неотъемлемой частью новостных сводок.
Коррупция при Путине окончательно закрепляется в качестве системообразующего фактора вертикали власти. Несмотря на заоблачные нефтяные цены, денег на выполнение социальных обязательств государства катастрофически не хватает — бюджет, бывший в начале века профицитным при 20 долларах за баррель, сегодня не сверстывается при цене за баррель в пять-шесть раз больше. Единственным постоянно растущим российским индексом является количество миллиардеров в списке "Форбса".
"Чеченская победа" Путина обернулась унизительной выплатой дани кадыровскому режиму, который средь бела дня безнаказанно "мочит" своих врагов, что в Москве, что в иностранных столицах. Крах кавказской политики Путина привел к тому, что на южных рубежах России идет де-факто необъявленная война, с которой буквально каждый день приходят сообщения о погибших и раненых.
Дело "ЮКОСа" уже не получается выдавать за путинскую попытку обуздать олигархическую вольницу — беззакония, творимые в деле Ходорковского, Лебедева и их коллег, наглядно продемонстрировали ничтожность современного российского правосудия. Но если процесс "ЮКОСа" двигала неприкрытая ненависть Путина к Ходорковскому и личная заинтересованность путинских подельников в присвоении многомиллиардных активов самой успешной на тот момент российской компании, то в деле Магнитского "бенефициариями" оказались третьеразрядные чиновники Следственного комитета и Налоговой службы.
Именно в деле Магнитского наглядно продемонстрирован принцип мафиозного государства, где единственным для членов Системы преступлением, подлежащим наказанию, является утрата лояльности начальству. Даже сервильные правительства западных стран под давлением общественности вынуждены были реагировать на задокументированную историю трагической гибели Сергея Магнитского и циничный отказ российской власти покарать состоящее на государственной службе ворье, виновное в этом преступлении.
Появление "списка Кардина" можно считать самым серьезным внешнеполитическим вызовом Путину. У российской бюрократии появляются сомнения в том, что он в состоянии гарантировать сохранность зарубежных вкладов и собственности верных слуг Системы. Отступление немецкого истеблишмента, отозвавшего под давлением общественности премию "Квадрига" явно свидетельствует об ослаблении путинских позиций в Европе. Кроме того, американский сенат недавно принял жесткую резолюцию, объявив Южную Осетию и Абхазию оккупированными территориями.
События "арабской весны" наглядно продемонстрировали, что даже внешне устойчивые авторитарные режимы могут внезапно обваливаться под грузом нерешенных социально-экономических проблем. При этом уровень "народной поддержки", обеспечиваемый через механизм фиктивных выборов, никак не способствует укреплению позиций режима.
Многократные зачистки официального политического поля превратили российскую законодательную власть в убогую декорацию, но, с другой стороны, неизбежно привели к расширению рядов внесистемной оппозиции. Очевидная организационная слабость внесистемных оппозиционных групп не должна вводить в заблуждение: Кремль впервые сталкивается с ситуацией потери инициативы на либеральном и национал-патриотическом флангах.
Зюгановская КПРФ, в силу естественной инерции и за счет имеющегося организационного ресурса, еще в состоянии дурачить недовольных властью избирателей своей псевдооппозиционностью, хотя очевидно, что в грядущей "предвыборной гонке" ресурс "орловского тяжеловеса" будет выработан окончательно. Жириновский, несмотря на свои исключительные актерские способности, больше не может рассматриваться в качестве регулятора протестных настроений в национал-патриотической среде. А долгое отсутствие в Думе либеральной партии привело к тому, что именно на этом идеологическом участке сложилось ядро непримиримой оппозиции правящему режиму.
Дал ощутимую трещину и казавшийся незыблемым монолит российской власти. Несмотря на всю искусственность "медведевской темы" многие представители правящей элиты все чаще задумываются (а некоторые даже говорят об этом вслух!) об альтернативе Путину, чьи демонстративно архаичные методы управления начинают восприниматься как угроза выстроенной в России системы власти.
Очевидно желание Путина до конца своей жизни оставаться "прикованным" к тяжеловесной галере российского государства. Но также очевидно, что, в соответствии с логикой технического прогресса, неповоротливые гребные суда обречены на крушение в противостоянии с маневренными парусниками, мгновенно реагирующими на малейшие изменения ветра в бушующих сегодня морях мировой политики и экономики.
Для борьбы с негативной для него динамикой исторического процесса Путину требуется не только сменить декорации в российском политическом балагане, но и существенно обновить изрядно поднадоевший публике репертуар. Первым шагом на этом пути стало внезапное создание Объединенного народного фронта (ОНФ), позволившего частично заретушировать сложившийся образ "партии жуликов и воров", а также добавить "фронтовую" нотку для ужесточения предвыборного лексикона. По всем признакам именно себе Путин отводит роль главного игрока на политической бирже, зарабатывающего капитал на росте националистических настроений в обществе.
Как панибратская беседа с футбольными фанатами после событий на Манежной площади в декабре прошлого года, так и недавняя встреча с наиболее отмороженной частью путинюгенда на Селигере были призваны создать максимально комфортную обстановку национальному лидеру, сохранившему в глубине души неистребимые повадки шпаны из питерской подворотни.
Вслед за обвинением США в паразитировании на мировой экономике Путин фактически высказался за официальную аннексию Южной Осетии, стараясь воссоздать этими не имеющими практических последствий заявлениями образ бескомпромиссного борца за интересы России. При таком раскладе логичным выглядит возвращение из зарубежного кадрового резерва Дмитрия Рогозина, которому будет поручено привести в ОНФ Конгресс русских общин (КРО) и создать новую точку притяжения для разрозненных национал-патриотических групп.
Но главной интригой предстоящего выборного шоу станет не всеядный ОНФ, использующий окостеневшую структуру "ЕдРа" для выстраивания новой популистской коалиции под знаменами Путина, а стремительно обрастающая организационным жирком партия "Правое дело", переданная Кремлем в единоличное управление миллиардеру Прохорову.
Неограниченные финансовые возможности вкупе с очевидным благоволением власти должны будут сделать из вчерашнего аутсайдера российской политики респектабельную, заседающую в Государственной Думе "либеральную" партию, призванную остановить нарастающее брожение умов даже среди лояльных режиму системных либералов. Да и широкой "либеральной общественности", иссохшей от безответной любви к "реформатору" Медведеву, будет легче расстаться с иллюзией грядущей свободы, глядя на прохоровских "правофланговых гренадеров", бодро марширующих по Охотному ряду. (Кстати, замена тщетно косящего под Ван Дамма крошки-Димона на флегматичного долговязого Мишку-шмаровоза вполне в духе столь органичной для Пахана блатной эстетики.)
Получив вместе с путинским карт-бланшем автоматический доступ ко всем федеральным средствам массовой информации, новоиспеченный политик сразу дистанцировался от "маргинальной оппозиции" и сделал заявку на вхождение его партии во властную коалицию. А комментируя появившееся в прессе сообщения о формировании "Правым делом" теневого правительства, Прохоров без ложной скромности поведал о своих премьерских(!) амбициях. Однако такая сногсшибательная наглость не вызвала никакого ажиотажа ни в Кремле, ни в Белом доме. "Доктора" из Генпрокуратуры и Следственного комитета не бросились сломя голову проверять финансовую отчетность компании "Полюс-Золото" и разбираться в деталях продажи пакета акций "Норильского никеля", сделавшей Прохорова в одночасье одним из самых богатых людей мира.
Впрочем, удивляться не стоит — премьер Прохоров идеально подходит для реализации поставленной сегодня путинским режимом социально-экономической повестки дня. Прохоровское требование реформы Трудового Кодекса, его циничные нравоучения о необходимости больше работать для того, чтобы больше зарабатывать, придутся как никогда кстати к "путинскому двору".
Хорошо осведомленные люди, вроде Алексея Венедиктова, уже не раз проговаривались о том, что нашу страну после завершения нынешнего "избирательного цикла" ждет новый этап "непопулярных экономических реформ", своего рода гайдаровская шокотерапия-2. Ведущие "либеральные экономисты" Владимир Мау и Ярослав Кузьминов неоднократно выступали с разработанными в их научных коллективах предложениями о радикальном сокращении социальных обязательств государства.
Грядущая вторая волна мирового финансово-экономического кризиса делает вопрос урезания социальных расходов российского бюджета ключевым для сохранения олигархической модели управления страной. Выстроенные на обглоданном скелете советской "общенародной собственности" нынешние империи дерипасок, потаниных и абрамовичей в скором времени могут потребовать новых многомиллиардных вливаний для спасения от банкротства. Платить по этим счетам, как и оплачивать продолжающуюся стахановскими темпами скупку зарубежных активов разжиревшей на разворовывании государства номенклатурой, придется рядовым российским гражданам.
Команда прохоровских министров-капиталистов без сомнения будет подобрана из состоятельных людей, понимающих поставленную перед ними задачу первоочередной государственной важности: выполнить под флагом "либеральных реформ" всю грязную работу по укреплению расшатавшегося фундамента путинской диктатуры, не запятнав белоснежных одежд национального лидера.
А затем уставшие от ратных подвигов "камикадзе" намерены отдохнуть от треволнений родного Отечества, спланировав на золотых парашютах на заранее подготовленные зарубежные базы. И в этом их главное отличие от команды гайдаровских первопроходцев, переводивших страну на рельсы капиталистической экономики и только-только научившихся использовать таинственные формулы номенклатурной алхимии, позволявшей превращать в полновесное золото эфирную субстанцию власти.
Гибким варьированием "либерально-националистического" курса Путин будет стремиться выиграть время и нивелировать угрозы на самых опасных идеологических направлениях. В остальном ему придется полагаться на готовность силовых структур выполнить любой приказ и... апатию, вперемешку со страхом, подавляющую волю российских граждан противостоять оккупационному режиму.