Можно ли полностью лишить российский оборонный комплекс западных комплектующих? Скорее всего, нет

С введением санкций экспорт западных технологий в Россию фактически запрещен. Так, в США персональные санкции (список SDN) запрещают американским гражданам и компаниям вести дела с конкретными российскими людьми и компаниями. Секторальные санкции (список SSI) запрещают им вести дела с целыми отраслями. Вторичные санкции могут быть наложены на неамериканские компании, которые пойманы на нарушении американских запретов. На любой экспорт высокотехнологичной продукции в Россию нужно получать специальное разрешение, причем оговорено, что такое разрешение может быть выдано лишь в исключительном случае (то есть выдано быть не может). Крупнейшие производители микроэлектроники — Analog Devices, Texas Instruments и другие — прекратили коммерческую деятельность в России.

Тем не менее в Украине то и дело обнаруживают продукцию этих компаний — в остатках российских беспилотников и ракет.

Комплектующие попадают в Россию через цепочку фирм-посредников в разных странах. Например, американская компания может купить их у производителя, продать китайской, та — российскому посреднику, который формально не связан с оборонным комплексом, а уже посредник передаст товар производителю оружия. «Важные истории» рассказывали, как работают эти схемы, например здесь и здесь.

Можно ли полностью лишить российский оборонный комплекс западных комплектующих? Скорее всего, нет, считает специалист в области экспортного контроля Эрик Вудс из американского Центра исследований в области нераспространения имени Джеймса Мартина.

— Ваше исследование отлично показало, насколько примитивные схемы они используют — это просто смешно. Их обычная тактика — выдавать один товар за другой, использовать транзит через третьи страны и подставные компании как посредников. 

Раньше Россия покупала комплектующие напрямую в Европе. Хороший пример — недавно немецкие спецслужбы обнаружили компанию, которую эфэсбэшники использовали, чтобы закупать компоненты двойного назначения для «Новичка». Теперь подставные компании — в Китае, но тактика та же самая. И зачастую это легально, потому что не все комплектующие находятся под экспортным контролем. И эти подставные компании — они не под санкциями.

— Важно различать санкции и экспортный контроль. Люди часто думают, что это одно и то же. По своим функциям — да, но санкции и экспортный контроль используют разные механизмы. Есть много дублирующих друг друга правил, и эти правила написаны таким образом, что их сложно понять даже самим американцам.

Если я гражданин США, который хочет что-то экспортировать в Россию, мне нужно проверить, находится ли товар под экспортным контролем. Все товары, подлежащие экспортному контролю, являются товарами двойного назначения, но не все товары двойного назначения находятся под экспортным контролем — после распада СССР США упростили правила и экспортировать такие вещи стало легче. Это сбивает бизнес с толку.

Бытовая электроника не находится под экспортным контролем. Но тут все зависит от контекста, от конечного потребителя. Если моя бабушка заказывает электронику — это будет легально, если российское военное предприятие — де-юре должно быть получено разрешение на экспорт, хотя де-факто оно не будет получено. 

У нас много санкций, но нет достаточного понимания того, как они работают. Законы настолько сложны, что таможенникам в аэропорту или в порту трудно во всем разобраться. Этим пользуются контрабандисты. Это не трудно — обходить санкции.

— Если военные или спецслужбы хотят получить комплектующие, которые находятся под экспортным контролем, то обычно они их получают — через посредников. Да, это сложно и удорожает товары, но если у заказчиков есть время, энергия и ресурсы — нет проблем. 

— Эти компании говорят: «Мы не посылаем в Россию, мы не посылаем в Иран, мы не посылаем в Северную Корею». И это правда, не посылают. Но их клиенты могут это делать. А у некоторых компаний тысячи клиентов. Интерес производителей — делать деньги, а не тратить миллионы долларов, проверяя каждого клиента. Когда клиент приходит и говорит: «Вот миллион долларов, мне нужен товар» — ты не задаешь вопросов. 

Есть такой кейс, например. Одна американская компания напрямую продавала компьютерное оборудование российскому предприятию, которое делает пусковые установки для зенитного ракетного комплекса С-400. Просто продавала им. Отдел комплаенса сказал своим боссам: «Мы не можем так делать, это ракетный завод в Москве». Но это предупреждение проигнорировали.

Другой пример — это было в WashPost — американская компания делает «чудо-оружие», гиперзвуковые ракеты для Пентагона. И они продали технологию одной компании в США, та — другой, и теперь эти технологии — в китайском оружии. WashPost взяла интервью у китайского ученого, и он сказал: да, эти американские технологии просто потрясающие, мы не смогли бы без них работать.

Трудно все проверить, когда вовлечено много посредников. Но компании должны задавать вопросы.

«Схема работает еще с советских времен»

— Схема использования третьих стран для доступа к товарам, находящимся под экспортным контролем, работает еще с советских времен. Существуют документы и исследования 1970–1980-х годов о том, что в Советский Союз поступало очень много компьютерной техники и электроники из США. Еще во времена Сталина был создан международный координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ), который должен был следить, чтобы в СССР не попадали технологии двойного назначения. Однако третьи страны, такие как Финляндия, торговали с обеими сторонами.

До 24 февраля было много случаев, когда запрещенные товары ввозились, например, через Финляндию или Эстонию. Сегодня, конечно, они просто так границу не пересекут. Эстония и Финляндия стараются сделать свои границы с Россией более безопасными. Кроме того, с Россией почти нет торговли — так что спрятаться труднее. Сейчас мы видим более успешные попытки в Тайване и Гонконге, а не в Европе.

Такие схемы используются для импорта из США. Например, Александр Фищенко незаконно экспортировал микроэлектронику — в том числе и тех брендов, чья продукция была обнаружена в российском оружии в Украине, — под носом у ФБР годами. В декабре прошлого года в Нью-Йорке была задержана еще одна группа людей — они занимались тем же самым. 

В целом в российском ВПК столько коррупции и бесхозяйственности, что я бы сказал, все зависит от уровня менеджмента каждого конкретного конструкторского бюро или завода. 

— Они собирались. Огромное количество денег было выделено оборонному комплексу на то, чтобы решить эту проблему. Но я не знаю, куда ушли эти деньги, Путин не знает, куда ушли эти деньги. Лживому коррумпированному менеджменту, возможно. Хотя в этом смысле я очень рад за украинцев. 

— Я не согласен. Есть много исследований, которые показывают, что российский оборонный комплекс действительно fucked up c 2014 года. Они работают. Те случаи обхода санкций, о которых нам становится известно, это истории успеха контрабандистов. 

Да, есть бизнесмены, которые используют санкции как возможность и поставляют в Россию компоненты военного назначения на миллионы долларов. Но достаточно ли этих поставок? Мы не знаем точно. Мы знаем только, что Медведев был в ярости от того, что танки не удается делать достаточно быстро.

— …в Малайзии, в Индонезии и так далее. Поэтому США для борьбы с нарушителями санкций нужна помощь Малайзии, Индонезии и всех стран, которые производят эти комплектующие. Но это почти невозможно. 

Если Китай захочет остановить такие потоки, он сможет. Вопрос, знает ли Пекин об этом. Я не специалист по Китаю, но, может быть, власти там в таком же информационном пузыре, как Путин. Ну, и главный вопрос: захотят ли они? Трудно сотрудничать со страной, которая все время говорит о войне с Китаем. Почему Китай должен помогать Америке бороться с Россией?

— Это будет стоить много денег. Экономически более выгодно производить комплектующие в Малайзии, Индонезии, в других странах. Только самые современные комплектующие делают в США. Устаревшие — в юго-восточной Азии. 

— Я не видел, чтобы передовые чипы попадали к российскому ВПК. Производители радиационно стойких микросхем или, например, продвинутых гироскопов проверяют, с кем ведут бизнес. Эти товары не продаются через дистрибьюторов.

Но и старые чипы работают отлично. Электроника важна, но крылатая ракета — это всего лишь самолет, который не приземляется. 

— Если бы я был тайваньской компанией, я бы беспокоился о вторичных санкциях. У американцев есть много денег, и они готовы тратить их на Тайване, и было бы плохо лишиться американского рынка. Компании материкового Китая тоже могут беспокоиться, но это зависит от того, кого они считают своим главным клиентом.

— Многие уголовные дела, возбужденные в США, связаны с тем, что компания просто не обращается за лицензией в Бюро промышленности и безопасности. Это как контрабанда оружия — вы везете один товар под видом другого. Международная торговля имеет такие масштабы, что можно на какое-то время спрятаться у всех на виду. А в некоторых странах закон просто не охватывает все нюансы экспорта разных микрочипов.

«Россия отстает на десятилетия даже от Малайзии»

— Даже в СССР микроэлектроника сильно отставала от американской и часто копировала разработки США вместо того, чтобы создавать свои чипы. Не знаю, сможет ли Путин перевести ВПК с американских комплектующих.

Что касается замены западных комплектующих на китайские. Многие американские чипы входят в сложные цепочки поставок с участием компаний, которые имеют офисы в Китае. Они уже китайские в какой-то степени. Удастся ли российскому оборонному комплексу перейти на электронику китайской разработки, пока непонятно. 

— Ракеты поражают мирных жителей, когда вы используете неточное оружие в населенных пунктах. Ракеты, особенно те, которые были разработаны и построены во времена холодной войны, не так точны, как это стремятся представить военные, хоть они и были модернизированы при Путине. Или когда вы не знаете, во что стреляете. Это может быть из-за невнимательности, отсутствия информации о цели, например при использовании старых, советских карт, или из-за политического давления с целью запуска. Все это мы уже видели во время войны.

У американцев есть так называемая оценка боевых повреждений — когда военные проверяют, попали ли они, куда хотели. Я понятия не имею, как это делается в России, но, если эти отчеты фальсифицируют, как и другие, чтобы доложить начальству то, что оно хочет услышать, это очень плохо. В этом смысле человеческий фактор играет большую роль, чем электроника.

— Я говорил с несколькими русскими специалистами. По их мнению, без западных технологий это будет просто оружие уровня 1970-х. 

— Возможности России по производству микроэлектроники отстают на десятилетия даже от такой страны, как Малайзия. Оборудование, которое необходимо для создания собственного производства, — большое, тяжелое, его трудно спрятать, его будет трудно импортировать контрабандой. Может быть, России удастся купить подержанное оборудование. Или, может быть, китайский рынок полупроводников продвинется. Как бы то ни было, у Путина было два десятилетия, чтобы построить полупроводниковую промышленность. И его попытка оказалась такой же успешной, как эта война.

Мария Жолобова