XX съезд КПСС сделал лишь публичной и официальной уже существовавшую неприязнь к культу Сталина

24 февраля 1956 года, как и полагалось, пением "Интернационала" завершился XX съезд КПСС. Для гостей из 55 государств устроили прием и проводили по домам. Советских же делегатов заранее предупредили не разъезжаться.

На следующее утро состоялось дополнительное закрытое заседание, на котором первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев сделал доклад "О культе личности и его последствиях" - тот самый, о котором историк Владимир Наумов отозвался как о самом важном публичном выступлении прошлого века.

Председательствовавший Николай Булганин предложил прений не открывать и вопросов не задавать.

В основу доклада были положены материалы комиссии во главе с секретарем ЦК Петром Поспеловым, сформированной президиумом ЦК 31 декабря 1955 года.

Об ограниченности ее задач и полномочий говорил официальный мандат: "для разбора вопроса о том, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства членов и кандидатов ЦК ВКП(б), избранного ХVII съездом партии".

Однако комиссия определила цифру жертв " Большого террора" - 1 млн 548 тыс. 366 арестованных и 681692 расстрелянных - и назвала примерное общее число лиц, подвергшихся различным репрессиям при Сталине - 25 миллионов.

Дебаты в президиуме ЦК о том, следует ли оглашать данные на съезде, длились пять дней и завершились за сутки до его начала.

"В зале стояла глубокая тишина. Не было слышно ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга - то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким..."

Александр Яковлев, участник съезда, впоследствии член политбюро

Первые подробности о докладе Хрущева мир узнал от московского корреспондента агентства Рейтер  Джона Ретти, получившего их от советского знакомого - как полагал впоследствии Ретти, агента КГБ, действовавшего по заданию.

"Секретный доклад" был опубликован лишь в 1989 году, однако вскоре после XX съезда его разослали по первичным парторганизациям для зачитывания коммунистам вслух.

Впрочем, как указывает бывший начальник Архивного управления при президенте РФ Рудольф Пихоя, "что говорил Хрущев делегатам ХХ съезда, достоверно неизвестно. Установить степень соответствия печатного текста доклада Хрущева и его устного выступления не представляется возможным".

Целое поколение либеральной интеллигенции назвало себя "детьми XX съезда". Поклонники сильной власти и имперской идеи исходят ненавистью к "лысому кукурузнику".

Сталинисты утверждают, что соучастие в репрессиях навеки лишило Хрущева морального права критиковать их кумира. Оппоненты возражают, что деятельное раскаяние лучше, чем упорство в заблуждениях.

При этом, по мнению большинства историков, ставить  разоблачение Сталина в личную заслугу либо личную вину Хрущеву неверно.

"Реформы, начавшиеся после смерти Сталина, были и вынужденны, и неизбежны"

Рудольф Пихоя, историк

Правящий класс требовал гарантий личной неприкосновенности и стабильности. На советском новоязе это называлось "восстановлением социалистической законности" и "возвратом к ленинским нормам партийной жизни".

Судя по известному конфликту между Сталиным и Микояном вокруг закупочных цен на продукцию колхозов, едва не стоившему последнему головы, в руководстве сформировалось мнение, что и с народом надо помягче, иначе как бы не перегнуть палку.

Возможно, в памяти Хрущева, Маленкова, Микояна, Берии и многих пониже рангом остался ужас лета 1941 года, когда рушился фронт и пропадали без вести целые дивизии.

Уже через пять дней после смерти Сталина его фактический преемник Георгий Маленков на заседании президиума ЦК потребовал от прессы "прекратить политику культа личности".

В начале июня 1953  Берия пригласил к себе нескольких членов ЦК, в том числе писателя Константина Симонова, и показал им расстрельные списки 1930-х годов с резолюциями Сталина и членов политбюро. Симонов был поражен неприязнью, с которой Берия говорил о Сталине.

Личная роль Хрущева в неизбежной десталинизации заключалась в основном в том, что он придал ей публичный характер.

Есть и третья точка зрения: Хрущев свершил великое и благое дело, но наполовину, не сказал всей правды, свел вину Сталина к репрессиям против номенклатуры, которая, по большому счету, за что боролась, на то и напоролась.

Высказывания самого Хрущева о Сталине неоднозначны. Вот лишь некоторые из них.

"Сталин был предан делу социализма, но все делал варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Всё святое стер, что есть в человеке. Всё своим капризам подчинил".

"Сталин бил по своим, по ветеранам партии и революции! За это мы его и осуждаем".

"Имейте в виду: сажать мы не разучились! Думают, что Сталин умер, и, значит, все можно! Сотрем! Для таких будут не оттепель, и не заморозки, а морозы!" (на встрече с творческой интеллигенцией 7 марта 1963 года).

Неслучайно Никиту Сергеевича называют  самым противоречивым из советских вождей. Памятник ему на Новодевичьем кладбище работы скульптора Эрнста Неизвестного, кстати, бывшего у него в немилости, изваян наполовину из белого, наполовину из черного мрамора.

Некоторые высказывания современников о Хрущеве, свидетельствующие о противоречивости его личности:

• "Он, не откажешь, обладал сокрушающим напором и мужицким неуступчивым упрямством. Уже мертвый и развенчанный вождь всех народов отчаянно сопротивлялся. Однако Хрущев выкинул Сталина из Мавзолея, выкорчевал по стране его памятники, стер его имя с географических карт, не испугался миллионного ропота поклонников. Попробуйте отказать этому человеку в характере!" (Владимир Тендряков, писатель)
• "Он мстил за свою распластанность, за свои страхи, за все, в чем был не согласен со Сталиным и не мог произнести вслух, за народное горе, которое видел своими глазами и к которому сам приложил руку" (Лариса Васильева, писатель, историк)
• "К Сталину отец возвращался постоянно, он, казалось, был отравлен Сталиным, старался вытравить его из себя, и не мог" (Сергей Хрущев)
• "Все в мире, и прежде всего в Штатах думали - да ну его нафиг, этого Никиту, возьмут и долбанут, ракет у них полно, лучше относиться к ним с уважением" (Владимир Путин)
• "Хрущев - жесткий, красноречивый, полемичный представитель системы, которая его воспитала и в которую он полностью верит" (Джон Кеннеди)
• "Хрущев мне напоминал прасола [торговца скотом]. Он же противник марксизма-ленинизма, это же враг коммунистической революции, скрытый и хитрый" (Вячеслав Молотов)
• "Я - хрущевка!" (Анна Ахматова)
• "Совершенно ясно: если бы не было Хрущева, повесть эта ["Один день Ивана Денисовича"] не была бы напечатана. Напечатание моей повести в Советском Союзе, в 62-м году, подобно явлению против физических законов" (Александр Солженицын)
• "Хрущев был залит человеческой кровью по самую лысину" (Виктор Суворов, историк)
• "В какой-то момент отказали у него все тормоза, все решительно. Такая у него свобода наступила, такое отсутствие каких бы то ни было стеснений, что, очевидно, это состояние стало опасным - опасным для всего человечества, вероятно, уж больно свободен был Хрущев" (Михаил Ромм, кинорежиссер)
• "Хрущева - на мясо!" (лозунг участников  восстания в Новочеркасске)
• "Прибыв в Новочеркасск, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Почему Хрущев разрешил применить оружие? Такая паника и такое преступление для Хрущева не типичны, виновен Козлов, который его дезинформировал" (Анастас Микоян, член политбюро)
• "С его мужиковато-неуклюжей любезностью, остроумными поговорками и умением рассмешить аудиторию; с непредсказуемостью диктатора, в одно мгновение переходящего от широкой улыбки к грубому окрику; с догматической уверенностью истого марксиста в том, что капитализм обречен на гибель самим ходом истории - Никита Хрущев неизменно воплощал собой вызов. Улыбаясь до ушей, он словно говорил Америке: "Хотели знать, что за человек Никита Хрущев? Что ж, вот он я!" (журнал Time)
• "Несмотря на свою эмоциональность, Хрущев был очень скрытным человеком, и к тому же блестящим актером" (Олег Трояновский, дипломат, личный переводчик Хрущева)
• "Этого господина интересует только власть" (вдова Франклина Рузвельта Элеонора)
• "За десять лет, предшествовавших октябрьскому пленуму [снятию Хрущева], в области идеологической работы было допущено не меньше ошибок, чем во всех областях, а даже больше. И эти ошибки не так просто нам исправить" (Леонид Брежнев)
• "Когда стоял у руководства Хрущев, нанесен нам огромнейший вред в идеологической работе. Мы развращали интеллигенцию" (Михаил Суслов, идеолог КПСС)
• "Ушел бы Никита Сергеевич на пенсию, мы бы ему памятник поставили" (Александр Шелепин, секретарь ЦК КПСС, участник смещения Хрущева)
• "Пройдет совсем немного времени, и забудется и Манеж, и кукуруза. А люди будут долго жить в его домах. Освобожденные им люди..." (Михаил Ромм)
• "Нет, он не дурак. А чего же за дураком шли? Он отразил настроение подавляющего большинства" (Вячеслав Молотов)