Путин и его окружение не понимают геополитической ситуации

Во время форума «Россия — АСЕАН» в Сочи 19-20 мая президент Владимир Путин объявил, что страны АСЕАН выступили в поддержку интеграции с Евразийским экономическим союзом. Даже если не брать в расчет дипломатическую ценность такого заявления, сделанного во время относительной изоляции России, есть множество причин отнестись к нему скептически.

Существующий около полутора лет ЕАЭС сейчас быстро превращается в заглохший мотор региональной интеграции. После провалившейся попытки заманить в блок Украину в 2014 году Россия перешла к жесткому давлению на своего соседа — аннексировала Крым и разожгла конфликт на востоке Украины.

Воинственность Путина обеспокоила другие страны, рассматривавшие возможность вступления в союз. Последовавший непосредственно за этим экономический кризис в России еще больше подорвал привлекательность блока в сравнении с другими проектами в регионе — такими, как китайская инициатива «Один пояс и один путь».

Страны ЕАЭС, оказавшиеся между Евросоюзом на западе и китайским «Новым шелковым путем» на востоке, постепенно начали выражать разочарование по поводу своего вступления в блок. Создается впечатление, что за почти четверть века после распада СССР Кремль так и не понял, что независимые страны не любят, когда их принуждают к вступлению в тесные блоки и альянсы.

Попытка региональной интеграции на постсоветском пространстве на базе равноправия и взаимного уважения к суверенитету заслуживала бы поддержки и одобрения от всего сердца. Но, увы, ЕАЭС — это совсем не такой тип интеграции. В конце 2013 года, когда украинцы восстали против попыток России принудить Украину пустить под откос соглашение об ассоциации с Евросоюзом и вступить в ЕАЭС, реакция Путина была быстрой — последовали аннексия Крыма и вторжение в Донбасс.

Смысл сигнала был ясен: если вас приглашают на обед в Кремль, не в ваших интересах отказываться.

Россия «приглашает» страны вступить в ЕАЭС не столько потому, что ей хочется, чтобы они туда вступили, сколько для того, чтобы они не сделали альтернативный выбор. Девиз интеграции по-российски — «суверенитет для меня, но не для вас».

К несчастью для Путина, все возвращается. Хотя другие вероятные члены ЕАЭС не стремятся оказаться в той же ситуации, что и Украина, они определенно ввязались в борьбу с Москвой, добиваясь от нее огромных уступок. К примеру, Белоруссия выторговала ежегодные субсидии в $10 млрд — в основном, в виде дешевых поставок нефти и газа. Подобным же образом Армения согласилась отказаться от ассоциации с Евросоюзом и вступить в ЕАЭС только после того как Путин пообещал ей такие же низкие цены на газ, как и для Белоруссии. Кроме того, России пришлось пообещать Киргизии множество инвестиционных проектов.

Заманивать другие страны в блок, в который они не горят желанием вступать, — дорогостоящее удовольствие.

Последствия спада российской экономики под давлением санкций и низких цен на нефть чувствуются во всем регионе. Ущерб, нанесенный членам ЕАЭС, оказался огромным, и в столицах государств региона забеспокоились, что Москва тащит весь регион за собой на дно.

Из-за девальвации рубля нероссийские товары оказались неконкурентоспособны, и это заставило других членов ЕАЭС тоже девальвировать свои валюты.

Экономическая ситуация вызывает недовольство у населения стран региона и приводит к постоянному разочарованию: Россия не допускает на свою территорию многие сельскохозяйственные продукты на основании запутанных санитарных правил, «Газпром» и «Транснефть» не открывают свои трубопроводы для конкурентов, и при этом Россия еще вынуждает другие страны блока поднимать импортные пошлины до высокого российского уровня.

Киргизию, которая в большой степени зависима от перепродажи дешевых китайских товаров, это особенно сильно задело. И, что, возможно, вызывает еще большее беспокойство с точки зрения стабильности в регионе, из-за экономического кризиса в России многие мигранты потеряли работу; Россия сильно ограничила приток мигрантов, которые традиционно были для государств Центральной Азии источником значительного дохода.

Экономическая привлекательность России для региона падает, а привлекательность Китая, напротив, стремительно растет. Китай еще в конце прошлого десятилетия стал крупнейшим инвестором в регионе и теперь обещает инвестиции объемом в $46 млрд в рамках проекта «Шелкового пути». Он постепенно размывает привлекательность России как экономического партнера, и члены ЕАЭС уже борются за места вдоль «Нового шелкового пути».

Москва, отстраненная от мировых рынков капитала, теперь играет вторую скрипку в двусторонних отношениях с Пекином, которому «Шелковый путь» постепенно помогает усиливать переговорные позиции.

Завершение этого проекта еще больше подорвет влияние Кремля в Центральной Азии. Симптоматичны в этом смысле были заявления президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. В феврале этого года, обращаясь к евразийским лидерам, он сформулировал аргументы в пользу более тесной интеграции как с китайским «Шелковым путем», так и с Евросоюзом.

Если руководство России не поймет, что успешная региональная интеграция возможна только на равноправной основе без принуждения, будущее ЕАЭС, увидевшего свет меньше двух лет назад, будет выглядеть мрачно.

Даже авторитарным союзникам Путина надоела бедствующая российская экономика и агрессивные российские амбиции.