Массовая искусственная примитивизация и понижение интеллектуального уровня населения для легкости управления

Если с "уважением" и "симпатией" к генсеку ЦК ВКП(б) Сталину в марте 2016 года относились 37%, то в январе 2017 года это число выросло до 46%. Но, по-прежнему, более 80% россиян поддерживают политику Владимира Путина, более того, 32% считают, что живут в самое лучшее для России во всей ее истории – путинское время. Для 29% лучшее время – брежневское.

Директор "Левада-центра" профессор, доктор философских наук Лев Гудков поделился своим мнением на эту тему.

 Да, 30 лет, как реабилитирована социология и принято решение о создании Центра изучения общественного мнения. Собственно, начал он свою деятельность только на следующий год, потому что в январе 1988 года академик Татьяна Ивановна Заславская приступила к работе.

Да. И подписала первый приказ о начале действия. А к концу года пошли первые опросы. У нас еще в этом году 15 лет нашего "Левада-центра". В 2002 году, когда на нас начало наезжать начальство, администрация президента и другие, уволили Леваду, весь коллектив ушел из тогдашнего ВЦИОМа, создали новую независимую организацию – Аналитический центр Юрия Левады.

 Я бы сказал, что манипулирование здесь имеет очень ограниченную роль. Она есть, и безусловно, но при слове "манипулируемость" мы представляем себе, что человек – это чистый лист и с ним можно делать все, что угодно. Моя точка зрения, что пропаганда подняла тот массивный пласт тоталитарного сознания, советского сознания, который воспроизводится с тех времен. Нынешние условия усиления авторитарного режима, я бы даже сказал, переход его в состояние то ли имитации, то ли рецидива позднего советского тоталитаризма, он поднимает именно те структуры сознания, которые сложились в советское время. Поэтому манипулирование – это катализатор того, чтобы уже есть в общественном мнении, в сознании огромной массы людей.

Подавление свободной прессы, общественного пространства, коммуникативного пространства, война с гражданским обществом, усиление роли политической полиции, бесправного положения общественных организаций привело к тому, что возможности понимания, рационализации, обсуждения, постановки новых целей для общественной и политической деятельности оказались полностью подавлены.

 Ощущают, это безусловно. 83% говорят, что кризис есть, три четверти вынуждены так или иначе сократить свое потребление – это очень болезненно, но не катастрофично. Падение уровня жизни, примерно 15% реальных доходов, это средняя цифра, по разным группам это по-разному ощущается. Это компенсируется крымской эйфорией, связанной с аннексией, с присоединением Крыма, с развертыванием в 2012, 2013, 2014, 2015 годах очень агрессивной пропаганды антизападной, антиукраинской и ощущением, что Россия восстановила статус великой державы, что русские избранный народ.

 Именно так 57% говорят, причем довольно устойчиво. Это чувство самоудовлетворения от демонстрации собственной силы, оно компенсирует или снимает остроту снижения уровня жизни. Это то, о чем мы говорили на конференции, – это очень сложный, мутный набор остаточного чувства эйфории, национальной гордости и тревоги, неопределенности от нынешнего положения вещей.

 Скорее в плюс за счет одобрения внешнеполитического курса и негативных оценок положения внутри страны. Основные положения, как их видит население, – это проблемы экономического кризиса, страх перед обнищанием. Это очень серьезная вещь, некоторая память о 1990-х годах и страх перед тотальным обнищанием, перед потерей определенности, бедностью, безработицей. Это очень серьезно. Поэтому эйфория из-за кризиса, из-за ощущения неуверенности спадает. И мы видим, как этот пузырь, который продолжался два-три года, сегодня практически спал.

Напротив. На самом деле все больные точки и чувствительные, о чем шла вчера на нашей конференции речь, все они, или по крайней мере многие из них, здесь отмечены.

 Да, только неразвернутая, конечно, очень короткая. В принципе да, и иллюзии насчет будущего, поскольку нет других оснований уверенности, такая беспредметная надежда на авось, на то, что завтра будет лучше, чем сегодня, с одной стороны, и выраженное недоверие к власти, критическая оценка, вообще говоря, очень широко распространенное мнение о коррумпированности, эгоизме, жадности, беззаконии, произволе в нынешней власти. Это практически половина населения так считает. Но именно это переносится на сильного лидера, собственная инфантильность общества воплощается в идее национального лидера, который защищает людей, хочет лучше и так далее.

 Не любовь. Это довольно сложные чувства, не надо путать одобрение его деятельности с эйфорией. Практически неизменно, потому что это мнение задано всей системой пропаганды и не меняется. Это 85%, практически неизменно, потому что оно очень умело поддерживается, с одной стороны, нейтрализуется любая негативная и критическая информация о нем, тем более что в перспективе у нас будет еще и законодательно запрещено говорить что-нибудь.

 Режим внутренне крайне неуверенно себя чувствует.

 Потому что не понимает, откуда ждать опасности, отсюда преувеличенное использование силы и жесткости репрессий в отношении критиков. Это то, что называется организованный консенсус. Но одобрение касается исключительно первого лица, все раздражение, недовольство, критические настроения переносятся на нижележащие органы власти.

 Если мы посмотрим на отношение к правительству, к губернаторам, к Медведеву, я уже не говорю о полиции, партии и прочее, то мы увидим, что рейтинг Путина практически не меняется, а в отношении всех других ветвей власти растет крайне негативное отношение.

 В какой-то момент негативные оценки деятельности Медведева превосходили позитивные ответы. Я думаю, что нарастание экономических неурядиц и проблем действительно собьет его и переведет в негативный план.

 У Думы.

 Тем не менее, поскольку это связано с выборами и с надеждами населения, в то же время с полной уверенностью, что выборы ни к чему не приведут, что это чистая симуляция воли народа, поэтому на них и выливается большая доля раздражения. Люди не следят за деятельностью Думы, но уверены, что это предельно коррумпированная часть политического класса, занятая либо проведением интересов Путина, путинского руководства, верхушки, либо собственными корыстными интересами, то есть лоббируют какие-то частные. Во всяком случае оценка крайне негативная – коррумпированные, жадные, некомпетентные, ставящие себя над законом, неумные и так далее.

 Какая-то часть ждет действительно. Хотя последняя кампания дала минимальный подъем. Если мы посмотрим, у нас есть один из таких графиков, мы видим каждые четыре года всплеск такого организованного оптимизма.

 Начинает раскручиваться, у людей начинают так или иначе усиливаться надежды и ожидания улучшения жизни. Но последняя кампания практически не дала никаких заметных ростов, то есть она была по эффекту на нуле.

 Я сделаю маленькое уточнение: я говорю от собственного имени – это мое личное экспертное мнение. Потому что я не хочу, чтобы Минюст в очередной раз повесил на "Левада-центр", на всю организацию ответственность за то, что я говорю.

Нет сомнения, что проголосуют и с очень большим результатом. Я не знаю, удастся ли добиться запланированной Администрацией президента 70% явки, ее никогда не было, поэтому это довольно трудно добиться. Уже сейчас 63-65% говорят, что они готовы проголосовать и что Путину нет альтернативы. Это искусственный эффект, который сочетает безальтернативность выбора, понимание, что при такой организации политической никаких кандидатов извне, со стороны или реальных соперников Путина не возникнет, просто не допустят, с одной стороны. А с другой стороны надежды на то, что Путин все-таки сумеет обеспечить рост благосостояния, который шел между 2002 и 2008 годом.

 Это же надежда на чудо.

 Можно.

 Как мы можем их замерить, только замерив реальные причины происходящего и надежду на то, что а вдруг вопреки всему это произойдет.

 Вы каждый раз переносите способы мышления очень рациональные, убедительные, свойственные очень узкой и вполне образованной, компетентной группы на все население. У 90% населения никогда не было долларов, они не знают, что это такое. Конечно, по нашим опросам примерно 30% следят за колебаниями курса доллара и других валют, но основные массы не имеют дела с валютой.

 Они живут от зарплаты до зарплаты, от пенсии до пенсии, не имея накоплений. Об этом вчера как раз на конференции и шла речь. Поэтому то, что у них есть, они вынуждены полагаться на это и считают, что это достаточно надежная валюта. Тем более, что в провинции скачки цен не так заметны, потому что там меньше импортных продуктов, инфляция или рост цен идет более плавно, не такими скачками, как в столице.

 Нет, никакого из возможных преемников Путина не возникает. Более того, сама идея возможного преемника тщательно вытесняется из информационного пространства.

 Путин форевер.

 Шойгу помощник, слуга, исполнитель, так же, как и Лавров. И разрыв между популярностью этих двух и Путиным составляет 50 с лишним процентов. Это не конкуренты, не оппоненты, не преемники. Это пустое выжженное пространство вокруг единой фигуры. Вы говорите о любви и прочее к Путину населения – это не так.

 Это признание его статуса, его роли.

 Вождя, царя, как хотите, президента, главы государства. Воплощение всех символов и ценностей коллективности, той, которой она дана, а это прежде всего имперская, националистическая идея сильной державы, великой державы.

 Нет. Пожалуйста, можно посмотреть, "Единая Россия" – это партия, которая представляет интересы либо власти, либо олигархов, бюрократии, вполне коррумпированная организация.

 Потому что это власть.

 Опять-таки, когда вы говорите, как это люди принимают участие в голосовании, несмотря на экономический кризис, на недоверие к власти, убежденность в ее коррумпированности, мафиозности, как люди говорят. Мотивы не те, что в демократических обществах и демократических странах. Большинство воспринимает эти выборы, как государственный ритуал повиновения, лояльности.

 Отчасти это принудительно, отчасти это демонстрация лояльности, отчасти, как в вашем опросе, это искреннее одобрение, поддержка. Авторитарный синдром, кстати говоря, в вашем опросе проявился. Есть огромная масса людей, которая приходит на выборы и голосует безразлично за кого, потому что им все равно. Сходить надо, потому что боятся последствий, угроз местной администрации. У нас все-таки довольно большая часть живет в малых городах и в селе, очень зависит от местной администрации, а администрации нужны показатели.

 Государство контролирует более 70% всех финансовых активов. Для сравнения, в 1999 году это было 26-27%. А это значит, что резко увеличилась зависимость населения от государственного сектора, от власти и от распределения. Я приводил цифру, в "Ведомостях" она прозвучала: 19% всех доходов населения составляют социальные выплаты – это огромная цифра. С одной стороны это означает, что население в массе своей бедное, с другой стороны, что оно на крючке действительно.

 Тяжелый вздох, потому что проблема не только в репрессиях и подавлении оппозиции, ограничении или, точнее, запрете предоставления собственной позиции, допуск к СМИ, к телевидению в первую очередь, невозможность изложить свои взгляды – это одна часть. Другая проблема, гораздо более тяжелая, с моей точки зрения, серьезная – это несостоятельность нашей оппозиции. Оппозиция представляет главным образом саму себя, она не готова представлять проблематику более широких групп населения – в этом ее проблемы. Мне кажется, особенно это касается старой оппозиции, Явлинского, Касьянова и прочих, то есть выходцев из прежних номенклатурных структур или из руководства. У нас действительно появились новые интересные политики – Навальный, Гудков, они действительно развиваются. Но шансов у них на выход в реальное политическое пространство и борьбу нет.

 Лидер должен что-то предъявить, он должен убедить. Сила оппозиции заключается в способности ее объединить интересы как можно большего количества людей, соединить, синтезировать интересы разных групп населения. Именно мощность, широта коалиции дает силу оппозиции. Пока я не вижу такой способности за оппозицией, никто таких не выдвигает лозунгов и не ведет такой работы.

 84-85% одобряют. Здесь ничего не меняется.

 В значительной степени да. Боятся и одобряют.

 По Донбассу сейчас практически ничего не говорят, кроме обвинений украинской стороны в обстреле и прочее. Это создает, особенно для провинциальной части населения, вполне такую жесткую догматическую и крайне негативную агрессивную установку по отношению к происходящему.

 Они не меняются. Что интересно, что падает негативное отношение к Соединенным Штатам, волна антиамериканизма немножко снизилась с приходом Трампа и надеждой на перезагрузку, на изменение ситуации отношений с Америкой, естественно, на условиях, предлагаемых российским руководством.

 Примерно так.

 Это очень важно, потому что с победой Трампа в массовом сознании своего рода вздох облегчения, потому что угроза большой войны, большого конфликта отодвинулась. Это действительно привело к успокоению, по крайней мере, в большой части населения.

 С 83 до 49%.

 Я про что говорю!

Лев Гудков: Никакая пропаганда не может работать, если она не опирается на определенные структуры, на определенные взгляды, убеждения людей. Понять то, что это существует – это крайне важно.

 Не совсем, всегда остаются следы и комплексы неполноценности проявляются. Все убеждены, что Россия вернула себе статус великой державы.

 76% – это очень много, это почти большинство.

 Давайте посмотрим, что, по мнению тех же россиян, входит в понятие великой державы. Это прежде всего высокий уровень жизни, благосостояние, правовое государство, свобода, защита людей и только на втором месте – это ядерное оружие, военная мощь и прочее. Обладает ли нынешняя Россия этим? Люди говорят, что нет, кроме главного признака – это ядерное оружие и вооружение. Поэтому благосостояние должна иметь, но не имеет. На первый план выходит военная мощь, потом большая территория и сырьевые ресурсы.

 Великая держава, она реализует свои интересы, устанавливает порядок, который она считает важным, моральным и прочее.

 Прежде всего это не очень понятно, ни цели войны, ни смысл ее и прочее. Когда мы спрашиваем, зачем в Сирии воюет Россия, люди начинают называть самые разные причины, но никакой доминирующей версии там нет. А это значит, что люди не очень понимают и пытаются дать свои оправдания этой политике. Второй момент, что здесь очень важно – это телевизионная война. Здесь не показывают ни убитых, ни разрушения, напротив пропаганда все время говорит об успехах российских войск, о том, что она не просто там уничтожает террористов и злодеев, но еще и оказывает гуманитарную помощь, спасает женщин, детей.

 Конечно, поэтому это односторонне. Растет такое слабое одобрение, признание оправданности такой политики. Но зачем – не очень понятно: "Моя страна права".

 С течением времени да.

 Сейчас пока большинство все-таки не хочет из-за опасений, тут нет никакой определенности. Но если бы это произошло, то одобрили бы.

 Конечно, хотели бы, тут нет сомнений.

 На словах готовы пожертвовать, но реально нет. Никакой готовности действительно чем-то серьезным платить за войну.

 Большинство считает, что нужно продолжать ту же политику, которую ведет Россия.

 Абсолютно. Это основание для гордости и самоуважения. Пусть даже это чистая иллюзия.

 Происходит тихая реабилитация Сталина, ресталинизация вместе со всем подъемом, как я уже говорил, советских представлений.

 Но не самого Сталина и не его политику репрессий и не ГУЛАГ, а роль как победителя в войне. Потому что этот миф о войне и победе, торжестве, моральном торжестве советского народа, он дает очень важную вещь – он дает идею безнаказанности власти, безответственности, точнее, власти перед народом, перед населением и то, что коллективные ценности, коллективные интересы всегда важнее жизни и безопасности, благополучия отдельного человек, жизнь человека в отдельности ничего не стоит, важно целое. Отсюда идея самопожертвования, необходимости терпеть, аскетизма и все прочее.

Я приведу в своем пересказе цитату из Путина, когда он говорил, какая самая главная черта нашего народа – это способность к подвигу, способность к пожертвованию.

 Отчасти это, конечно, некоторая дегенерация интеллектуального уровня и вытеснение идей ответственности и понимания, что это было за время.

 Абсолютно точно. 66% говорят, что Сталин бесчеловечный тиран, виновный в гибели миллионов невинных людей, и те же 66% говорят, что без Сталина войну не выиграли бы, не победили бы. Эта сшибка создает ситуацию при отсутствии моральной способности к моральной оценке и понимания, что такое было прошлое, она создает этот эффект, вы называете шизоидным, а я стерилизацией к способности к суждению, соответственно, вытеснение этого из памяти. Потому что абсолютно большинство говорит, что я не хочу об этом думать, мне это неинтересно.

 Почему это так? Это не телевизор – это школа, вообще говоря, это советская школа.

 Абсолютно воспроизводство всех советских представлений. Потому что школа нынешняя ничуть не изменилась, она воспроизводит всю советскую структуру исторических представлений и всю идеологию большого государства. В этом смысле не только политическая полиция и кадровый ресурс, зависимый суд обеспечивают это ощущение беспомощности, бесправия населения, но и школа, которая систематическим образом задает старые представления, старые штампы молодому поколению.

 Конечно, государственники – послушные исполнители. И то, что люди не знают историю, молодые люди, когда мы в августе этого года спрашивали, что было в августе 1991 года, у нас из молодых только 10% смогли ответить, а большинство говорили, что ничего не знают. Это центральное событие новой постсоветской России, основополагающее.

 Я констатирую, вы выводите из этого объяснение.

 Стабильность, умеренный достаток.

 Конечно, это за пределами. Война в Афганистане – это даже не телевизионная, а это война по слухам, о ней не говорят, о конфликтах тоже ничего неизвестно. Вообще говоря, это отражение неуверенности и общей беспомощности, такой наученной беспомощности этого человека, который хочет гарантированного, пусть небольшого достатка, но гарантированного достатка и некоторого успокоения.

 Отбор идет, маргинализация и сильнейшее подозрение у них. Бизнес, особенно крупный, воспринимается как некоторое мошенничество спекуляция, нелегитимный во всяком случае. Малый и средний признается еще более-менее, а крупный, считается, что это воровство. Это очень важная вещь на самом деле, наученная беспомощность, тревожность хроническая, ощущение собственной неспособности и перенос этой своей незащищенности на первое лицо.

 Именно.

 Мы видим механизм перевода ответственности на правительство, на губернаторов, на бюрократию. "Путин хочет хорошего, но ему мешают!" Это очень знакомые стандартные механизмы разгрузки от ответственности. Плюс мифология тысячелетней России, враждебного окружения. Масса таких мифов, которые сегодня всплыли и определяют массовое сознание.

 Во-первых, это характеристика неспособности самостоятельно думать, это то клиповое сознание, которое приходит. Уходят большие каналы, действительно дающие материал для анализа, для чтения, для самостоятельного размышления. Ушли вообще журналы с аналитикой.

 Газеты и журналы, печатные издания. На их место пришла очень короткая, очень суггестивная, очень пропагандистски построенная информация. Это и есть инструмент создания такой плазмы.

 Из людей, конечно. То, о чем мы говорили на конференции – это искусственная примитивизация, понижение интеллектуального уровня и легкость управления.

 Во-первых, это шуты все-таки, первые два точно совершенно. А Жириновский у нас политик такой. Это очень важная вещь. Если вы посмотрите на структуру подачи телевизионной информации, она в основном строится из двух вещей – это пугание, катастрофы, травмы особенно на Западе, ну и у нас тоже.

 А с другой стороны "Камеди клаб", "Уральские пельмени". Вот это шутовство, в том числе направленное на самих себя, оно снимает страх и напряжение.

 Да. Соловьев – постоянный шут, в отличие от Жириновского, он регулярно появляющийся.

 Короля играет свита, в том числе и шуты, но шуты никогда не становятся королями. Путина окружают исполнители зависимые – это не политики, это обслуга. Поэтому возможно некоторое карнавальное переворачивание на какой-то момент, но в принципе я не вижу таких возможностей.

 Нет, ничего. Никаких подвижек нет. Мы проиграли три процесса, под копирку написанные приговоры, просто повторяющие халтурный совершенно акт проверки Минюста, демагогический и лживый. Все три судьи молча совершенно, не воспринимая ни наших аргументов, ничего, они просто повторили в приговоре.

 Одна и та же флешка. У нас остался еще один апелляционный суд, мы подали в Европейский суд по правам человека жалобу на это. Возникли проблемы при организации и проведении опросов, потому что многие организации стали относиться к нам, как зачумленным, боятся иметь дело – это создает проблемы. Но тем не менее, мы продолжаем работу.

 Это говорят люди, которые не знают наше законодательство. Нельзя, невозможно. Это связано с такими огромными проблемами. Прежде всего, некоммерческая организация не может быть трансформирована, она может быть только ликвидирована с передачей всех активов государству – это первый момент. Второе, поскольку мы не получаем финансирование, мы вынуждены участвовать в разного рода тендерах, конкурсах и прочее. Для того, чтобы иметь право участвовать, нужна справка о том, что вы профессиональная компетентная организация, имеющая опыт. Поэтому с нуля невозможно такую организацию создать.

 Это способ создания атмосферы подозрительности, враждебности к гражданскому обществу, подавление их в самом зародыше, что называется, в самом начале их деятельности. В принципе, что за этим стоит? Панический страх, невроз, паранойя перед возможностями влияния. Она отражает слабую легитимность власти на самом деле.

 Потому что это легитимность временщиков.

 Конечно. "Царь подмененный" – это такой же миф, как и миф о тысячелетней России. Всегда сопутствующие явления, легко переходящие в ситуации нарастающего кризиса, системного кризиса в свою противоположность. Чаушеску здесь хороший пример такой.

 Во-первых. А во-вторых, перед ними стоит пример мгновенного практически развала СССР. Казалось бы, КГБ, армия, полиция, и вдруг ситуация, когда ни одна из этих сил, ни один из этих институтов не выступает на защиту.

 Фактически они ведут к этому делу – после меня хоть потоп.

 После них, да.

Вел беседу Михаил Соколов