Трамп продемонстрировал свою решительность. Что дальше?

Ответив ракетами на недавнюю химическую атаку в Сирии, в которой Запад обвиняет режим Башара Асада, президент США Дональд Трамп продемонстрировал, насколько резко от отличается от своего предшественника Барака Обамы.

В отличие от Обамы, который в 2013 году говорил о том, что правительство Асада перешло красную черту, но так ни на что и не решился, Трамп не искал союзников, не спрашивал у конгресса разрешения и не особо волновался о далеко идущих последствиях своего решения.

На встрече с руководителем Китая Си Цзиньпином в своем особняке Мар-а-Лаго во Флориде Дональд Трамп подтвердил, что удар по сирийским вооруженным силам стал ответом на химическую атаку в Идлибе, совершив которую, сирийские власти "перешли все возможные границы".

Американский ответ дал ясно понять, что применение химического оружия в Сирии не обойдется без последствий.

Несмотря на наглядную демонстрацию американской военной мощи, пока неясно, изменится ли ситуация в Сирии. 59 крылатых ракет едва ли смогут изменить ничем не сдерживаемые методы Асада в гражданской войне, которая продолжается уже шесть лет.

Хотя после переговоров в 2013 году Барак Обама и объявил об уничтожении большинства (но, очевидно, не всех) складов химоружия в Сирии, режим Асада по-прежнему с легкостью применяет запрещенные виды оружия, включая бочковые бомбы с хлором, против так называемой умеренной оппозиции и мирных граждан. И происходит это при полной поддержке России и Ирана.

Исходя из этой реальности, американские сенаторы Джон Маккейн и Линдси Грехэм предложили президенту пойти дальше и полностью вывести военно-воздушные силы Сирии из игры.

Обама боялся таких крутых поворотов. Он предпочел ограничить защиту американских интересов в Сирии борьбой с так называемым "Исламским государством", не углубляясь в трясину ближневосточного конфликта.

По иронии судьбы, на решительный шаг пошел Трамп, который в 2013 году выступал против военных действий и которого американцы избрали решать проблемы Америки, а не Сирии.

Он сам сказал, что теперь ответственность за ситуацию в Сирии лежит на нем. Но кроме решительности, которую он продемонстрировал, пока неясно, есть ли у него понимание того, что делать со всем этим дальше.