Конец энергетической экспансии России

США планируют ввести новые санкции против Москвы, которые могут помешать строительству новых газопроводов: "Северный поток-2" и "Турецкий поток". По ним Россия планирует поставлять газ в Европу. С помощью новых санкций Вашингтон надеется вытеснить РФ с европейского рынка энергоносителей и увеличить собственные поставки сжижженного газа. Однако из-за санкций США под ударом могут оказаться и европейские предприятия.

Об этих и других угрозах российскому влиянию на энергетическом рынке корреспондент Би-би-си Сергей Козловский поговорил с директором энергетического центра бизнес-школы "Сколково" Татьяной Митровой.

Опасения "Газпрома" совершенно справедливы. Новые американские санкции, за которые проголосовал конгресс, действительно создают угрозу строительству любого нового газопровода. Компании, участвующие в таком строительстве, рискуют получить высокие штрафы.

Ограничение до мизерной - по масштабам энергетических проектов - суммы предоставляемых услуг и оборудования в 5 млн долларов за 12 месяцев ставит под удар любого потенциального поставщика и "Северного потока-2", и "Турецкого потока".

Да, к сожалению. Этот процесс начался еще в 2011-2012 годах. И это сразу несколько трендов, которые, сложившись вместе, делают для нас всю внешнюю конъюнктуру достаточно неблагоприятной.

Среди этих трендов замедление спроса, отчетливое его смещение с развитых рынков на рынки развивающиеся, где у нас ничего пока нету, ни инфраструктуры, ни сложившихся взаимоотношений. Мы начали пытаться быстро догонять, и с Китаем это отчасти по нефти удалось сделать, но это все, собственно.

Также в эти тренды входит быстрое развитие всех возобновляемых источников и, соответственно, энергоэффективности. Это тоже сужает нишу для нефтегаза - нашего основного экспортного продукта. И к тому же на нефтегазовом рынке очень заметно обострение конкуренции и выход кучи новых игроков.

Сейчас речь идет о том, чтобы просто защищать существующие позиции, а не о том, чтобы завоевывать какие-то новые, что было основным предметом дискуссий еще лет пять назад. Так что экспансия сменяется очень жесткой борьбой за удержание имеющихся рубежей.

С Китаем переговоры шли с 2004 года и только в 2014 году удалось заключить соглашение по "Силе Сибири". Буквально на прошлой неделе заключили дополнительные уточняющие договоренности о начале поставок в конце декабря 2019 года, то есть по сути с 2020 года.

Попытка защитить свое присутствие на этом рынке с российской стороны четко видна, но это очень непросто. В Китае нестабильная и сложно предсказуемая динамика роста спрос на газ. Конечно, спрос увеличивается, в этом нет сомнения, и Китай точно будет потреблять больше газа через десять лет, чем он потребляет сейчас. Вопрос - насколько больше.

Есть ощущение, что даже руководство КНР не очень четко это понимает и скорее нащупывает оптимальную топливную корзину, которая позволит решить очень болезненные вопросы с качеством воздуха в крупных городах - для Китая это реальная угроза социального взрыва.

С другой стороны, нужно не потратить слишком много и не попасть в зависимость от внешних поставщиков. И в этом смысле они стараются максимально диверсифицировать источники поставок газа: есть трубопровод из Средней Азии, из Мьянмы, есть договоренности о поставках СПГ со всего мира, включая США, а также договоренности о поставках газа из России.

Будет ли там место для дополнительных объемов российского газа помимо "Силы Сибири", это вопрос пока очень неясный. Пока, честно говоря, я не вижу жгучего желания китайцев как можно быстрее заключить соглашения с Россией о дополнительных объемах по газу [проект Сила Сибири 2].

На самом деле никто не знает, на какую цену договорились. Это всегда коммерческая тайна. Мы можем только гадать и примерно прикидывать на основе тех скупых заявлений, которые стороны делали для прессы. Известно, что цена привязана к цене нефти. В 2014 году цена нефти была около 100 долларов, а сейчас - 50 долларов, значит, и цена газа примерно в два раза ниже сейчас.

В тот период, судя по заявлениям менеджмента "Газпрома", этот проект, скажем так, не гарантировал феерической доходности. Уже тогда, при 100 долларах за баррель нефти. Говорилось все время о его стратегической значимости, о его долгосрочных эффектах для развития территории, мультипликативном воздействии на смежные отрасли.

Для меня это наиболее яркое свидетельство того, что с точки зрения коммерческой окупаемости проект, видимо, выходил примерно "в ноль", что, в общем, не самый ужасный случай.

Насколько он экономически эффективен сейчас - это очень интересный вопрос. Конечно, отчасти падение цены на нефть и, соответственно, цены на газ по контракту явно будет компенсировано за счет девальвации рубля. Но в любом случае рассчитывать на то, что маржинальность этого проекта сопоставима с прибыльностью наших поставок в Европу, не приходится, это однозначно.

Я бы сказала, что ситуация становится с каждым годом все менее и менее благоприятной для России. Конечно, самый жесткий момент - это был украинский кризис, и я говорю про кризис 2009-2010 годов, когда были на две недели прерваны поставки. В Европе это воспринималось как прерывание поставок Россией. Никого не интересовало, что у нас там происходит, и почему так получилось.

Очень темная и мутная история, откровенно говоря. В конечном счете ни в одном арбитраже не удалось доказать, что это вина России, хотя очень старались. С другой стороны, в газовом бизнесе достаточно многое строится на доверии. Во время кризиса 2009-2010 годов никакой доброй воли не проявлялось с российской стороны, мол, контракта нету - прекращаем поставки.

Это было направлено против Украины, совершенно отчетливо. Это была часть не только экономической, но и политической разборки на тот момент. Она рикошетом очень сильно ударила по отношениям с европейцами, которые восприняли это как прямую угрозу надежности своего энергоснабжения со стороны России. И убедить их в том, что, мол, это было не против вас, мы надежный и хороший поставщик [сложно]. Все же помнят, что до этого 40 лет все было хорошо. Даже один этот инцидент очень сильно испортил имидж России как поставщика, и с этим очень долго придется работать.

После этого наступил украинский кризис 2014 года и санкции. Все это не добавило любви и поддержки. Компании внутри европейской газовой отрасли, которые непосредственно работают с "Газпромом" и закупают российский газ, - с их стороны по-прежнему все нормально. Они понимают, что все будет в порядке, и никаких особых страхов не испытывают.

Но политики и обыватели ... Общественное мнение настроено настолько негативно, что никого фактология не интересует. И в этом смысле стремление снизить зависимость от российского газа не только влияет на закупки российского газа, оно вообще очень сильно повлияло на отношение к газу как к виду топлива.

Поскольку 33% всего европейского газоснабжения приходит из России, то цепочка рассуждений такая: "Ой, газ, это почти наверняка будет газ из России, это так страшно, восточный сосед такой страшный и непредсказуемый. Ну его, мы лучше на возобновляемую энергетику перейдем или даже на местный уголь, но это по крайней мере свои угольщики, понятно, кого поддерживаем, чтобы они не вышли касками стучать".

Получилось, что политическая история сильно отразилась на конкурентоспособности газовой отрасли.

Я всегда за конкуренцию. Я ни разу не видела российские технологии "зеленой" энергетики где-нибудь еще в мире. Какие-то установки, ветропарки, солнечные панели имени Чубайса или накопители имени Удальцова - не видела я этого, что является свидетельством того, что пока эти технологии на международный уровень не вышли.

Главный ключ к расширению использования возобновляемых источников, это активное сохранение тенденции к их удешевлению, которая шла последние 10 лет. Они сильно, в разы, подешевели во всем мире. И это сделало их действительно привлекательными.

Во многих странах вообще исчезла необходимость их субсидировать, потому что они уже вполне конкурентоспособны. То есть это делает их не какой-то игрушкой для богатых, а вполне нормальным источником энергии для всего мира, включая беднейшие страны.

Вот это снижение стоимости происходило из-за жесточайшей конкуренции, отчаянного демпинга со стороны китайских производителей солнечных панелей, истерик со стороны немецких производителей в ответ на это, постоянных изобретений, когда лучшие умы планеты работают над тем, как повысить их эффективность, что еще придумать, чтобы это стало подешевле. И это все в условиях конкуретной борьбы. И вот результат, действительно очень впечатляющий.

Мы, создавая такой изолированной островок внутри страны для своих технологий, из этого процесса выключаемся. С нашими дешевыми углеводородами, мы обрекаем себя на то, что зеленую энергетику фактически приходится субсидировать. Не уверена, что это оптимальная стратегия.